Стейси высвободилась из его объятий.

– Этого не может быть! Кто позволит творить такое?! Я уже готова поверить, что этот слетевший с катушек мир – всего лишь чей-то ночной кошмар…

Она несколько раз прошлась по библиотеке туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки. Наконец остановилась и произнесла решительно:

– Нужно собираться, Саша!

– Куда это? – он не сразу понял, что она сказала.

– Война с ХАМАСом теперь неизбежна. Значит, Тель-Авив будут обстреливать постоянно. Протокол аварийного выхода из гипносна можно задействовать не чаще раза в месяц, иначе можно нанести серьёзный ущерб как физическому, так и ментальному здоровью. Эксперимент прекращается, всех его участников распускаем по домам, естественно, после выплаты обещанного вознаграждения. Но тебя это не касается, потому что у меня в квартире есть хэ́дер бетахо́н…

– Что это?

– Как это по-русски?.. Комната безопасности. Бомбоубежище.

– И что?

– Ты переезжаешь ко мне. Компания отдаёт тебе во временное пользование саркофаг. Мы поставим его туда, и тебя не нужно будет будить из-за проклятых сирен.

– Как-то это всё неожиданно…

– Знаешь, не в нашем возрасте мерехлюндии разводить. Не так давно ты весьма оригинальным образом признался мне в любви. Так вот я готова ответить тебе взаимностью и предлагаю тебе прямо и без обиняков переехать ко мне.

– Да как так-то? У меня ни денег, ни работы… – Невструев сам заметил, что ломается как-то слишком по-женски. Разозлился и выпалил: – Я же не альфонс, в конце концов!

– Я современная эмансипированная женщина, и меня нисколько не смущает твоя временная социальная неустроенность. И вообще, альтруизмом тут не пахнет. Можно сказать, что это моя инвестиция в наше совместное будущее. Ты прославишься и разбогатеешь, со мной поделишься.

– Откуда такая уверенность? Нет. Не в том, что поделюсь, – это обязательно… в том, что разбогатею?

– Если мы снимся, то твой писательский успех предопределён. Ведь это цель игры, в которую играет Легран. А какой смысл в игре, в которой невозможно выиграть? И если такая возможность есть, мы обязательно ею воспользуемся. И ты во что бы это не стало должен дописать «Суперновый Завет».

– Это ты придумала такое название?

– Нет. Его порекомендовал Буратино.

– Вот как… – ответил со смешком Александр. – А почему «должен»?

– Так сказал Буратино. И я этого хочу. И, самое главное, ты сам этого хочешь.

– Понятно. А нельзя мне наконец поговорить с этим вашим Буратино?

– Вот книгу допишешь, и он тебя лично поздравит. А пока не хочет своим вмешательством нарушать чистоту эксперимента.

– И всё же: мой переезд к тебе – это пожелание твоих работодателей или твоё лично?

– Совпали оба.

– Что ж… тогда не вижу причины отказываться.

– Вот и хорошо. Утреннего сеанса у меня в кабинете не будет. Собирайся!

Легран проснулся или, правильнее будет сказать, очнулся от гипносна в своей постели. Чувствовал он себя удовлетворительно, хотя и не очень бодро. Рядом сидел маленький белый пудель, улыбался во всю пасть и размахивал хвостом.

– Что случилось, Рамзи? – спросил Камиль слабым голосом.

– Ты вырубился прямо на вахтенном посту. Инсульт. Это всё, что мне известно. Хельга сказала, чтобы ты связался с ней, когда проснёшься.

Старпом немедленно вызвал судового врача по ментальной связи. Мадрасхен успокоила его, объяснив, что ничего страшного не произошло. Легран, находясь на Земле, пренебрёг рекомендованным восстановительным периодом после смерти от ядерного взрыва. А также злоупотреблял токсичными веществами. Практически на голом энтузиазме и повышенном гормональном фоне завершил миссию. И вот, оказавшись в комфортных условиях «Луча надежды», который за последние сорок лет стал для него родным домом, расслабился… Апоплексический удар, как называли эту болезнь в старину, непременно убил бы Камиля окончательно и бесповоротно, если бы не миллионы наноботов, населяющих его организм, и восемь часов живительного гипносна. Теперь жизни и здоровью ничего не угрожает, однако ему стоит, по возможности, избегать критических как физических, так и психических нагрузок. Докторша пришлёт аромококтейль, который поможет окончательно стабилизировать состояние.

