Одна из медсестер ловко наложила жгут ему на руку выше локтя, умело ввела иглу в вену и принялась брать кровь.

– Что это за чертовщина? – простонал пациент.

– Прошу извинить, сэр, – ответила медсестра. Она говорила по-английски с очень резким акцентом. – Мы должны брать у вас кровь из вены каждые четыре часа, начиная с полуночи и на протяжении всего дня.

– Помилуй бог, зачем?

– Чтобы проследить за уровнем ЭПО – эритропоэтина – в вашей крови.

– Я и понятия не имел, что во мне есть что-то подобное. – Все эти медицинские штучки ужасно раздражали его, но он знал, что впереди ожидает много больше всякой гадости.

– Теперь, пожалуйста, постарайтесь снова уснуть, сэр. Вам предстоит долгий и трудный день.

Завтракал пациент номер восемнадцать в роскошном обеденном зале, где было еще немало людей. Там находился чрезвычайно изобильный буфет с большим выбором свежих фруктов, только что испеченных бисквитов и рулетов, колбас и сосисок к завтраку, яиц, бекона и ветчины в различных видах.

Когда пациент номер восемнадцать покончил с едой, его проводили в лабораторию, находившуюся в другом крыле здания.

Там другая медсестра маленьким скальпелем осторожно вырезала у него с внутренней стороны плечевой части руки небольшой кусочек кожи. Он застонал.

– Сожалею, что пришлось причинить вам боль, – сказала медсестра.

– Да все мое тело сейчас – одна сплошная боль, – проворчал старик. – Это еще чего ради?

– Это биопсия кожи, чтобы исследовать упругость ее ретикулярных волокон, – ответила женщина, умелыми движениями делая перевязку. В глубине помещения двое врачей негромко переговаривались по-немецки. Пациент номер восемнадцать разобрал каждое их слово.

– Мозговая функция у него немного расстроена, – сказал полный коротышка, – но все же нет ничего такого, чего можно было бы ожидать у человека его возраста. Ни малейших признаков старческого слабоумия или болезни Альцгеймера.

– А как насчет массы сердечной мышцы? – осведомился высокий тощий человек с землисто-серым лицом.

– Приемлемо. Впрочем, мы измерили давление крови в задней большеберцовой артерии, использовав на сей раз допплеровскую ультразвуковую эхографию, и нашли небольшое периферическое артериальное расстройство.

– Значит, у него повышенное кровяное давление?

– Немного, но мы были к этому готовы.

– Вы подсчитали количество поврежденных кровяных частиц?

– Полагаю, что в лаборатории как раз сейчас этим занимаются.

– Отлично. Я думаю, что это хороший кандидат. Предлагаю ускорить обследование.

Хороший кандидат, повторил про себя пациент номер восемнадцать. Значит, это в конце концов может случиться. Он повернулся к разговаривавшим за его спиной врачам и широко улыбнулся, искусно изображая благодарность.

Частный детектив опаздывал почти на полчаса. Бен сидел в просторном вестибюле своего отеля, стоящего в стороне от Кёртнерштрассе, его меланж так и стоял нетронутым – Бен ждал прихода сыщика, фамилию которого разыскал в справочнике «Желтые страницы».

Он знал, что существует много способов нанять частного детектива, причем все они гораздо лучше венского телефонного справочника – например, можно обратиться к деловым знакомым, которых у него здесь было несколько, и спросить, кого они могут порекомендовать. Но сейчас, повинуясь велению инстинкта, он по мере возможности избегал контактов с любыми знакомыми.

Ему удалось выехать на первом же поезде, и остановился он, не привлекая ничьего внимания, в маленькой гостинице. Ему даже повезло: он снял номер, воспользовавшись одним из фальшивых паспортов своего брата – на имя Роберта Саймона. У Бена сперло дыхание, пока паспорт проверяли, но паспорт оказался в полном порядке и выглядел абсолютно как настоящий – потрепанный и проштемпелеванный, словно после нескольких лет использования.

Первое что он сделал, это перелистал венский телефонный справочник в поисках достаточно респектабельного (насколько можно судить по рекламному объявлению) сыщика. В центре города, там же где остановился Бен, обнаружилось несколько частных детективов, один из них специализировался на розыске пропавших родственников. Бен позвонил ему и велел выяснить все, что можно, об одном австрийском гражданине.

