Сардж кашлянул:

— Ну, с мозгами тут... Не очень...

Значительная часть выстрелов пришлась в головы, так что мозги, необходимые для функционирования Мозга, были сильно перемешаны с травой и землей.

Хлопнул винчестер. Кто-то из орков был еще жив. До этого момента.

— Тут какой-то тюк! — крикнул Смит, откидывая шкуру.

Из мешка взглянули на него злобно-черные глаза на зеленом лице.

— Оп-па... Тананда.

Молоденькая орчанка ничего не сказала. Может, потому что ей было очень неловко: судя по всему, покойный жених сотоварищи поймали ее во время купания и сейчас из одежды на ней был только ремень. А может потому, что ремнем у нее был завязан рот.

Смит достал нож и наклонился над девушкой. Та закрыла глаза.

Шефанго срезал ремень, стягивающий ее рот:

— Хочешь пить? — спросил он ее по-оркски.

— Да... — прошептала та.

Смит прикрыл ее шкурой, так, чтобы не закрывать лица, но спрятать обнаженной тело, и зашагал к фургонам. Развязывать не стал, одобрительно подумал архимаг, правильно, оркам нельзя доверять. Даже девушкам.

— Кстати, о птичках, — Харли попалась на глаза командиру, — Пойдем-ка, красотка...

— Ку... — девушка осеклась, увидев то, что Сардж держал в руках.

Широкий кожаный ремень.

Караван шефанго отъехал уже достаточно далеко, но орел, уже начинавший задумывать о собственном сумасшествии, продолжал кружить над местом побоища.

Нет, образцы все сделали правильно, подумал архимаг, глядящий глазами несчастного орла. Не испугались, не стали пытаться договориться или проявлять какие-то глупости, вроде милосердия или желания сражаться честно, доказали эффективность своего оружия наглядно, собрали трофеи...

Только орчанку совершенно напрасно оставили в живых.

Все равно умрет.

Неужели у них шевельнулось что-то? Или они слишком благородны, чтобы убивать женщин? Или сочли ее красивой?

Рогиэль взглянул на сидевшую, обхватив колени, девушку.

Бррр... Если так — ну и вкусы же у них...

Нет, сам архимаг за свою долгую жизнь познал множество женщин всех рас, и орчанки среди них тоже были. Но считать их — красивыми?

Черные волосы, скрученные на голове в пучок, овальное лицо с тонкими чертами и узким носом. Ну да, по сравнению с мужичинами-орками их женщины выглядят гораздо стройнее. Но в сравнении с орками даже медведица покажется стройной. А вот если сравнить ее с эльфийками...

Слишком толстые и мускулистые ноги, да и руки тоже... Фигура скорее плотная, чем стройная... Тяжелые бедра... Груди излишне велики, пожалуй, что обхватить любую из них ладонью... мм... почти и не получится... Разве что если у тебя длинные пальцы... Шея короткая, губы узкие... острые уши слишком малы для эльфийских и слишком велики для человеческих... И это уж не говоря про темно-оливковую кожу. Разве что густые и длинные ресницы могут привлечь мужское внимание, но угольно-черные глаза тут же портят все впечатление.

Обычная орчанка, каких десятки.

Надо было убить.

Серая Тучка сидела на земле, сжавшись в комок, и смотрела в сторону закатного неба.

Туда, куда уехали чудовища.

Те самые, которых глупые "синие" приняли за эльфов. Это были не эльфы.

Куда страшнее.

Черная одежда, темная, как будто обугленная кожа, чудовища выглядели как ожившие мертвецы, вышедшие из огня, обуглившего их.

И эти жуткие, горящие желтым огнем глаза...

Странное хлопающее оружие... И то, как они начали раскалывать черепа убитых, доставая мозги!

Каннибалы.

Можно же было догадаться: они ехали от Золотой горы! А "золотой" для орков означало то же, что для людей "черный".

Опасное, жуткое, проклятое место. Что может прийти оттуда хорошего?

