— Да, спасибо.

— Пойдём, я тебя сегодня телепортирую. Тебе правда со мной легче?

— Да.

— Надо же, какое счастье. Пойдём, телепортист ждёт.

Она проверила в карманах телефон, амулеты и патроны, книжку на поясе, помаду на губах — всё было на месте. Встала и пошла за Доком.

Он отвёл её в соседнюю палату, которая оказалась знакомой, и коридор она сразу узнала, он был совсем рядом с рамкой для телепортации и каморкой Дока.

Её ждали пятеро "теней", злой до каменной бледности министр Шен и Кайрис. Кайрис и один из ребят исчезли, парень тут же вернулся и вопросительно посмотрел на министра, тот кивнул Доку на Веру:

— Вперёд. Покажи класс.

Док протянул Вере руку, она взяла, кивнула телепортисту и упала в открытое небо.

На этот раз упругий воздух держал её крепко. Луна освещала облака сверху, превращая их в горы и долины чёрного кудрявого меха, она летела над ним, как будто была крохотным мотыльком над спиной огромной собаки. В просвете туч показалась лента дороги, вдоль неё светились квадраты дворцов, тёмный провал дома Кан манил её, хотя не обещал гостеприимства, но она спускалась всё ниже.

Камень стены уже был виден до последней царапины, и невидимая, но осязаемая стена над ним, уходящая в морозную недостижимую высь, тоже была здесь. Филигранно пролетая по самой границе, она касалась её пером, и всё искала, искала вход.

— Что ты предлагаешь? — недовольный голос министра Шена, он рядом, и кто-то ещё, она слышала их дыхание, но не могла понять, где она сама, крыло скользило по грани стены, а тело было где-то в совсем другом месте.

— Ничего.

— Ответ настоящего профессионала, молодец.

— Шен, это как пытаться какими-то действиями срастить перелом! Сломанные кости надо зафиксировать и оставить в покое. Это лучшее, что ты можешь сделать, просто не делай ничего.

— Перелом можно срастить магией.

— Ты понял, что я хочу сказать. Отцепись от неё.

— Не могу я от неё отцепиться, я с ней работаю.

«Дзынь.»

— Не надо мне врать.

— Кайрис, я тебя не для того позвал, чтобы ты мне морали читала. Реши проблему с телепортацией, это всё, что от тебя требуется.

— Не всё так просто. Чтобы понять, почему её сознание телепортируется дольше, чем тело, надо разобраться в том, что она такое. Она не человек, Шен. И с ней нельзя так обращаться, как ты обращаешься.

— Кто же она?

— Я не знаю, я такого ещё не видела. Я конечно поищу в книгах, но надежда слабая.

— Чем она тебя так впечатлила?

— Она не так устроена, как нормальные люди. У неё аура не внутри тела, как должно быть, а снаружи, она ничем не защищена, и буквально щупает окружающий мир, поэтому Артур принял её за сэнса. Он поверхностный, как всегда, если эмоции чует — значит сэнс, всё, можно не разбираться.

— Чем она отличается от сэнсов?

— Всем. Сэнсы — это маги с настолько слабым даром, что им можно пренебречь, но сильным виденьем. А она не маг, это точно. Просто у неё… она на тонком энергетическом уровне огромная, больше нас с тобой раз в десять.

— И что ей это даёт?

— Пока что — сплошные проблемы. Понимаешь… аура так устроена, она же не просто поле, там внутри свои каналы, узлы, как в теле всякие системы — дыхательная, пищеварительная, нервная. В ауре это всё тоже есть, другое, но функционально похоже. А у неё это всё снаружи тела. Представь, что у тебя внутренности снаружи, все кишки, лёгкие, кровеносные сосуды, нервные окончания, всё вот так вот, на пять метров вокруг тебя, ничем не защищённое. И представь, вот так вот, с кишками наружу, пройти через болото — естественно, нахватаешься грязи и заразы, и получишь воспаление.

— И что ты мне хочешь этим сказать?

