— Полегчало? — ощупывая лицо, спросил Барви.

Кажется, он не сердился, а вот Ракх нисколько не успокоился.

— Не слишком, — отозвался маг. — Поднимись и дай мне сдачи.

— Ракх! — воскликнула я, боясь, что они друг друга покалечат.

— Роза, помолчи. Не хочешь это видеть — выйди.

Я сжалась в углу, и Барви нехорошо усмехнулся.

— Значит, драка?

— Угу.

Они так неожиданно друг к другу рванули, что я взвизгнула. Было понятно, что синяк на подбородке будет не единственным, но когда Ракх разбил «другу» нос, я не выдержала и выскочила из комнаты. Нет уж, пусть сами разбираются…

Номера летов были близко, за столом сидели Аник и Яла.

— Простите, что без стука… Мне нужно где-то побыть, пока Ракх и его приятель друг друга убивают.

Аник, уплетающий похлёбку, уронил ложку в суп.

— Барви здесь?!

— Угу.

— Ой-ёй, что-то будет.

— Я же говорю: они уже друг друга убивают.

Яла ни о чём не спрашивала, но было видно, что ей любопытно.

— Аник, очнись! Сделай что-нибудь! — воскликнула я, но парень только вытер губы.

— Прости. Им нужно время. Дело в том, что Барви однажды подставил Ракха, а тот, хоть и не злопамятен, столь серьёзное предательство до сих пор простить не может.

— А если они воспользуются магией? — сказала я.

— Не станут. Они же не идиоты, в самом деле!

Я опустилась на стул и попробовала заразиться его уверенностью.

— А где Кари?

— Они с Таолом и Наей решили немного прогуляться — Ракх разрешил.

— Ясно. Знаете, я, пожалуй, тоже супчика поем.

Других идей, как отвлечься от плохих мыслей, у меня не было, но, стоило взяться за ложку, как я подавилась.

— Наверное, всё-таки проверю их…

— Сиди уж, — сказал Аник. — Пусть пар выпустят. Хотя Барви, подозреваю, будет только защищаться.

— И ты не прав, — отозвалась я. — Он тоже Ракха колошматил почём зря.

Но я всё-таки осталась, дождалась вернувшихся летов, потом долго бродила по коридору, не решаясь войти в наш с Ракхом номер. Уже ночью, усталая и сердитая, всё-таки открыла дверь, и обнаружила Ракха сидящим на полу с какой-то бутылкой.

— А, моя осень вернулась! — сказал он. — Добро пожаловать в наше уютное гнёздышко.

Комната выглядела ужасно: один из стульев сломан, занавески выдраны из петель с корнем, а на полу следы крови вперемешку с цветными лужицами зелий.

— Боги лесов, на кого ты похож?.. — ахнула я, опускаясь перед ним на колени.

— Ты бы видела Барви! — Ракх криво усмехнулся разбитыми губами. — Вот он — котлета. А я что? Даже отметить могу.

Это был второй раз, когда я видела его вдрызг пьяным.

— Где твоё чудо-зелье?

— Кто его знает, — усмехнулся мужчина. — Мы тут слегка разгромили всё… Ну и мои сумки под горячую руку попали.

— И тьмушки?!

— Нет, они на своих местах. Вроде бы… Кстати, я, кажется, простил Барви. По крайней мере, перестал бить. — Он попытался встать, но рассмеялся и плюхнулся обратно на пол. — Прекрасная осень, помоги мне, будь добра, доплестись до кровати. Боюсь, я не в состоянии сейчас твёрдо стоять на ногах без посторонней помощи.

Когда я кое-как дотащила его до постели и начала раздевать, Ракх, по-прежнему весёлый, попытался меня поцеловать.

— Дурачок, у тебя губы разбиты!

— А мне не больно.

— Ага, конечно.

Я сердито пихнула его в грудь и тотчас об этом пожалела — мужчина поморщился.

— Кажется, я рёбра ушиб…

— Не больно, значит? Горе луковое!

Я наконец-то сняла с него штаны, стянула нижнюю фуфайку и едва не вскрикнула: Ракх был весь в синяках! В отличие от разбитых губ, разбитой брови и ссадины на щеке, тёмно-синие отметины выглядели по-настоящему жутко.

— Где твой сундучок? — сурово спросила я, и Ракх, посмеиваясь, показал под кровать.

Как вскоре выяснилось, он надо мной шутил — стоило наклониться, как широкая мужская ладонь коснулась моих бедёр, жадно и нежно поглаживая.

— Ну вот что ты за болван такой? Прекрати! Сам виноват, что я совершенно не хочу заниматься с тобой любовью. Не подрался бы — наслаждался бы сейчас!

