– Поговорим? – предложила Маринка.

– Нужно уезжать? – тут же спросил Севка..

– Думаю, да. Мы не можем тут оставаться.

У меня защипало глаза.

– Ребят, простите меня, – сказала я ломким от слез голосом. – Устроила вам новогодние праздники...

– Ты ни в чем не виновата, – твердо ответила Дунька. – Мы что, не знали, какие у тебя отношения с мачехой? Прекрасно знали! Приехали, чтобы тебя поддержать, и хорошо сделали! Сидела бы ты сейчас одна в полном дерьме!

Я достала носовой платок.

– Улька, не реви, – попросил Ванька. – Дунька права, твоей вины тут нет. Если твоя мачеха и впрямь отчебучила такой номер, то ее по стене размазать мало.

– Это еще доказать надо, – сказала я злобно. – Она же хитрая! Выбрала роль невинной жертвы!

– Разоблачим, – предложил Ванька.

– Как?

– Снимем отпечатки пальцев с баллончика!

Ванька снова продемонстрировал мне аэрозольную упаковку.

Маринка покрутила пальцем у виска.

– Ты на голову всегда больной или временами? – спросила она грубовато. – Да мы все этот баллончик по очереди лапали! Севка его нашел, ты его сюда принес, мы с Дунькой его осматривали... Дошло?

Ванька виновато шмыгнул носом.

– Не о том разговор, – вклинился Севка. – Маринка права: нужно уезжать.

– Наш отъезд будет выглядеть так, будто мы в чем-то виноваты, – сказала Дунька.

– А если мы останемся, это будет выглядеть так, словно мы решили добить беременную женщину, – возразила Маринка. – Не знаю, кто и зачем это сделал, но если мы отсюда не уберемся, произойдет что-нибудь похуже. Печенкой чувствую.

– Ты о чем? – озадачился Ванька.

– Неважно, – ответила Маринка. – Кто понял, тот понял.

– Марин, ты что? – спросила обалдевшая Дунька. – Ты нас в чем-то подозреваешь?

Маринка вздохнула.

– Мне кажется, в доме завелся крот, – сказала она. – Кто-то хотел нас подставить.

– Зачем? – спросил Севка

Маринка посмотрела ему в глаза. Севка взгляда не отвел.

– Не знаю, – ответила Маринка после небольшого раздумья. – Может, для того, чтобы нас отсюда выперли?

Севка отодвинул стул и вышел из-за стола.

– У тебя началась мания преследования, – сказал он.

– Дай-то бог! – хмуро откликнулась Маринка. – Дай бог, чтобы мне все это только примерещилось!

– Подставить нас могла только эта мокрица, моя мамашка, – сказала я. – Зачем? Поясню! Чтобы окончательно стравить меня с отцом! Он приедет и узнает, что его неуправляемая дефективная дочка притащила домой толпу криминальных друзей, которые бедняжке житья не давали. Меня выставят за порог и все движимое и недвижимое имущество достанется второму ребеночку. Логично?

– Может, конечно, и так, – согласился Ванька, а Маринка промолчала.

– Ладно, – решила Дунька. – Уезжать так уезжать. Маринка права: мы не должны тут оставаться. Если Улькина мачеха это подстроила, то на достигнутом она не остановится.

– Мы уедем, но оставим записку, – твердо сказал Севка. – Иначе Анна Никитична может заявить в милицию.

Я нехотя пожала плечами.

– Севка прав, – сказала Маринка. – Старушка может позвонить в колледж, попечители встанут на уши. Не стоит осложнять жизнь, ребята! Давайте постараемся встретить Новый год без нервотрепки!

– Уговорили, – сказала я.

– Ладно, Севка, бери бумагу, – велела Маринка. – Ребята, пошли по комнатам, нужно собрать вещи.

Забить сумки не составило труда. Мы быстро справились с укладкой немногочисленных вещей.

– Присядем на дорожку, – предложила я, оглядываясь в поисках забытого.

Маринка не отреагировала на предложение. Судя по сведенным бровям, она о чем-то напряженно думала.

– Уль, – сказала она. – Если это сделала твоя мачеха, то зачем ей потребовалось прятать баллончик во дворе?

