— Я думал, что Джамуха разозлится, когда я рассказал ему о своем сне, но он не сказал ничего. Я осмелел и противоречил ему в присутствии других, но даже это его не проняло. — Светлые глаза Тэмуджина заблестели. — Прежде я всегда читал его мысли, а теперь — нет. — Он помолчал. — Когда я уходил из его шатра той ночью, Джамуха сказал загадку, которую я не могу разгадать до сих пор. Он сказал, что если мы разобьем стан у гор, то те, которые ходят за лошадьми и скотом, получат пищу. Потом он сказал, что если мы разобьем стан у реки, пастухи будут накормлены. Больше он ничего не сказал, и я не найду ответа.

Бортэ поняла, что загадал Джамуха, хотя и удивилась, почему он выбрал туманную форму, а не задал вопрос прямо. Если они выберут пастбища для овец, то у них будет больше шерсти для одежды и больше войлока для юрт. А если будет проявлена забота о лошадях, то это означает подготовку к войне. Тэмуджин решился на войну с тайчиутами, а Джамуха воспротивился. Слух об этом уже распространился по куреню. Джамуха знал, чего хочет ее муж, так для чего же он задал свой вопрос?

— Он бросает тебе вызов. — Слова вырвались у нее прежде, чем она подумала, как смягчить их. — Тебе следовало бы самому разобраться в этом. Ты хочешь сражаться, а он нет. Если мы разобьем стан у реки, люди будут знать, что Джамуха победил. Если ты ответишь, что мы станем у гор, он не сможет согласиться. Что бы ты ни сказал, он все использует против тебя.

— Нет, — выдохнул Тэмуджин.

— Ты пошел в открытую, — настаивала Бортэ. — Может быть, тебе следовало бы подождать, но дело сделано. Ты знал, что этот день придет, но убеждал себя, что Джамуха уступит тебе. Его слова показывают тебе, что он не уступит. Ты говоришь, что знаешь его, но он знает тебя тоже. Когда-то ты был одинок, теперь же добился поддержки со стороны многих. Тебе невыносима мысль, что тебя могут покинуть или что кто-то из твоего окружения может нанести тебе вред. Джамуха помнит тебя мальчиком, и это его оружие против тебя.

Тело Тэмуджина напряглось, кулаки сжались.

— Я говорю правду, — сказала Бортэ. — Ты не дал ему ответа, так что он задаст вопрос еще раз в присутствии других. Если ты скажешь, что мы должны отдать предпочтение лошадям, люди увидят, что ты все еще хочешь воевать, и это даст Джамухе повод выступить против тебя. В его словах кроется заговор.

— Мы поклялись друг другу.

Голос у него сел.

— Он может сдержать свое слово, предоставляя другим действовать за него. Ты должен прислушаться ко мне, Тэмуджин.

— И что же ты хочешь, чтобы я сделал?

— Не давай ему ответа. Пусть он думает, что ты не хочешь противоречить ему. Затем нам надо оставить его прежде, чем он сможет задержать нас, прежде чем он узнает, что нас нет.

— Ты знаешь, что это значит, — сказал Тэмуджин. — Если я порву с ним, он не простит мне, и разрыв ослабит нас.

— Это выявит твою настоящую силу, — возразила она, — когда ты увидишь, кто останется с ним, а кто пойдет за тобой. Во всяком случае, тебе лучше быть одному, чем оставаться с человеком, которому больше нельзя доверять.

Она чувствовала, что он все еще не воспринимает сказанного ею.

— И вот еще, — добавила она. — Если он действительно не собирается навредить тебе, он известит тебя о том, что подтвержает свои дружеские чувства, и ты почти ничего не проиграешь.

— Он пришел ко мне, когда я был ничем. Я не могу забыть это, что бы теперь ни случилось. — Он вздохнул. — Но ты права, жена. Этому не стоит придавать значения. — Он склонил голову. Когда он поднял ее, лицо его было бесстрастным. — Я не скажу ничего об этом, пока не свернем стан и не отправимся в путь. Наши повозки и стада будут держаться сзади, а я поеду в голове вместе с Джамухой, как я всегда это делаю. Когда мы остановимся, чтобы попасти животных, я скажу ему, что хочу увидеться с тобой, что тебе пора рожать. Он поверит — он знает, что слухи о преждевременном рождении Джучи все еще распространяются.

Бортэ вспыхнула. Она надеялась, что этим слухам пришел конец.

