Мы проскочили примерно в трех четвертях мили по корме правого фрегата. Встретить нас бортовым залпом у испанцев не получилось, прозевали этот момент. Не знаю, заметили ли нас. Подозреваю, что вахтенные матросы могли заметить, однако понимать тревогу не стали. Оно им надо — подставляться под пули или снаряды?! Вдруг у нас на борту пара пушек?! Не стреляли даже из ретирадных пушек. К тому времени наши двигатели уже выдавали полный ход, но «Катрин» еще не набрала скорость. Через десять минут, когда мы оказались вне досягаемости испанских пушек, я приказал ложиться на кратчайший курс к порту Уилмингтон. Вторая попытка испанцев прихватить нас провалилась. Постараюсь, чтобы третья не случилась.

В Уилмингтоне меня поджидали две приятные новости. Автором первой была Саманта, которая, как и положено англичанке, родила своей дочери младшего брата, названного Мэтью в честь ее отца. Вторая новость была финансовая. Два года назад я сильно вложился в дешевые акции железнодорожной компании «Юнион Пасифик», которая совместно с «Сентрал Пасифик» начала строительство дороги, соединяющей Восточное побережье с Западным, штатом Калифорния. Вагоны этой компании я в будущем видел в порту Сан-Франциско, поэтому и рискнул. Одно время появлялись слухи, что компания вот-вот разорится, и я думал, что влип, что перепутал компании. Оказалось, что был прав. Как написали в газетах, десятого мая в городке Промонтори, штат Юта, был вбит «золотой» костыль, оповестивший об окончании строительства трансокеанской железной дороги. Она еще не действовала, велись разные подготовительные работы, но теперь уже никто не сомневался, что компания не разорится. Акции «Юнион Пасифик» взлетели в цене, сделав меня миллионером.

Поскольку у меня были обязательства перед Карлосом де Сеспендесом, я накупил на все имеющиеся его деньги оружия и боеприпасов и лично отвез в бухту Гуаканаябо. Пришел туда засветло и сразу начал выгрузку, чтобы успеть до конца ночи, потому что привез больше, чем в предыдущие разы. Вражеских кораблей поблизости не было видно, а пока осведомители донесут о нас и испанцы примут меры, «Катрин» уже будет далеко отсюда. Да и если придут раньше, в этой бухте они мне не страшны. Чтобы захватить нас в Гуаканаябо, потребуется не меньше десятка парусников, которые должны будут одновременно подойти с разных сторон. Если такое количество военных кораблей испанцы еще могут набрать, то вот подойти одновременно у них никогда не получалось.

— Это последняя партия. Я нашел более прибыльный бизнес, так что подыщите себе другого поставщика, — поставил в известность Максимо Гарсию, который приплыл принимать груз.

— Я поговорю с президентом Карлосом де Сеспендесом. Наверное, мы сможем повысить оплату за ваши услуги, — сказал он.

— Дон Карлос де Сеспендес уже президент?! — удивился я, но не тому, что избрали именно этого человека (а кого еще?!), а тому, что он, проигрывая правительству, так поспешно ухватился за власть.

— Да, в прошлом месяце в городе Камагуэй прошло Конституционное собрание, на котором приняли Конституцию Кубы, а потом избрали его президентом страны, а генерал Мануэль де Кесада стал главнокомандующим вооруженными силами, — сообщил печально Максимо Гомес.

Так понимаю, на место главнокомандующего назначили не того человека.

— Нет, дело не только в деньгах. Я не могу заниматься этим, потому что есть и другие дела, более доходные, которые требуют моего постоянного внимания, а поручить доставку грузов сюда наемному капитану, как показал прошлый случай, рискованно, — проинформировал я. — Знаю одного мелкого судовладельца, которого наверняка заинтересует ваше предложение. Могу вас свести.

— Мы будем вам благодарны! — с кислой физиономией молвил революционный генерал.

