– Это понятно. Но вы же своей деятельностью и затягиваете этот переходный период. Тормозите прогресс. Пока есть рабство, сельское хозяйство не развивается. Пока есть кому бесплатно обрабатывать землю, рабовладелец не будет тратиться на плуг для глубокой вспашки. Нет никакого переходного периода, есть спекулянты, которые, пока есть возможность, торгуют роботами по ценам, многократно превышающим их себестоимость. Наладьте массовое производство роботов, они упадут в цене, станут доступны для всех предприятий и произведут столько жратвы и прочих ценностей, что никому не придётся париться по этому поводу.

– Слишком просто вы себе это представляете, молодой человек, – исполнительный снова сел прямо и отхлебнул коньяк. – Кто нам даст это сделать? Что вы хотите? Революцию устроить?

– Зачем революцию? Сделайте виртуальную реальность дешёвой. Прекратите наживать сверхприбыли. В виртуальной реальности у королей нет таких замков, как у вас, – Закари развёл руки и поводил глазами по сторонам. – Технология гипносна должна стать доступной для любого работяги. Демпингуйте, и ваши конкуренты разорятся. Тогда и бюро по жизнеустройству станут никому не нужны и исчезнут сами собой. Дешёвой рабочей силы не станет, владельцы предприятий начнут покупать роботов. Как следствие автоматизация, изобилие, и человечество сможет отправиться на пенсию, которую заслужило многотысячелетним тяжёлым трудом…

– Вот и видно, что ты переиграл в экономические симуляторы… – вклинился в его рассуждения Якушев. – Думаешь, что ты один такой? Около одного процента беспокойных. То не так, это не эдак… А ты изучи вопрос, как мы, на практике. Тогда и поймёшь всю несбыточность своих теорий.

– Простите, я не закончил, – не дал себя сбить Закари. – Что касается самих игр. Нужно сделать игры с элементами обучения и образования. Тот же принцип карьеры, как в любой игре, только не солдат-сержант-капитан-полковник-генерал, а студент-аспирант-доцент-профессор-академик. Та же весёлая жизнь, вкусная еда, беспорядочный секс, но всё это на фоне научных достижений.

– Да кто в это будет играть? – отмахнулся исполнительный. – Тоска какая…

– А мне кажется, Закари прав, – подал голос Буратино. – Надо что-то делать, кроме игрушек и самолётиков.

– Да! Пора, – подхватил Один. – Я уже доказал в виртуальной реальности, что способен на смерть ради человечества, и в реальной жизни ничего не испугаюсь.

– А чем это ты так гордишься, Макс? Давно хотел тебя спросить, – переключился на него исполнительный. – Ты забыл, что был в той игре всего лишь марионеткой в руках хитрых кукловодов. Из тебя сделали живую бомбу и заставили действовать по заранее подготовленному сценарию. А ты про самопожертвование своё великое столько лет талдычишь. А сам, небось, второй раз на такое уже давно не способен.

– Я просто хотел показать в той игре, как легко неглупому, казалось бы, человеку голову заморочить… – как будто оправдываясь, произнёс мальчик.

Директор по рекламе помолчал немного и заговорил с горечью:

– Марионетка – не марионетка, какая разница, если для меня всё как по-настоящему было? Эх ты, Буратино… говоришь: «показать хотел»… а тебя самого морочат, как слепого котёнка, – он кивнул на Якушева. – Уж лучше бы ты оставался ИИ, а не превращался бы в этот нелепый симбионт.

Казалось, Буратино снова сейчас заплачет…

– Ладно! – Якушев даже хлопнул ладонью по столу. – Хватит диспутов на сегодня. Продолжим как-нибудь в другой раз. У меня ещё куча дел. Давайте наконец обсудим, что будем делать в игре.

– Боюсь, и там мы не придём к консенсусу, – отрубил Закари. – Мне рассказали о вашем подходе к организации государства.

– Что ты предлагаешь, Андрей? – спросил Один.

– Вы разбили мою армию. Доказали, что Альбрук заслужил независимость. Я отказываюсь от своих притязаний на абсолютную власть. Можете вообще стать отдельным государством. Закари, естественно, станет его законным монархом. По-моему, замечательное развитие игровой карьеры…

– Не пойдёт, – твёрдо заявил Закари.