— Я расскажу о своих намерениях Джэлмэ и Борчу, — продолжал муж ровным бесстрастным голосом. — А они расскажут тем, кто умеет держать язык за зубами, но мы будем на виду, чтобы Джамуха думал, что все по-прежнему. Ночью мы тихо снимемся и уйдем. Он до рассвета не узнает, что мы покинули его.

— Да благоприятствует тебе Небо, Тэмуджин.

— Милость Неба ощущается как колодка, которую я когда-то носил. — Он встал, его широкая спина ссутулилась от усталости. — Ты дала мне мудрый совет, Бортэ. Теперь я пойду в юрту к Дохон. Лучше не беспокоить дитя, которое ты носишь.

Она посмотрела ему вслед. Он с почтением принял ее совет, и все же осталась горечь. Мэркитка утешит его, он забудется, а она не сможет этого сделать.

Синее небо было безоблачным в тот день, когда они откочевали. Тэмуджин с Джамухой возглавляли караван вместе со своими ближайшими товарищами. За ними следовали кибитки с женщинами и детьми, впереди джайраты, потом другие роды. Бортэ следила за тем, чтобы ее служанки разбирали юрту помедленней, потом ее повозки присоединились к повозкам Оэлун-экэ и Дохон. Она старалась держаться позади, как раз перед всадниками, гнавшими стада.

Двигались они медленно, как всегда. Повозки скрипели и раскачивались, пересекая равнину. Скот, лошади, овцы шли шагом, чтобы не слишком терять в весе. Бортэ сидела между Оэлун и Хокахчин и погоняла волов.

В полдень Тэмуджин вернулся к ним. К тому времени караван двигался совсем медленно. Сквозь пыль, поднятую повозками, Бортэ видела далеко впереди всадников, исчезавших за холмом. Заблестела речушка. Женщины слезали с передних повозок и отсоединяли свои повозки от других, готовясь к переправе.

Тэмуджин остановился у кибитки Бортэ и дал знак остановиться.

— Когда доедешь до реки, — сказал он, — погоди переправляться, пока стада джайратов не окажутся на той стороне.

— Что тебе сказал Джамуха? — спросила она.

— Он задал свой вопрос снова. Я сказал, что отвечу позже.

Джучи завозился на коленях Оэлун, Бортэ взяла сына за руку.

— Сегодня утром мне принесли три лопаточных кости, — сообщил Тэмуджин. Она едва расслышала его из-за мычания волов. — Их обуглили. Только Борчу и Джэлмэ слышали, как я спросил, должен ли я делать то, что собираюсь сделать сегодня. Все кости треснули посередине.

Он надеялся на еще одно знамение, искал повод остаться с Джамухой.

— Духи на твоей стороне, мой муж.

— Да.

Голос его осекся.

Солнце было на западе к тому времени, когда животных напоили и последние повозки переправились через речку. Арулаты Борчу остались с Тэмуджином, как и урянхайцы и другие племена. Караван казался уже темной полоской, двигавшейся на запад, следом шли стада Джамухи. Когда солнце село и можно было увидеть лишь тучи пыли, Тэмуджин повел своих людей на север.

Старая Хокахчин сидела и клевала носим. Оэлун занималась Джучи, а Бортэ погоняла волов. Ночной ветер холодил лицо. Джамуха к этому времени остановится на ночевку. Он будет уверен, что у Бортэ начались роды и что его анда подъедет, когда она разрешится от бремени.

Когда месяц поднялся над горизонтом, дозорные развернулись веером и помчались вперед. Оэлун отдала Джучи Тэмулун и достала саадак и колчан. Мужчины, поскакавшие вместе с Тэмуджином, вскоре исчезли из виду.

Когда месяц был уже высоко, Бортэ заметила вдалеке светящиеся точки костров и едва расслышала сквозь скрип колес какие-то крики. Люди Тэмуджина наткнулись на чей-то стан. Повозки стояли кольцом, но она не увидела юрт. Эти люди тоже перекочевывали. Мужчины на лошадях смеялись и перебрасывались чашками, другие забирались в кибитки пограбить… До нее донесся сдавленный крик, заглушенный взрывом смеха.

Хасар подъехал к Бортэ.

— Тайчиуты! — крикнул он. — Большинство успело убежать, и преследовать их — только к Джамухе приближаться. Нам надо разобраться с теми, кто остался.