Выгрузились без приключений, если не считать утопленный ящик с винтовками. Такое и раньше случалось. Кубинские рыбаки как-то не очень трепетно относились к перевозимым грузам. Платили им мало, а риск был велик. Если правительственные войска захватят эти места, то всех пособников бунтовщиков перевешают. Подозреваю, что рыбаки с восторгом встретили революцию, надеясь на перемены к лучшему в своей убогой жизни, но потеряли к ней интерес, когда поняли, что быстро не получится, и получится ли вообще, никто не знает. К тому же, правительство начало войну на уничтожение. Всех бунтовщиком разрешалось убивать без суда и следствия. Более того, любого мужчину, старше пятнадцати лет, задержанного вне места жительства без уважительной причины, подтвержденной документами, приравнивали к повстанцу со всеми вытекающими последствиями. Города, отказавшиеся сдаться, подлежали разрушению. Кстати, членов экипажей судов, перевозящих оружие, в том числе с парохода на берег, надо было убить на месте. Поэтому рыбаки и другие здравомыслящие, у которых были деньги, оплачивали проезд на моем судне или любом другом и перебирались в США. Остальные копили деньги, чтобы осуществить многовековую мечту каждого любящего свою родину кубинца.

Помотаешься по морям — и так приятно осесть на берегу, заняться чем-нибудь немудреным, типа многопрофильного бизнеса. Две жены помогут тебе совсем уж не заскучать. Я прикупил дом на побережье Атлантического океана в деревне Каролина-Бич, куда в теплое время года вместе с многочисленной семьей на двух каретах и наемном экипаже для слуг ездил отдыхать от трудов праведных. Жизнь потекла с одной стороны размеренно, а с другой — рывками, что ли. Похожие дни цеплялись один за другой — и вдруг я замечал, что куда-то пропал месяц, а потом и полгода.

Впрочем, на этой временной ленте оставляли зарубки разные новости. Семнадцатого ноября тысяча восемьсот шестьдесят девятого года начал действовать Суэцкий канал. Я приятно удивился. Прогресс набирал обороты. Все быстрее приближалась моя эпоха — та, в которой я родился и прожил первую жизнь или первую часть своей жизни. Во второй половине декабря на Гаити сбежал один диктатор, а его место занял другой. В том же месяце бригадный генерал Томас Джордан возглавил армию повстанцев на Кубе. В январе он даже одержал победу над правительственными войсками возле Гуаймаро, однако через месяц после этого сбежал в Нью-Йорк, сославшись на некомпетентность починенных и плохое снабжение. Плохому полководцу полевые карты мешают. В Нью-Йорке он стал редактором газеты «Горное дело». Судя по пасквилям, написанным о Гражданской войне в США и восстании на Кубе, это было его место. В феврале было подавлено восстание в Мексике, а в начале марта бразильцы победили парагвайцев в войне, длившейся более пяти лет. В конце марта вступила в силу поправка к Конституции США, которая давала цветным такие же избирательные права, как и белым. В южных штатах сразу поняли, что их страна катится в тартарары. В апреле произошел военный переворот в Венесуэле, в мае — в Португалии. Двадцать шестого июня Колумбия и США подписали договор о строительстве Панамского канала.

Я помнил, что при строительстве Панамского канала замутят какую-то крупную аферу, из-за которой слово «панама» приобретет криминальный смысл, поэтому посоветовал всем своим знакомым не покупать акции. Акции каналов стали модными после запуска в эксплуатацию Суэцкого, акционеры которого сразу стали богаче в несколько раз. К тому времени лимит моего сидения на берегу подошел к концу. Я решил прометнуться по Суэцкому каналу и посмотреть, что там делается в Индии и соседних с ней странах. Тем более, что надо было куда-то вкладывать деньги, и я решил, что можно будет построить еще несколько пароходов и поставить их на перевозку грузов из Америки в Южную и Юго-Восточную Азию через Суэцкий канал, который давал преимущество пароходам, потому что парусники не могли им пользоваться. С попутными ветрами в канале проблематично, а галсами не походишь.

Как раз в это время загнулся прямо на мостике капитан «Саманты», и я перевел на нее Уильяма Мура с «Катрин», а сам занял его место. Нагрузил пароход самыми разными товарами, которые могут иметь спрос в Южной Азии. Закончили погрузку в пятницу около полудня, но в рейс отправились следующим утром. Атеист обязан верить в приметы, иначе верующим будет обидно.