— Знаешь, кажется, мне нужно укоротить волосы. В дороге с такой косой одно мучение.

— Я могу помочь. Как сильно ты хочешь их остричь?

— Пониже лопаток. Думаю, такая длина будет в самый раз.

— Хм, — проворчал мужчина, запуская пальцы в мои кудри. — Жалко вообще-то. Я понимаю, что волосы твои, но я вроде как тоже поучаствовал…

Я рассмеялась. Мы сидели друг напротив друга в горячей воде, и снег, начавшийся за окном, казался золотым в отблесках магии. Я любила зимнее волшебство, оно не было так ароматно, как летнее, и не так звенело, как весеннее, и уж точно не превосходило осеннее по яркости, но окутывало мир особым покоем.

— Мне приятно, что они тебе нравятся. М… Как это хорошо… мурашечно. Погладь так снова, пожалуйста!

Ракх сел поближе, продолжая массировать мой затылок, а я положила ладони ему на бёдра и уткнулась макушкой в грудь. Хотелось мурлыкать от удовольствия, но я только поглаживала ноги мужчины, со смущением наблюдая, как действуют на него такие невинные прикосновения. Вроде бы только-только мы завершили близость, но он уже снова был готов… Да и я, кажется, тоже.

— Будем мыться? — спросил он. — Или у тебя другие планы?

Я покраснела. Опять.

— Мы ведь не можем снова?..

— Можем, — хмыкнул он. — Но сначала всё-таки искупаемся. Подай-ка мне мыло и мочалку.

Это была новая сладостная пытка, непривычная и влекущая. Мужчина водил мыльными ладонями по моему телу, я старалась не отставать от него, и оба едва справлялись со страстью. Особенно когда дело дошло до самых чувствительных мест. Однако пришлось сдержаться — предстояло ещё вымыть головы, а для этого из особого чана Ракх налил свежей воды. Мужчина постриг меня, я подровняла его пряди, и на все последующие процедуры с волосами ушло не так и много времени.

— Эх, — Ракх повертел в руках остриженные длинные пряди. — Но они ведь всё равно отрастут?

Я с улыбкой кивнула.

— Неужели тебе так нравятся мои волосы?

— Ещё как. Ты, конечно, не представляешь, как притягательно и вкусно они пахнут. К тому же они удивительно нежные, и яркие, как кленовые листья. А я всегда любил осень больше прочих времён года.

Было привычно всё: наша близость, трепетность и забота. Ракх повернулся спиной, и я промыла его волосы, как будто всегда так делала. А когда принялась ласкать его затылок, он прикрыл глаза и доверчиво положил голову мне на колени. Устоять было невозможно: я склонилась и коснулась приоткрытых мужских губ. Почувствовала его улыбку — и забылась в щемящей нежности нового обладания…

Ночью мы несколько раз оказывались друг у друга в объятьях, но больше не занимались любовью. Просто спали — крепко, мирно и прекрасно. А когда рассвело, Ракх разбудил меня лёгким поцелуем в шею.

— Пора.

— Уже? — отозвалась я, поуютнее устраиваясь у него на груди. — Что-то мне совсем не хочется вылезать из-под одеяла.

— Дома стало холоднее, потому что магия застывает. Я имею в виду не живые камни, а то волшебство, что следует за мной. Вам с Аником нужно сходить, подписать документы.

— А ты не пойдёшь?

— Не могу. На здание наложены защитные чары. Не хочу вами рисковать. Но мы встретимся на улице, как и вчера.

Пришлось встать и пойти готовить завтрак, а после еды отправиться через весь город на встречу с госпожой Лаллис. Об этой женщине я знала только, что она главный благотворитель столицы, и что приюту средствами помогают многие знатные семьи. Однако строить для нищих новое здание никто не собирался.

— Ой! — спохватилась я на полпути.

— Что? — отозвался Аник встревожено.

— Я ведь совсем не подумала о том, как соседи отнесутся к появлению на их улице приюта для бездомных и нуждающихся! Это ведь не рабочий район.

— В каждом доме этого проклятого города хватает грязи. Не переживай. Твоё дело — отдать. Возможно, Лаллис потом продаст усадьбу, и на эти деньги купит что-то поближе к рабочему району.

— Верно. И всё-таки нужно было лучше продумать это.

— У нас нет времени. Чем раньше мы отсюда уберёмся — тем лучше.

