Черная куртка метнулась в подземный переход. Я легко перепрыгнула через боковой барьер и упруго приземлилась на ступеньки. Теперь нас разделяло не больше трех шагов.

Мужчина в черной куртке оглянулся, и то, что я увидела в его глазах, наполнило меня невыносимым торжеством. Я увидела сумасшедший, ничем не прикрытый ужас!

Протянула руку, чтобы схватить черный рукав, но мужчина вскрикнул, чудом вывернулся и понесся вперед с удвоенной скоростью.

Выход. Ступеньки, ведущие вверх.

Мужчина выскочил на проезжую часть и полетел вперед. Я рванула следом, не глядя по сторонам. И когда до намеченной цели остался только шаг, справа отчаянно взвизгнули тормоза. Клаксон издал запоздалый истерический вопль, вскрикнула женщина на тротуаре. Что-то с силой ударило меня в правое бедро, я перекувырнулась через собственную голову и с размаху шарахнулась позвоночником о мерзлую землю. От боли потемнело в глазах, и я потеряла сознание.

Обморок был коротким, но достаточным, чтобы первобытный предок успел уползти в свою нору. Когда я открыла глаза, то была обычной девчонкой, чуть не лишившейся жизни из-за собственной дурости.

– Оклемалась, – сказал чей-то голос сверху.

Я открыла глаза и увидела незнакомые лица, склонившиеся надо мной. Я села и не смогла сдержать стона. Спина почти не гнулась, невыносимо болело правое бедро.

Сильные мужские руки подхватили меня под мышки и рывком поставили на ноги. Я увидела напротив налитые кровью глаза и испуганно заслонилась руками.

– Ты, сволочь! – заорал мужчина. – Гадина проклятая! Наркоманка поганая! Я из-за тебя, тварь, в тюрьму идти не собираюсь! Я тебя сейчас своими руками придушу!..

Произнося речь, он держал меня на весу и время от времени встряхивал, как мешок с тряпьем. Мои ноги не доставали до земли, голова болталась в разные стороны. Мне было очень страшно. Только сейчас я поняла, что натворила.

Какая-то женщина пробилась сквозь толпу и принялась отдирать руки мужчины от моей куртки.

– Игорек, успокойся! – уговаривала она. – Брось эту мерзавку! Она не стоит...

– Сука! – не успокаивался мужчина. – Я с тебя скальп сниму, гнида!

Наконец он разжал пальцы, я кулем повалилась на землю. Толпа немного раздалась, освобождая место для кулачного боя, но женщине удалось перехватить инициативу.

– Игорь, у нас дети! – воззвала она отчаянно.

Мужчина несколько раз шумно выдохнул воздух.

– Чтоб ты сдохла, – сказал он отчетливо, адресуя пожелание мне.

После чего развернулся, растолкал зрителей и удалился. Женщина засеменила следом, предварительно плюнув в мою сторону.

Я не обратила никакого внимания на этот оскорбительный выпад. Только зачерпнула снег из сугроба и хорошенько растерла лицо.

– Наркоманка, – сказал кто-то. – Ничего не соображает. Может, позвать милиционера?

– Не надо, – ответила я. – Лучше помогите встать.

Никто не пошевелился. Я поползла к фонарному столбу, и люди брезгливо раздвигались, освобождая мне дорогу. Доползла, ухватилась за холодное гладкое железо и сделала над собой колоссальное усилие. Выпрямилась.

– Ты смотри, – удивился кто-то. – Держится!

– Шли бы вы отсюда, – попросила я. – Без вас тошно. Своих дел нет, что ли?

Никто не ответил. Стоят, пялятся на бесплатный спектакль, идиоты.

Я сделала осторожный шаг и тихо охнула. Правую ногу прошила огненная судорога. Зрители ждали, что я упаду, но я не доставила им такого удовольствия. Постояла, привыкая к боли, сделала второй шаг. Потом третий. Потом четвертый. Тело ломало и ныло, позвоночник превратился в негнущийся заржавевший штырь, нога болела так сильно, что я забыла обо всем на свете. Дохромала до стены, огляделась вокруг. Куда бы скрыться?

Зрители рассосались. Перекресток, где я чуть не погибла, жил своей обычной жизнью.