– Как это так «не пойдёт»? – передразнил его Якушев.

– А так. Мы хотим освободить игровой мир от диктата и от чёртовых ведьм. Мы осадим королевский замок и вынудим Альфреда Хлебосола отречься от престола.

– Мы, мы, мы… Почему он говорит за всех? Вы что, согласны с ним? – последний вопрос Якушев обратил к Буратино и Одину.

Один кивнул.

А Буратино заявил:

– Изначально это была наша идея. Для того я Закари и подтянул.

Якушев злобно ощерился, вконец утратив власть над мимикой.

– Рискните! Замок непреступен. Я отстою его с тысячей воинов против хоть ста тысяч, —Тут он собрался и произнёс как ни в чём не бывало. – А теперь попрошу очистить мой кабинет. Рад знакомству, Закари.

Последняя фраза прозвучала в его устах как «Чтоб ты сдох, Закари!»

Один, Буратино и Закари переместились в кабинет директора по рекламе, где состоялся следующий разговор.

Буратино спросил:

– И как мы будем брать королевский замок? Он же по определению неприступен.

– Это с земли… – осенило Закари.

– А мы что, с Марса атаковать будем? – удивился Один.

– Нет, с воздуха. На дирижабле.

– А ничего, что в Средние века дирижаблей не было? – резонно заметил директор по рекламе.

– Ничего, изобретём, – Закари вопросительно посмотрел на Буратино. – На мётлах же летать можно, почему на дирижаблях нельзя?

– Так дирижабль же тупо стрелами собьют, – возразил мальчик.

– Не собьют. Надо ему снизу щит какой-нибудь приделать.

Королевский замок производил солидное впечатление. Он был гораздо больше герцогского; по периметру внешней стены насчитывалось не меньше десятка мощных башен, а крепостные стены были такими высокими, что, казалось, их стрелой не перекинуть. Укрепления образовывали три уровня обороны: внешние стены, внутренние стены и донжон.

Поскольку замок был построен на окружённом рвом высоком холме, взять его приступом, карабкаясь на стены, было практически невозможно. Попасть в него можно только через двое ворот: во внешние превращался подъёмный мост из нескольких слоёв прочнейшего дуба, а внутренние представляли из себя решётку из толстых металлических брусьев. Хитроумные оборонительные сооружения, а также реки горящей смолы и кипящего масла, каменные лавины и дожди стрел делали процесс захвата ворот занятием абсолютно бесперспективным.

Поскольку переговоры с королём смысла не имели, Закари, не теряя времени, занялся приготовлениями к осаде. По его чертежам три кузнеца, пять плотников, одиннадцать портных, четырнадцать ткачей, шестнадцать рыбаков и двадцать два мастера по плетению корзин построили летучий корабль за два дня.

Воздушное судно имело следующую конструкцию: продолговатый пузырь, сшитый из промасленной ткани, с помощью сплетённой рыбаками сети прикреплённый к корзине, которая состояла из двух слоёв: виноградной лозы и ивовых веток. Корзина была достаточно обширной для того, чтобы закрыть мягкое брюхо пузыря от стрел. Три металлические жаровни подогревали воздух в пузыре, а два винта, приводимых в движение через цепную передачу руками экипажа, позволяли кораблю двигаться вперёд. Поворачивал он с помощью кормового вертикального руля, который имел деревянный каркас, обтянутый тканью.

Всё это время армия герцога Альбрукского отдыхала и развлекалась. Ближайший к столице город предложил мятежникам своё гостеприимство. Бюргеры предоставили солдатам кров, стол, а некоторые даже своих дочерей и жён, лишь бы избавиться от, как внезапно оказалось, ненавидимого многими Альфреда Хлебосола. Закари совсем не ожидал, что найдёт столь ярых сторонников в считающихся лояльными королевской власти поселениях.

Сам герцог Альбрукский в массовых развлечениях участия не принимал, коротал время в компании Гвидо и Питера Одноглазого, мечтая поскорее закончить свою миссию.

В один из вечеров, проведённых троицей за бочонком вина и партией в кости, Питер поведал, как потерял глаз.