В данный же момент Бен начинал сомневаться, появится ли сыщик вообще.

Толстый мужчина примерно сорока лет плюхнулся на стул за низким столиком напротив Бена.

– Вы мистер Саймон? – Он положил на стол потрепанную кожаную папку.

– Да, это я.

– Ханс Хоффман, – представился сыщик. – Есть ли у вас деньги?

– Я тоже рад вас видеть, – язвительно откликнулся Бен. Он достал бумажник, отсчитал четыреста долларов и подвинул их через столик к детективу.

Мгновение Хоффман смотрел на деньги.

– Что-то не так? – спросил Бен. – Вы предпочитаете австрийские шиллинги? Если так, то извините, я еще не заходил в банк.

– Потребуются дополнительные расходы, – сказал детектив.

– О, неужели?

– Жест вежливости по отношению к моему старому приятелю из HMA – Heeres Nachrichtenamt. – Так называлась австрийская военная разведка.

– Иначе говоря, взятка, – сказал Бен.

Хоффман пожал плечами.

– Я не думаю, что этот ваш приятель выпишет вам квитанцию.

Хоффман вздохнул:

– У нас все это делается именно так. Вы не получите нужную вам информацию, не задействовав разные каналы. Моему другу придется воспользоваться своим удостоверением сотрудника военной разведки, чтобы достать эти сведения. Это обойдется еще в двести долларов. Номер телефона интересующей вас персоны, кстати, не включенный в справочник, и адрес – я могу сообщить вам сейчас.

Бен пропустил эти слова мимо ушей, у него закончились наличные.

Детектив пересчитал банкноты:

– Я не знаю, зачем вам понадобились адрес и телефон этого человека, но вы, должно быть, причастны к какому-то интересному делу.

– Почему вы так думаете?

– Этот ваш человек – очень важное лицо в Вене. – Он помахал официантке, а когда та подошла, заказал меланж и пирожное «Максимилиан».

Затем он достал из портфеля переносной компьютер, со щелчком открыл его и включил.

– Последнее биометрическое новшество, – с гордостью заявил детектив. – Дактилоскопический сенсор. Вместо пароля у меня – отпечаток пальца. Без него компьютер будет заблокирован. Немцы делают такие вещи, пожалуй, лучше всех.

Несколько секунд детектив стучал по клавишам, затем повернул компьютер экраном к Бену. На белом экране появились имя и адрес Юргена Ленца.

– Вы его знаете? – спросил Хоффман, поворачивая компьютер обратно к себе. – Он ваш знакомый?

– Не очень близкий. Расскажите мне о нем.

– Ладно. Доктор Ленц – один из самых богатых людей в Вене, выдающийся филантроп и меценат. Деньги его семейного фонда идут на учреждение больниц для бедных. Еще он состоит в попечительском совете Венской филармонии.

Официантка поставила на столик перед Хоффманом кофе и пирожные. Не успела она повернуться, чтобы уйти, как детектив жадно накинулся на них.

– А доктор Ленц, он доктор в какой области?

– Доктор медицины, но очень давно не практикует.

– Сколько ему лет?

– Пожалуй, за сорок.

– Должно быть, медицинская специализация – это семейное.

Хоффман рассмеялся:

– Вы вспомнили его отца, Герхарда Ленца. Интересный случай. Наша страна, наверно, в некоторой степени является не самой прогрессивной. Мои соотечественники предпочитают забывать о таких неприятных вещах. Это типично австрийская реакция: когда заходит разговор на эту тему, мы убеждаем себя в том, что Бетховен был австрийцем, а Гитлер – немцем. Но Юрген сделан из другого теста. Сын ищет пути как-то загладить зло, причиненное отцовскими преступлениями.

– Правда?

– О, чистая правда. В некоторых кругах на Юргена Ленца обижаются за откровенные высказывания об этих преступлениях. Он даже открыто обвиняет своего отца. Ему очень стыдно за все, что сделал отец. – Детектив нетерпеливо посмотрел на пирожное. – Но в отличие от других детей известных фашистов он еще и что-то делает. Фонд Ленца – это самая крупная в Австрии организация, поддерживающая изучение холокоста, исторические исследования, библиотеки в Израиле… Они вкладывают деньги в любые проекты, направленные против преступлений на почве ненависти, расизма и тому подобных вещей. – Он снова с волчьей жадностью занялся пирожными, будто опасаясь, что их у него украдут.