— Ты женишся в Винтерфелле. Я уведомлю лордов что мы отправимся на третий день и приглашаем их сопровождать нас.

— Ты хранитель Севера. Прикажи им.

Приглашение достигнет той же цели. Вкус силы лучше когда подслащен учтивостью. Тебе лучше научится этому если надеешся кода нибудь править. Лорд Дредфорта взглянул на Вонючку.

— Ах да, сними с цепи свого любимца. Я его забираю.

— Забираешь его? Куда? Он мой. Ты не можешь его забрать.

Русе это, похоже, позабавило.

— Все что у тебя есть, дал тебе я. И тебе хорошо бы помнить об этом, бастард. А что касается этого… Вонючки… если ты не загубил его окончательно, он нам еще может пригодиться. Достань ключи и сними с него цепи, пока я не начал сожалеть о том дне, когда изнасиловал твою мать.

Вонючка увидел, как скривился рот Рамси, и слюна блеснула между его губ. Он испугался, что Рамси сейчас опрокинет стол своим кинжалом в руке. Вместо этого он покраснел, отвел свои бледные глаза от еще более бледных глаз отца, и отправился искать ключи. Когда он опустился, чтобы снять оковы с запястьев и лодыжек Вонючки, то склонился и прошептал: "Ничего не говори ему и запомни каждое его слово. Я возьму тебя обратно, чтобы там эта сучка Дастин тебе бы не говорила. Кто ты?"

"Вонючка, мой господин. Ваш человек. Я — Вонючка, рифмуется с "доносчиком."

— Это так. Когда мой отец вернет тебя назад, я отрежу тебе еще один палец. И позволю выбрать какой именно.

Непрошенные слезы побежали по его щекам.

— За что? — крикнул он прерывающимся голосом. — Я не просил забирать меня у вас. Я сделаю все, что вы скажете, я служу вам, повинуюсь вам… Не надо, прошу…

Рамси дал ему пощечину. — Забирай, — сказал он отцу, — это даже не человек. Меня уже тошнит от его вони.

Луна стояла над деревянными стенами Барроутона, когда они вышли наружу. Вонючка слышал как ветер шумел на холмистых равнинах за городом. Было меньше мили между Городом-на-кургане и жилищем Харвуда Стоута, если держать по прямой от восточных ворот. Лорд Болтон предложил ему лошадь:

— Ты сможешь ехать верхом?

— Я…мой Лорд, я….я думаю смогу.

— Вальтон, помоги ему взобраться.

Даже без оков, Вонючка двигался как старик. Его плоть свободно висела на костях, Кислый Алин и Бэн Боунс говорили, что он припадочный (?)…А его запах…даже лошадь, которую подвели ему, шарахнулась в сторону когда он попытался залезть.

Тем не менее, кобыла была спокойной лошадью и знала дорогу в Город-на-кургане Лорд Болтон ехал позади него, когда они прошли ворота. Стража держалась на небольшом расстоянии.

— Как ты хочешь, чтобы я называл тебя, — спросил лорд, когда они выехали на широкие прямые улицы Барроутона.

Вонючка, я — Смердящий, рифмуется со Мстящий.

— Вонючка, — сказал он, — Если так угодно моему господину.

— Милорду.

Губы Болтона приоткрыли зубы на четверть дюйма. Должно быть, это означало улыбку.

— Вместо "мой господин" ты должен говорить «милорд». Твой язык выдает твое происхождение каждым произнесенным словом. Если ты хочешь говорить как настоящий деревенщина, говори это как-будто у тебя грязь во рту или как-будто ты такой тупой, что не понимаешь, что это два слова, а не одно.

— Как угодно, моему милорду.

— Уже лучше. Ты воняешь просто ужасно.

— Да, милорд. Прошу прощения, милорд.

— Почему? То, как ты пахнешь — дело рук моего сына, а не твоих. Я в этом уверен.

Они проезжали мимо добротного постоялого двора c закрытыми ставнями, на вывеске которого был нарисован пучок пшеницы. Вонючка слышал музыку, идущую из окон.