Ракх смешно опустил уголки губ, скорчив печальную рожу.

— Я жаждал всего и сразу! Кстати, малышка, хочешь попробовать этого чудесного напитка?

— Чтобы из меня тоже глупость попёрла? Нет уж. Признавайся, где сундук, или я уйду спать к летам!

Ракх со вздохом показал на шкаф, и скорее я перебирала разноцветные склянки, пытаясь понять, которая из них таит лекарство от ран.

— Почему звезда тебе не помогает?

— Потому что я болван, ты же сама сказала, — улыбнулся Ракх, щекотно трясь о моё плечо подбородком.

— Ты очень милый болван, — не выдержав, улыбнулась я. — А теперь сиди спокойно, я нашла лучшее лекарство.

Я намазала тёплым бальзамом все его раны до единой, потом причесала смирно сидящего мага своим гребнем, напоила его водой, и решила, что пора ложиться спать.

— Барви-то где?

— В своём номере, — ответил Ракх, наблюдая, как я раздеваюсь. — Завтра проведаю.

— Ты как?

— Уже намного лучше. Я ведь мастер зелий, как ты помнишь!

Он и правда выглядел посвежевшим, хотя синяки, конечно, не исчезли. А вот губы как будто почти зажили, и Ракх довольно ухмыльнулся.

— Надеюсь, ты всё-таки будешь спать рядом. — Отхлебнул из бутылки, пока я не отняла, и подмигнул мне: — Я знаю много красивых сказок.

— Да что ты говоришь? Что-то до сих пор ни одной на ночь не рассказал!

Я осторожно села на край постели и принялась разбирать пряди. И всего через несколько мгновений ощутила на своём затылке сильные и ласковые пальцы.

— Мне кроме тебя никто не нужен, лиса, — прошептал Ракх мне ухо. Я почувствовала, как он прижался ко мне сзади, и вздрогнула от вороха тёплых мурашек. — Ты и есть моя самая красивая сказка.

— Ты слишком много выпил…

— Возможно, это к лучшему. Пьянея, я становлюсь искренним в чувствах. Ты можешь спрашивать, о чём угодно, желать, чего угодно.

— Я не стану пользоваться твоей беззащитностью.

— Я не беззащитен. Я свободен, Роза, — вдруг печально, устало сказал он. — От обязательств, от боли, даже от проклятия. Знаешь, почему? Потому что только в таком вот невменяемом состоянии я способен справиться с ненавистью к себе.

Я сглотнула, не зная, что ответить, и Ракх продолжил:

— Все мы совершаем ошибки, малышка. Говорят, без них человек не будет развиваться, совершенствоваться. Но порой жизнь учит жестоко, и ты готов отдать всё, лишь бы никогда не знать своей судьбы, начать заново другим человеком, ощутить себя вновь чистым, лёгким, как пёрышко, и счастливым… Как я хочу вернуть свою радость! Я понимаю, что моя хмельная весёлость иллюзорна, подобно маскам, что носит Барви, но всё-таки я благодарен этому вину, что хоть на несколько минут озарило меня прошлыми образами яркой и беззаботной жизни.

Я не выдержала и обняла его, крепко зажмурившись. Даже если мне мерещилась удача, мы по-прежнему шли избранной тропой к гибельным топям.

— Как я могу помочь тебе?

— Ты уже сделала невозможное, Роза. Даровала мне мужество принять прошлое. Спасибо за это, лисёнок. Наверное, стоит нам теперь лечь спать, а то у меня мысли начинают путаться…

Мне хотелось ещё поговорить с ним, узнать новые важные тайны, но Ракх выглядел уставшим, и, казалось, заработал помимо прочего головную боль. То ли ещё будет утром!

Мы легли, я укрыла его одеялом и обняла.

— Я люблю тебя, Ракх.

Ждала — ответит хоть что-то, но мужчина молчал, и мне стало по-настоящему страшно. Если он, говоря об искренности, даже в таком состоянии не мог признаться в ответ, значит, вариантов было всего два: Ракх и правда не любил меня, или просто не видел для себя иного выхода, кроме как шагнуть во тьму и пропасть в ней навсегда…

На Ракхе всё зажило, как на собаке, да и Барви к концу недели выглядел сносно. И хотя они спокойно друг с другом разговаривали, я чувствовала, что между мужчинами ещё не спало напряжение. Что уж там сделал магу владетель иллюзий, было неведомо, но я не замечала за Ракхом склонности к преувеличениям. Если он был так зол, причина должны была быть самой веской, и потому я только больше боялась узнать правду.