– Сука твой Евген, – проворчал амбал и полез на брусья.

– А Карлсон сказал, что я могу спрашивать обо всём, что захочу! – решился на блеф Малыш, когда Силен закончил подход.

– Ну если Ефимыч так хочет… – Силен тяжело вздохнул и сел на скамейку, не снимая пояса с отягощением. Малыш присел на сиденье блочного тренажёра. – Если можно так сказать, меня явили свету под землёй. Мамы своей я не помню, меня отняли от неё в два месяца. Так поступают они с потомками сапиенсов. Всего шесть эпизодов, когда я мог видеть своего отца, и ни одной беседы. Он большой начальник там, в Подземелье – у него десятки детей…

Нас, мальчиков и девочек метисных и иных смесей, начали готовить к шпионской деятельности с двух лет. Мы учились калечить и убивать одним пальцем. Использовать любые ножи, сабли, мечи, копья, пистолеты, винтовки, автоматы, пулемёты и пушки. Бомбы, мины, динамит, ТНТ и иные ВВ. Бегать как пуля, быть в воде как дельфин. Водить земные, надводные, подводные и воздушные машины. Составлять и отгадывать тайные письмена. Обходить коды, запутывать защитные и сигнальные системы. Быть увлекательными для людей всех сексуальных идентификаций. Обманывать и читать мысли. Эффективно пытать и пользоваться ядами…

Малыш помнил совет Евгена: слушать Силена внимательно, тогда станет ясно, как он скрывает неандертальский акцент. Так он и делал… и вот только тут до Малыша дошло. Слово «увлекательным» в данном контексте резануло слух. Он радостно закричал:

– Я понял! Ты совсем не используешь ни «Р», ни твёрдую «Л»! Как ты это делаешь?!

Силен скромно улыбнулся. И снова полез на брусья.

Отдышавшись после подхода, продолжил:

– В подземной школе нас учили меньше чесать языком, а ещё избегать шибболетов – то есть лексем, выдающих акцент. За использование «ненужных» букв били током. Так вот самое важное, чему нас учили, – это любить и защищать людей Подземелья и ненавидеть живущих под настоящим небом.

Но я не такой как все. Я не мог не замечать обмана и фальши. Если все остальные велись на эту гниль – я нет! Чтобы мы знали вас, тех, с кем нужно воевать, нам показывали ваши фильмы, давали читать ваши книги. Я постиг вашу суть, вы хотите любви, а не войны. Наши же мечтают только об одном: вылезти на свет божий и замочить всех сапиенсов. А я не мог постигнуть и взять в душу концепцию жизни Подземелья. Высшая этика сапиенсов учит, что любая осознанная жизнь священна. Наша же убеждает, что для оптимального существования подземного сообщества убивать можно и нужно – может быть, это и честно, но неидеально… Я не мог понять, как большинство может не видеть этого. Почему таких, как я, единицы?

Как настоящий диссидент, я не мог думать ни о чём, только о побеге. Под землёй таких вычисляют и наказывают, но я мог быть очень тайным…

– Извини, Силенчик, а ты можешь говорить не напрягаясь? «Мог быть очень тайным»… Кошмар какой… От меня-то ты зачем шифруешься?

Силен усмехнулся.

– Хочешь свышать наш акцент? Пожавуйста… Но знаешь, что я хочу сказать тебе, пвиятель, за ввемя моего обучения, чевез мой овганизм пвопустили мегаватты электвичества, и мне говаздо пвоще обходиться без этих пвоклятых букв. Каждый ваз, когда я пвоизношу их, меня как будто током дёвгает.

– Но ведь именно потому, что вы эти буквы не используете, вас и можно вычислить.

– Поэтому я и быв дивевсантом, а не везидентом. У гибвидов с меньшей долей неандевтальской квови это косноязычие почти незаметно. Анатомической особенности у них нет, есть только «подземный» акцент, от котового многие почти избавляются.

Подбирать слова он действительно стал медленнее, а потом и вовсе снова перешёл на «диверсантский». Силен открыл Малышу такую фишку: чтобы расколоть неандертальского шпиона, надо вывести его из себя, а для этого проще всего нелицеприятно высказаться про его папу. Воспитанники Подземелья могут не знать свою мать, но, кто их отец, знают обязательно, чтут его и гордятся им. Иногда достаточно сказать, что папа его хилая обезьяна, которая под землёй может оказаться только после смерти. Можно ещё сильно напугать. Вот тогда и будет вам «В» вместо «Л» и «Р» и характерное произношение в нос…

– Силен, такое ощущение, что ты уводишь меня куда-то в сторону, – заметил Малыш с нажимом.