Пришлось мне взять себя в руки, глубоко вдохнуть — и прошествовать по высокой лестнице, чтобы в вестибюле встретиться с господином Маркусом.

— А, госпожа Рихдим! Рад приветствовать вас, проходите!

На Аника он даже не смотрел, и мне стало неуютно. Я ведь не раба с собой привела! Слава богам, парень повёл себя спокойно, кивнул мне и остался стоять возле расписной колонны.

В комнате с высоченными книжными шкафами и множеством полок нас уже ждали. И я сразу поняла, что пожилая седовласая женщина в тёмно-синем платье и с синими глазами и есть госпожа Лаллис. Нас друг другу тотчас представили, мы обе склонили головы, и я слегка расслабилась.

— Присаживайтесь, — сказал служитель. — Я принесу документы.

Он отошёл, а мы с Лаллис какое-то время изучали друг друга. В её облике не было ничего особенного, кроме глаз, в синеве которых жила беспросветная торжествующая усталость.

— Итак, — улыбнулась женщина хоть и не тепло, но весьма приветливо. — Кто же вы, госпожа Рихдим? Признаюсь, для меня было полной неожиданностью подобное дарение.

— Я работала у прежнего хозяина усадьбы, — сказала я со спокойной уверенностью. — Он помог мне в трудной жизненной ситуации. Так как у господина Эм Рат нет иных наследников, он после смерти завещал дом мне. Ну а я решила отдать его приюту, то есть вам.

— Не продать?

— У меня достаточно денег, чтобы вернуться на родину. Здесь я чужая.

Она кивнула.

— Понимаю, и всё-таки это странная доброта.

— Я была одной из тех, кому был нужен тёплый ужин под добрым кровом, — сказала я, не смущаясь. — Господин Эм Рат спас меня с улицы, избавив от необходимости торговать не навыками, а телом. Мне без надобности такой большой дом, и у меня нет времени заниматься его продажей. Я должна уехать в Осень, пока не нагрянули настоящие морозы.

— Хм. — Она посмотрела на меня пристально и чуть хмуро. — Значит, вам повезло с хозяином. Отнюдь не каждый вардарец, тем более если он тёмный маг, стал бы нанимать к себе человека без рекомендаций. Не обижайтесь, пожалуйста.

— Не обижаюсь, — подняла подбородок я. — Просто, как вы и сказали, мне повезло.

Служащий принёс бумаги, и мы молча их подписали.

— Теперь я могу проводить вас до усадьбы, — сказала я. — И всё там показать.

— Была бы вам очень благодарна за ценные сведения, — улыбнулась женщина. — И спасибо за столь щедрый дар в столь сложный для приюта момент.

— А в чём дело?

— Здание умирает. Мы уже несколько раз пробовали его отремонтировать, но там проблемы с фундаментом…

И она принялась вдохновенно рассказывать о жизни приюта, его нуждах, людях, которым больше некуда было идти. Аник даже не стал перебивать нас — просто вышел следом, пристально излучая Лаллис.

— Большой ли Эмерсон? — спросила женщина.

— Немаленький, и там достаточно земли. Я, правда, выращивала только зелень и цветы, но в зимнем саду прекрасно будут себя чувствовать овощи и ягоды, и жилые комнаты в хорошем состоянии. Думаю, их около двадцати наверху, и ещё много свободного пространства на первом этаже. Есть ещё чердак — там тоже можно сделать жилую зону.

— Замечательно, — совсем иначе улыбнулась женщина. Мне показалось даже, что она хочет меня обнять, но сдерживается. — Район, конечно, не очень подходящий, но с этим вполне можно справиться.

Я увидела на противоположной стороне улицы Ракха, но маг не стал нас тревожить — едва заметно кивнул мне и начал о чём-то спрашивать Аника. Я же, идя рядом с Лаллис по оживлённой улице, чувствовала себя странно. Не так давно я бродила здесь в драных одеждах, стыдясь просить милостыню, но всё же рассчитывая на милость. И вот теперь вышагиваю в целых сапогах, красивом плаще, и тёплых нижних юбках. Как будто это была не моя жизнь вовсе, или вообще хороший сон, который долго помнишь после пробуждения.

Я думала, что мы быстро со всем разберёмся, но пришлось потратить около двух часов, чтобы показать новой владелице усадьбу, и, кажется, женщина осталась довольна неожиданным приобретением.