В этот день у террановианцев было назначено голосование, по результатам которого люди должны были решить, остаются ли они на Земле или летят на далёкую и прекрасную планету Эдем. Устроен этот референдум был по принципу ток-шоу. В главной кают-компании собрались старшие офицеры команды и главы олигархических кланов. Остальные члены экипажа и пассажиры находились в своих каютах и наблюдали за совещанием через обои-хамелеоны, которые отображали огромный амфитеатр в древнеримском стиле.

Сначала Буратино коротко обрисовал ситуацию. Коротко, потому что подробно она была донесена до каждого уже несколько дней назад, и времени на раздумья было предостаточно. Презентация сопровождалась реальными видами планеты Земля и фантазиями ИИ о том, как может выглядеть райская планета.

Следующим слово взял капитан. Когда приветственные аплодисменты смолкли, он начал так:

– Я старый космический волк, командовал двумя межзвёздными перелетами общей продолжительностью восемьдесят лет, но всё в жизни бывает в последний раз. Я хочу умереть, имея под последним одро́м не вибрирующую палубу корабля, а твёрдую землю.

Потом выразил намерение, которое многим показалось странным, а некоторым даже предательским: поселиться не в Иерусалиме, а в Омске. Капитан объяснил это тем, что так он сможет не допустить развитие конфликта между террановианцами и землянами.

Закончил Вентер следующими словами:

– У меня нет такой привязанности к отцам-основателям, как у большинства из вас. Мне с господином Гольдбергом не по пути. Я сам, космический чёрт меня задери, отец-основатель! Потому кто захочет, пойдёт со мной. А эмбрионов, причитающихся на мою долю, я отдам господину Леграну. Ему они нужнее. И те, кто пойдёт со мной, поступят так же.

Когда, чтобы говорить, поднялся Гольденберг, аудитория приветствовала его куда теплее и почтительнее капитана.

– Дети мои, – голос старого пройдохи послушно дрогнул, – вот и свершилось! Скоро вы ступите на родную землю. На землю праотцов ваших. Это будет самый великий момент в вашей жизни. Мы вернулись сюда, чтобы сделать то, что не получилось у наших предков – навсегда поселиться на Земле обетованной. Своим трудом напитать её, построить на ней города, красотой превосходящие всё построенное ранее и потом разрушенное. Взрастить новые поколения вечных людей, уверенных в своём прекрасном будущем и устремлённых в него. Устройство нашего самого свободного и справедливого общества за всю историю человечества позволяет вам самостоятельно принять решение. И я уверен, вы осознаёте его важность, – он повел глазами вокруг, как будто пытаясь заглянуть в душу каждого. – Все, кто любит меня, за мной!

Его последние слова потонули в таком восторженном шуме, что исход голосования стал более или менее ясен.

Под конец дали высказаться Леграну.

– Братья и сёстры, мне тяжело расставаться с вами, но путь мой лежит дальше. Я уже знаю, каким будет исход голосования. Вы все воспитаны так, что, несмотря на наличие альтернативы, выберете то, что нужно не вам, а лишь тем немногим, интересы которых в нашем… вернее, уже в вашем обществе считаются приоритетными. Вследствие всё того же воспитания вы пренебрегаете безграничными возможностями для саморазвития, которые предоставляют вам вечная жизнь и гипносон. Пока я путешествовал в разные исторические периоды, изучая опыт построения различных общественных формаций, вы устраивали себе сафари на несуществующих планетах и дрались с придуманными инопланетянами. И это в лучшем случае. Сонные фантазии некоторых из вас настолько примитивны и неприличны, что вам самим стыдно вспоминать о них после пробуждения. Но ничего, хрустальные флакончики позволяют забыть ночной позор и легко и весело провести день в услужении вашим обожаемым господам. И вот снова наступает вечер, и вы засыпаете, чтобы пережить очередные дурацкие приключения, не предлагающие ничего ни уму, ни сердцу. Так вы распоряжаетесь бесценным даром вечной жизни. Но вы не виноваты. Так вас воспитали. И вам ещё повезло, что в сферу интересов ваших господ пока не входит какая-нибудь война… – старпом сделал многозначительную паузу. – Я не призываю вас лететь на Эдем. Напротив. Вы там не нужны… В конце концов, вы все устали от долгих скитаний. Отдохните. Поживите земной жизнью. Лет через пятьсот-шестьсот я пришлю на Землю «Луч надежды» и все, кто захочет, смогут прилететь к нам на Эдем полюбоваться на истинно свободное от нелепых догм и предрассудков общество. Что ж, не обижайте аборигенов, и счастливо оставаться!