– О’кей. Давай только хоть немного заниматься. А то зачем в зале находимся? – Силен жестом прогнал зануду с тренажёра.

Малыш для разминки принялся руками и ногами охаживать грушу. Силен стал прорабатывать переднюю дельту. Стандартного отягощения для него не хватало, и он с помощью цепи примотал к стопке чугунных обрезиненных плит две двухпудовые гири. После четырёх подходов Силен вернулся к своей истории.

– Заданием нашего отделения назначили уничтожение одной большой электростанции, после чего значительная часть Земли обетованной становится обесточенной. Потом вину за это возьмёт на себя Талибан – нужен повод для нового военного конфликта на Ближнем Востоке. Мы попали в вээскапэушную засаду на станции. Убили всех, только я смог выжить. Ефимыч помог мне остаться в команде.

Силен замолчал и стал цеплять на гантели блины от штанги. Потом встал перед зеркалом и начал поднимать гремящее железо на уровень плеч.

Малыш почувствовал себя обманутым.

– Это всё?! Что значит «помог»?

– Об этом всё! – жёстко поставил перед фактом Силен, только когда закончил подход. – Ефимыч сам пускай эту тему мучает, если хочет! Ко мне есть ещё что-то?

Малыш хотел было обидеться и уйти, но передумал.

– А откуда под землёй берутся женщины Homo Sapience? Твоя мать, например.

– Давай тогда так: я отвечаю – подход, отвечаю – подход. И ты тоже не сиди! Вон какой доходяга.

Малыш согласился.

Оказалось, в Подземелье есть фермы по разведению гибридов. Периодически для «освежения» крови лазутчики похищают женщин с Поверхности: большинство случаев пропажи женщин и девочек – их заслуга. Мужчин они тоже, конечно, похищают, но реже; в основном учёных и прочих ценных специалистов.

Ещё метис рассказал про старинное неандертальское средство, делающее любую женщину покорной и страстной. Как птенец, который принимает за мать существо, увиденное первым после того, как вылупится из яйца, так и женщине, опоённой средством, любой, даже самый уродливый и недалёкий, самец становится желанным мужем. Отсюда, кстати, сказки о вампирской неотразимости и приворотном зелье. Однако средство это применяют только для привлекательных женщин, от которых потомство хочется получать естественным образом. Остальных осеменяют искусственно. Бедняжки рожают каждый год. Обычно женщина успевает родить больше двадцати детей за жизнь.

И ещё многое рассказал бывший житель Подземелья в перерывах между упражнениями. О том, что «чистые» носят жёлтые одежды, метисы – голубые. (Отсюда, кстати, выражение «голубая кровь», просочившееся на Поверхность). У квартеронов одежда, если у них больше неандертальской крови, синяя; если сапиенсовской, – красная. Чистые сапиенсы носят чёрные робы. О том, что из десяти детей, попавших в шпионскую школу, до её окончания доживают четверо, а на выпускном экзамене курсант должен похитить и голыми руками убить сапиенса с Поверхности. О том, что продолжительность жизни рабочих не превышает пятидесяти-пятидесяти пяти лет, а когда они умирают, из них делают удобрения для подземных теплиц и оранжерей.

На следующее утро Малыш поднялся с постели с трудом. После вчерашней тренировки в организме болели все мышцы, кроме жевательных – оказалось очень кстати, что сегодня магазин открывать было ненужно.

Была пятница. А в современном Израиле образца 2036-го года по пятницам не работало ничего, кроме кондиционеров. Как будто наступил апокалипсис после бомбардировки нейтронными бомбами: дома стояли невредимыми, но жизни вокруг не наблюдалось. Ортодоксы42 уже лет десять назад протащили в Кнессете законопроект о запрете любой некашерной активности в дни, когда «заходит и выходит» Шабат43. Ранее этот запрет не касался верующих других конфессий и безбожников, но парламент Израиля посчитал, что его несоблюдение является проявлением неуважения к религиозным чувствам большинства населения страны. Максимум, что мог позволить себе в пятницу благочестивый иудей, – это пешком дойти до ближайшей синагоги.