— Я знал первого Вонючку. Он вонял не из-за нежелания мыться. По правде говоря, я не знал более чистоплотного существа. Он мылся три раза в день и носил цветы в волосах как девушка. Однажды, еще когда моя вторая жена была жива, он украл духи из ее спальни. Я наказал его дюжиной плетей за это. Даже его кровь пахла как-то не так. Через год он еще раз попробовал. На этот раз он выпил духи и чуть не умер. Но ему ничего не помогало. Вонь была такой устойчивой, как будто он родился с ней. Простолюдины говорили, что он проклят. Боги сделали его таким вонючим, чтобы люди знали о его гнилой душе. Мой старый мейстер настаивал, что это признак болезни, но мальчик был здоров как бык. С ним было не возможно находиться рядом, так что он спал со свиньями… до тех пор, пока мать Рамси не появилась у моих ворот и потребовала предоставить слугу моему бастарду, который рос диким и непокорным. Я дал ей Вонючку. Он должен был стать объектом насмешек, но они с Рамси стали неразлучны. Я был удивлен, хотя… это Рамси развратил Вонючку или Вонючка — Рамси?

Его светлость взглянул на нового Вонючку бледными и загадочными, как две белые луны, глазами.

— Что он шептал перед тем как освободить тебя?

— Он… Он сказал…

"Он сказал ничего не говорить Вам". Слова застряли в горле, заставив его кашлять и задыхаться.

— Дыши глубже. Я знаю, что он сказал. Ты шпионишь за мной и хранишь его секреты, — хихикнул Болтон. — Как-будто бы у него есть секреты. Кислый Алин, Лутон, Живодер и остальные, откуда ты думаешь они взялись? Он действительно верит, что они его люди?

Он не понял.

— Мой лорд? Я сказал…

— Его люди, — повторил Вонючка. От него ожидали какого-то комментария, но он не знал что сказать.

— Мой бастард когда-либо говорил тебе, как я породил его?

Это он, к своему облегчению, знал.

— Да, ми… м'лорд. Вы встретили его мать, когда совершали прогулку верхом, и были поражены ее красотой.

— Поражен? — Болтон засмеялся. — Он использовал это слово? Да у парня душа певца… хотя если ты поверил этой песне, ты тупее первого Вонючки. Даже часть о верховой прогулке неверна. Я охотился на лису вдоль Плачущей Воды, когда наткнулся на мельницу и увидел молодую женщину, стирающую одежду в ручье. Старый мельник обзавелся новой молодой женой, девушкой вполовину его моложе. Она была высоким, стройным созданием, у нее был очень здоровый вид. Длинные ноги и небольшие крепкие груди, как две спелые сливы. Хорошенькая, в общепринятом смысле слова. Как только я увидел ее, я ее захотел. Таково было мое право. Мейстеры скажут тебе, что король Джэйхэйрис отменил право лорда на первую ночь, чтобы ублажить сварливую королеву, но там, где правят старые боги, живы и старые традиции. Амберы тоже соблюдают право первой ночи, и пусть попробуют это опровергнуть. И некоторые горные кланы тоже, а на Скагосе… что ж, только чардрева видели хотя бы половину того, что делают на Скагосе.

— Свадьба мельника была проведена без моего ведома и разрешения. Он обманул меня. Так что я его повесил и взял свое по праву под деревом, на котором он болтался. Честно говоря, девчонка и веревки не стоила. И лиса тоже сбежала, а на обратном пути в Дредфорт мой любимый скакун захромал, так что в целом это был удручающий день.

— Годом позже та же девица имела дерзость появиться в Дредфорте с вопящим краснолицым чудовищем, которое, по ее утверждению, было моим отпрыском. Я должен бы был приказать выпороть мать и бросить ребенка в колодец… но у младенца были мои глаза. Она сказала мне, что когда брат ее умершего мужа увидел эти глаза, он избил ее в кровь и выгнал с мельницы. Это раздосадовало меня, так что я отдал ей мельницу, а брату вырвал язык, чтобы он уж наверняка не побежал в Винтерфелл с историями, которые могли бы побеспокоить лорда Рикарда. Каждый год я посылал женщине поросят, кур и мешочек со звездами на том условии, что она никогда не расскажет мальчику, кто его отец. Мирная земля, спокойные люди — это всегда было моим правилом.

— Прекрасное правило, м'лорд.

— Но женщина ослушалась меня. Ты видишь, каков Рамси. Она сделала его таким, она и Вонючка, постоянно нашептывая ему в уши о правах. Он должен был бы довольствоваться перемалыванием зерна. Неужели он действительно думает, что когда-нибудь будет править севером?

— Он сражается за вас, — выпалил Вонючка. — Он сильный.