– Опять двадцать пять! – сказала я с досадой. И раздраженно спросила: – Сама ты как это объясняешь?

Маринка бросила сумку на пол и села рядом со мной на кровать.

– Этот человек не мог держать баллончик в своей сумке, потому что в нее в любой момент мог залезть кто-то из нас.

– Зачем нам лазить в чью-то сумку? – удивилась я.

Маринка исподлобья посмотрела на меня.

– Потому что у нас все сумки общие, – напомнила она. – Сечешь? И баллончик этот человек мог выкопать только ночью, – продолжала Маринка. – Потому что весь день и весь вечер он был в нашей компании. Он не мог незаметно вытащить нужную вещь. – Маринка подумала и лояльно добавила: – Или она. Мы же не знаем, мужчина был ночью во дворе или женщина.

Она встала, подхватила с пола сумку и бодро скомандовала:

– На абордаж! Не трусь, Улька, прорвемся!

– Хотелось бы прорваться, – уныло протянула я.

Гомер приехал в гостиницу немного раньше назначенного часа. Еще раз осмотрел просторный холл, поговорил с администратором, познакомился с переводчиком группы французов. Знакомство натолкнуло на новую идею. Гомер сел в кресло, из которого хорошо просматривался вход в гостиницу, и застыл в ожидании Орфея.

Тот явился в строго назначенное время. Гомер помахал ему, приподнялся с кресла, вежливо пожал коллеге руку. Это был единственный человек в их пестром таборе, который не вызывал у него раздражения. Орфей – опытный переводчик, владеет несколькими иностранными языками. Почему человек, имеющий хлебную специальность, подписался на участие в проекте, Гомер не знал. Может, ненавидел золотую молодежь, может, попал в долговое рабство... Неважно. Главное, что с мозгами у этого человека было все в порядке, не в пример красавчику Адонису. А еще Орфей имел необычный талант: он умел имитировать женские и мужские голоса. За это он и получил свое прозвище?

Мужчины сели в кресла и приступили к деловому разговору.

– Хорошее место! – Орфей окинул одобрительным взглядом красивый холл. – Декорации выбраны удачно.

– Да, – согласился Гомер. – Ваша задача – красиво обыграть место действия. Но для начала вы должны познакомиться с жертвой. Предупреждаю: девица проницательная и весьма неглупая. Она расколола нашего павлина, Адониса, пришлось его заменить. Даже не знаю, сумеете ли вы к ней подобраться... Нет-нет, я не сомневаюсь в ваших силах! – поторопился уточнить Гомер, увидев, что брови собеседника сдвинулись. – Я волнуюсь потому, что у нас очень мало времени. Девушку надо убрать как можно скорей, иначе она просечет нашу игру. Завтра в гостинице праздничный карнавал, жертвоприношение на этом фоне будет выглядеть эффектно.

– Я постараюсь, – скромно ответил Орфей: – А где же сама героиня праздника? Хотелось бы взглянуть на столь одаренную особу.

Гомер взглянул на часы.

– Они приедут в гостиницу минут через десять. У вас есть какие-нибудь мысли? Как вы собираетесь с ней познакомиться?

Орфей откинулся на спинку кресла и сплел пальцы на животе.

– Насколько я помню, девушка владеет иностранными языками? Вот на этом пунктике мы и сойдемся. Наверняка ей захочется немного похвастать своими способностями перед восхищенным зрителем. Вы говорили, здесь есть группа туристов из Марселя? Пожалуй, для начала я познакомлюсь с ними. Наплету что-нибудь про разговорную практику, набьюсь на приглашение.... Иностранцы не вызовут у девицы такого подозрения, как соотечественники. Ну, а потом выберу момент, сведу знакомство с барышней и...

Орфей не договорил. Гомер схватил его за руку и кивнул на вход.

– Вот они!

Орфей оглянулся. На его симпатичном живом лице был написан искренний интерес.

– И кто же из них моя клиентка?

– Самая нарядная барышня, – ответил Гомер. – В меховой курточке, с распущенными волосами.

– Она еще и самая симпатичная! – добавил Орфей, с удовольствием разглядывая девушку. Но сказал это без плотоядной ухмылки Адониса, просто констатировал факт. – Будет приятно пообщаться.