Да еще и ее оставили в живых. Отдали одежду, которую нашли в одной из сумок, оставили еду, оружие, коней.

Чтобы еще раз поглумиться над ней.

Похищение невесты — это ритуал. После которого она считается мертвой для своего племени, да и для всех других племен, пока похититель не приведет ее к кострам своего племени и не назовет женой. До этого момента она мертва. А теперь мертв и похититель.

Глупые "синие"! Зачем нужно было нападать на чудовищ?! Если ты везешь невесту домой?!

Никто, ни одно племя не примет ее. Он — живой мертвец, она — изгой.

И чудовища, разумеется, это знали...

Или нет?

Девушка прикрыла глаза и вспомнила одного из чудовищ. Того, которого увидела первым.

Высокого.

Когда он достал нож, она приготовилась умереть окончательно. Молча, потому что никто не слышал мольб о пощаде от орка. Но он не убил ее. Напоил водой. И назвал словом "Тананда".

Что в переводе с древнего языка означало "самая прекрасная".

Тучка встала и пошла к коням.

На Равнине ей больше не жить. Придется придумать что-то другое.

Она еще раз посмотрела в сторону красного неба.

— Пороть взрослую девушку — это извращение!

— Веди себя как взрослая — получишь соответствующее обращение.

— Можно было просто сказать!

— Можно. И я говорил. Сколько раз?

Молчание.

— Из-за тебя мы чуть не встряли в серьезную переделку. Вместо того чтобы спокойно положить орков на подходе. Из-за тебя ранен Кен.

— Но пороть-то зачем? Больно же!

— Во-первых, если ты не понимаешь головой — придется достучаться до тебя с другого конца. А во-вторых — я обещал? Обещал. Получи.

— Но...

— Разговор окончен.

— Хватит цапаться, — прогудел от костра Смит, — Идите есть.

Шефанго остановились на ночь, отпустили ящеров попастись и теперь ждали кашу, пыхтевшую в котелке над костром.

— А где Кен и Багира?

— Вон, — Смит махнул поварешкой в сторону сухого дерева, причудливо искривившегося на фоне звездного неба, — Там Кен, а Багира с другой стороны.

Харли взяла переданную ей миску и прищурилась:

— А чего он там делает?

— Караулит. Чтоб коварный враг не подкрался к нам с талу.

— Почему нельзя возле костра...

— Харли, — тихо произнес Сардж.

— Я просто спросила!

— Потому что когда ты сидишь у костра, твои глаза не смогут быстро адаптироваться к темноте, и ты проглядишь врага.

— И долго ему там сидеть?

— Ну вот доешь кашу — и сменишь его.

Командир посмотрел на Харли так, что та даже рот не открыла.

— Вопросы есть? Вопросов нет. Караулить будем по двое каждые два часа.

Смит отошел к фургону и вернулся с квадратной бутылкой:

— Будете?

Виски пошло по кругу.

— Неправильно, — хмыкнул Док, — Не по-русски — из горла хлебать. Нужны какие-никакие стаканы.

— Мы теперь не русские. Мы даже не люди уже. Мы — шефанго. Мы ездим по степи на верховых ящерах и отстреливаемся из винчестеров от орков. Так что имеем право придумать свои собственные традиции.

— Может, мы ковбои? — Харли, видимо, противоречила Сарджу из чистого принципа, пытаясь взять реванш там, где не запрещено.

— Ковбои не пили виски у костра. Они пили кофе и играли на банджо. Кофе у нас нет, банджо — тоже.

— Гитара есть.

Разговор подувял.

— Что это за мясо в каше? — вопрос Ракши прозвучал только для того, чтобы нарушить тишину.

— Тушеные мозги орков, — тихо хихикнула Банни, — То, что Мозг не доел.

Все вздрогнули, похоже, вспомнив неприятную процедуру извлечения "корма".

Сардж отправил в рот последнюю ложку каши и встал:

— А давайте.

— В смысле?

— Гитару давайте. Щас спою.

Командир попробовал струны, подкрутил пару колков...

Необычная звенящая мелодия, рубленые слова песни...