Дик-Солома прочистил горло:

— Прошу прощения, но мы все здесь уроженцы Семи Королевств. Никогда раньше милорд не делил отряд по крови или по языку. Зачем посылать нас всех вместе?

— Прекрасный вопрос. Вы поедете сквозь холмы на восток, затем по широкой дуге обойдете Юнкай, продвигаясь к Меерину. Натолкнувшись на астапорцев, отбросьте их к северу или убейте… но знайте, что не это цель вашей миссии. За Желтым Городом вы, скорее всего, встретитесь с патрулем драконьей королевы. Со Вторыми Сыновьями или Штормовыми воронами. И те, и другие подойдут. Примкните к ним.

— Примкнуть к ним? — сказал сир Орсон Стоун, рыцарь-бастард. — Ты хочешь, чтобы мы стали перебежчиками?

— Хочу, — сказал Принц-Оборванец.

Квентин Мартелл чуть не рассмеялся вслух. Боги сошли с ума.

Вестеросцы беспокойно зашевелились. Некоторые уставились в свои винные чаши, словно надеясь найти на их дне немного мудрости. Хью Хангерфорд нахмурился:

— Ты думаешь, королева Дейенерис примет нас в…

Да!

— … но если она сделает, что тогда? Мы шпионы? Убийцы? Посланники? Думаете ли вы менять сторону?

Кагго посмотрел сердито.

— Это принц решает, Хангефорд. Твоя роль — поступать так, как тебе говорят.

— