– Сформулируйте, пожалуйста, поточнее, что вы имеете в виду, – попросил изумленный Бен.

– Делиться информацией. Наши интересы во многом совпадают. Вы хотите знать, кто убил вашего брата и почему. Я хочу знать, кто убивает стариков.

«Можно ли ей доверять?» – спросил себя Бен. Не могло ли это предложение оказаться уловкой? Чего она хотела на самом деле?

– Вы думаете, что убийцы одни и те же? И что они расправились и с моим братом, и с этими людьми из вашего списка?

– Теперь я в этом совершенно уверена. Вся сходится, все кусочки мозаики складываются в общую картину.

– А что от этого выиграю я? – он пристально посмотрел на женщину, но тут же смягчил тяжелый взгляд улыбкой.

– Вы не приобретете никакого официального статуса, позвольте мне сказать вам об этом совершенно прямо. Возможно, получите небольшую дополнительную защиту. Посмотрите на это с такой стороны: вас уже не один раз пытались убить. Как долго вам будет продолжать везти?

– А если я стану прижиматься к вам, то опасность уменьшится?

– Возможно. А у вас есть идея получше? В конце концов, это вы пришли ко мне в гостиницу. Так или иначе, но полицейские-то забрали вашу пушку, верно?

Верно.

– Я уверен, что вы понимаете мои колебания – ведь совсем недавно вы угрожали мне тюрьмой.

– Послушайте, вы в полном праве вернуться к себе в отель. Желаю спокойной ночи.

– Один – ноль в вашу пользу. Вы делаете щедрое предложение. Возможно, что я все же окажусь настолько глуп, что откажусь от него. Я… Я не знаю.

– Что ж, в таком случае оставим решение на утро. А теперь пора спать.

– Спать?

Анна окинула комнату взглядом.

– Я…

– Я позвоню распорядителю и закажу себе номер.

– Сомневаюсь, что вам это удастся. Здесь проходит какая-то конференция, и отель забит под завязку. Я получила один из последних свободных номеров. Почему бы вам не лечь спать на диване?

Он быстро взглянул на нее. Могло ли быть так, чтобы опасающаяся за его жизнь специальный агент Наварро действительно просто так предложила ему провести ночь в ее комнате? Нет, не стоит себя обманывать. Язык ее тела, непроизносимые вслух сигналы четко дали ему понять: она действительно пригласила его именно укрыться от опасности в ее номере, а не забраться к ней в кровать.

– Благодарю вас, – сказал он.

– И еще одна вещь: диван, наверно, окажется коротким для вас.

– Поверьте, мне приходилось ночевать в куда худших условиях.

Она встала, подошла к шкафу, достала одеяло и вручила ему.

– Утром можно будет попросить горничную принести зубную щетку. А потом забрать из гостиницы ваши одежду и багаж.

– Вообще-то я не планировал возвращаться туда.

– Это действительно не слишком хорошая идея. Я приму меры. – Анна, казалось, поняла, что стояла слишком близко к нему, и немного попятилась неожиданно неловким движением. – Что ж, а теперь я собираюсь лечь спать, – сказала она.

Внезапно в его голове прояснилась мысль, которая маячила на заднем плане всех его сегодняшних размышлений с тех пор, как он вышел из виллы Ленца.

– В этом городе живет Якоб Зонненфельд, старый охотник на нацистов, не так ли?

Анна повернулась к нему.

– Очень может быть.

– Я совсем недавно где-то читал, что он пусть и старик, но голова у него все еще совершенно светлая. Плюс к тому у него, вероятно, должны иметься обширные досье. Я подумал…

– Вы рассчитываете, что он согласится встретиться с вами?

– Я думаю, что стоит попытаться.

– Если отправитесь к нему, будьте поосторожнее. Примите все возможные меры. Не позволяйте никому выследить вас. Ради безопасности старика.

– Я с радостью приму любой совет, какой вы захотите мне дать.

Пока Анна готовилась лечь, Бен по своему цифровому сотовому телефону позвонил в Бедфорд.

Ему ответила миссис Уолш. Судя по голосу, она очень волновалась.

– Нет, Бенджамин, я все так же ничего не знаю. Ничего! Он, похоже, исчез бесследно. Я… Да, я обратилась в полицию. Я не в силах больше ничего придумать!

Бен почувствовал, что у него началась ноющая головная боль: напряжение, на некоторое время оставившее его, снова вернулось. Борясь с дрожью, он пробормотал несколько пустых успокоительных фраз и выключил телефон. Затем он снял куртку, повесил ее на спинку стула и, как был, в слаксах и рубашке, лег на диван и накинул на себя одеяло.

Что могло означать это исчезновение его отца без единого слова кому бы то ни было? Он добровольно сел в лимузин, значит, это не было похищением. Возможно, он знал, куда отправлялся.

Но где же он может находиться?

Бен принялся возиться на диване, пытаясь устроиться поудобнее, но убедился, что Наварро была права – диван оказался на дюйм или два короче, чем нужно. Он видел, что она сидит на кровати и при свете ночной лампы читает какие-то бумаги. Ее красивые карие глаза были освещены.

– Это касалось вашего отца? – спросила она. – Извините, я знаю, что подслушивать нехорошо, но…

– Все в порядке. Да, мой отец исчез несколько дней назад. Уехал на лимузине в аэропорт, и с тех пор никто его не видел и не слышал.

Анна закрыла папку и выпрямилась.

– Возможно, это похищение. В таком случае этим должны заняться федеральные власти.

Бен сглотнул слюну и почувствовал, что во рту у него внезапно пересохло. А не могли ли отца и впрямь похитить?

– Расскажите мне все, что вы знаете, – сказала Анна.

Телефон зазвонил через несколько часов, разбудив их обоих.

Анна взяла трубку:

– Да?

– Анна Наварро?

– Да. Кто это говорит?

– Анна, я Фил Остроу, из здешнего американского посольства. Надеюсь, что я звоню не слишком поздно. – Слабый среднезападный акцент с чикагским произношением гласных.

– Мне все равно пришлось встать, чтобы подойти к телефону, – сухо ответила она. – Чем я могу быть вам полезна? – Чего ради клерк из Государственного департамента может звонить ей в полночь?

– Я… Ну, в общем, это Джек Хэмптон предложил мне позвонить вам. – Он сделал выразительную паузу.

Хэмптон был оперативником-распорядителем из ЦРУ и не единожды оказывал Анне немалую помощь на ее предыдущем месте службы. Хороший человек, настолько прямой, насколько это вообще было возможно при их извращенной профессии. Анна вспомнила слова Бартлета о «порочной человеческой природе». Нет, Хэмптон был сделан не из этого материала.

– Я располагаю некоторой информацией по делу, которым вы занимаетесь.

– Что вы… Кто вы такой, если, конечно, вы не возражаете против подобного вопроса?

– Я предпочел бы не говорить об этом по телефону. Я коллега Джека.

Она поняла, что это означало: ЦРУ. Следовательно, контакты Хэмптона.

– А какого рода ваша информация? Или об этом вы тоже не можете говорить?

– Давайте ограничимся лишь тем, что она важная. Прежде всего не могли бы вы завтра с утра подъехать ко мне в офис? Семь часов для вас не слишком рано?

«Что это может быть такое срочное»? – подумала Анна.

– Вы, парни, рано садитесь за столы, не так ли? Да, думаю, что смогу.

– Отлично, значит, завтра утром. Вы уже бывали в нашем офисе?

– Он находится в посольстве?

– Через дорогу от консульского отдела.

Он объяснил, как найти нужный дом. Анна повесила трубку.

– Все в порядке? – поинтересовался Бен из противоположного угла комнаты.

– Да, – неуверенно ответила она. – Все прекрасно.

– Вы знаете, похоже, нам нельзя здесь оставаться.

– Правильно. Завтра мы оба уберемся отсюда.

– Вы, кажется, встревожены, агент Наварро.

– Я всегда встревожена, – сказала она. – Я всю жизнь встревожена. И называйте меня Анной.

– А мне никогда не приходилось слишком много волноваться, – отозвался Бен. – Спокойной ночи, Анна.

Бен проснулся от звука работавшего тепловентилятора для сушки рук. Полежав несколько секунд неподвижно, он наконец понял, что находится в номере венской гостиницы и что у него ломит все тело после ночи, проведенной на неудобном диване.