Меня снова посетило странное ощущение, словно я – наблюдатель. Даже звуки доносились до меня сквозь плотную ватную заглушку. Наверное, такое состояние бывает перед близкой смертью.

– Девушка, у вас рукав разорвался, – сказала мне старушка, шедшая позади.

– Неважно, – ответила я.

Старушка неодобрительно покачала головой и пошла дальше. Нормальный человек, идущий по своим делам. Интересно, я когда-нибудь смогу вернуться к прежней жизни? Разве может быть жизнь, где нет Дуньки, Ваньки, Маруси, Севки?

Я тронулась с места и, хромая, пошла дальше.

Верно. Я осталась одна. Но именно в этом теперь моя сила: мне больше не за кого бояться. Значит, пускай боятся меня.

Потому что теперь я способна на все.

Не помню, сколько я бродила по улицам. Правая нога онемела, утратила чувствительность, и я решила дать себе передышку.

Огляделась по сторонам, увидела ресторанную вывеску и вошла в теплый, хорошо пахнущий холл. Мне наперерез метнулся секьюрити в темном костюме.

– Что надо? – с хамской прямолинейностью спросил он.

– Хочу поужинать.

Секьюрити переглянулся с напарником, сидевшим у входа, и коротко хмыкнул.

– Иди отсюда, – лениво посоветовал второй. – Через дорогу во дворе мусорные баки. Там поройся.

Я молча полезла за пазуху, расстегнула молнию на внутреннем кармане, вытащила смятую пачку долларов. Охранники выпучили глаза. Воцарилась напряженная пауза.

– Ну? – осведомилась я. – Можно войти или мне обратиться к администратору?

Охранники снова переглянулись. Но уже с другим выражением лица.

– Вы... это самое... умойтесь, – посоветовал мне первый, переходя на «вы».

Я осмотрела свои грязные руки и решила, что совет в тему.

– Где туалет?

Второй охранник кивнул на арку, завешенную портьерой. А первый как-то бочком двинулся в сторону обеденного зала.

В дамской комнате было пусто, и я с облегчением вздохнула. Расстегнула джинсы, спустила их до колен, осмотрела правую ногу.

На бедре расплывался громадный синяк и багровела глубокая ссадина. Пустяки, крови почти нет. Даже внимания не стоит.

Я бросила куртку на стул, стоявший в углу, набрала воду в сложенные ладони и тщательно умылась.

Посмотрела в зеркало, висевшее на стене, невесело усмехнулась. Да уж... Зрелище не для слабонервных.

В холле меня уже ждали охранники и мужчина импозантной наружности, видимо, администратор зала.

Я подошла к ним, остановилась и спросила:

– Мне сегодня дадут поужинать или нет?

Администратор окинул меня цепким взглядом.

– Вообще-то мы в джинсах не пускаем... – Тут он заглянул мне в глаза и неожиданно сдался. – Идите за мной.

Охранники расступились, и я наконец попала в чертог богов.

В зале царил полумрак, но администратор все равно повел меня к самому дальнему столику, спрятанному за огромным кустом.

– Здесь вам будет удобно, – пояснил он. Я молча села, положила грязную разорванную куртку на соседний стул. – Может быть, отнесете верхнюю одежду в гардероб? – осведомился администратор.

– Нет, – коротко ответила я. – Одежда останется здесь.

Мужчина склонил голову, смиряясь с причудой странной, но обеспеченной клиентки.

Ужин принесли быстро, минут через десять. Официант ловко выгрузил тарелки и приборы на мой стол, вежливо пожелал:

– Приятного аппетита!

– У вас можно обменять доллары? – спросила я.

– У нас нет, но рядом есть валютный пункт.

Я расстегнула карман куртки и достала наугад несколько купюр. Отделила бумажку в двадцать долларов, протянула официанту и сказала:

– Это вам. А это разменяйте для меня в обменнике.

И протянула ему четыреста долларов. Официант схватил бумажки, не раздумывая.

– Две минуты! – пообещал он и исчез.

Не знаю, хорошо готовили в этом ресторане или посредственно. Вкуса еды я не ощущала. Просто заталкивала в себя жиры, белки и углеводы, перемалывала зубами и отправляла в желудок. Я должна быть сильной. Я обязана выполнить клятву.

Вернулся официант, положил передо мной стопку бумажных купюр, вывалил горку мелочи, приложил чек.