— Ты — болото, Шен. Ты токсичен, ты ей делаешь хуже, даже когда вообще ничего не делаешь, просто рядом стоишь. Не надо делать такие глаза, я маг, я всё вижу, мне твои щиты не мешают, ты знаешь, я бы сама рада защититься от твоей помойки в голове, но не могу. Ты либо разберись со всем тем дерьмищем, которое у тебя в жизни происходит, либо держись от неё подальше, ты её реально в гроб загонишь. — Я тебя понял. Иди работай.

Дыхание Кайрис отдалилось, открылась дверь где-то рядом, подошёл кто-то другой, министр спросил его:

— Что скажешь?

— Кайрис неправа, ей бы со своими завихрениями разобраться, прежде чем других лечить. Она так рассуждает, как будто у Веры нет своих чувств, она только окружающее впитывает и всё. Нет. И насчёт болота я не согласен. Двейну тоже плохо было, когда он к ней ходил, но она была рада его видеть, потому что он ей нравится. Я тоже внутри не конфетка, но ей со мной приятно.

— Она не выбрала тебя для телепортации.

— Когда я её в последний раз телепортировал, я вёл себя по-свински, она запомнила. Простила, но запомнила, и повторять это не хочет.

— Ты думаешь, это из-за того, что я провёл её через портал утром против её воли?

— Может быть. Хотя, не факт. Но в одном я с Кайрис согласен — держитесь от неё подальше, вы не вызываете у неё положительных эмоций вообще, ни единой. Идите, я останусь с ней, и потом поведу её в зал.

— Нет, я сам. Иди.

— Плохая идея.

— Иди.

Артур мрачно посопел, буркнул: "Господин" и ушёл. Министр сел на край того, на чём она лежала, отчего дворец Кан внутри неё накренился, зацепив невидимой стеной её крыло, ей пришлось развернуться и направиться к востоку, чувствуя спиной взгляды каменных драконов, самодовольные взгляды циников, которые ожидали предательства и наконец-то его получили.

— Вера? Вера, подъём, всё, пора.

Она открыла глаза и увидела белые вазы с синим рисунком, на тёмно-серой полке над синим камином, очень изящные. Её руку держал министр Шен, в сером костюме, на фоне синего занавеса вокруг кровати.

«Как на сцене. Представление начинается.»

— Вы в порядке?

Она промолчала, он погладил её руку. Она подумала, что не ощущает его, опять, и в комнате лазарета никого из присутствующих не ощущала.

«Они все носят амулеты против меня, следующего поколения, их опять доработали, сегодня.»

— Вера, пообещайте мне, что если будете себя плохо чувствовать, будете говорить мне об этом сразу, а не тогда, когда уже не сможете терпеть. И что если вам не нравится то, что я делаю, тоже говорите сразу.

В её памяти громом и молниями вспыхнул треск рубашки на кровати, синяки на руках, мятое одеяло и безысходность.

— Я повторила слово "хватит" четыре раза, — голос звучал хрипло, министр отвёл глаза, — четыре. Вы меня не слышали? Или не поняли? Что я должна была сказать, чтобы вы меня услышали?

— Хватит делать из меня чудовище, — он отпустил её руку, встал и отвернулся. — Это звучало не так, как будто… — он замялся, она усмехнулась:

— Как иначе можно понять слово "хватит"? У него много значений?

Он посмотрел на часы и нахмурился:

— Вставайте, приводите себя в порядок, нас нет уже больше часа, надо появиться хотя бы в саду. Вещи и сумка в ванной.

Она отвернулась, чтобы не видеть дверь, он вышел, в гостиной шаги стали быстрее, заметались из угла в угол, удалились в столовую, там хлопнула дверь.

Вера осторожно встала с кровати под балдахином, взгляд случайно упал на неплотно закрытую дверь шкафа, она потянулась закрыть, чтобы потешить перфекционизм. Дверь не закрывалась, как будто ей что-то мешало, Вера открыла это убрать.

Между плотно набитыми в шкаф карнскими и цыньянскими костюмами стояла картина в роскошной раме, с картины на Веру хитро смотрела светлоглазая цыньянка, прикрывая нижнюю половину лица веером, а вторым таким же прикрывая грудь, дальше было не видно, потому что мешали костюмы. Вера отодвинула их и рассмотрела картину целиком — девушка сидела на камне у озера с кувшинками, полуобернувшись к художнику, на ней не было вообще ничего, неприличные места были скрыты ракурсом и веером.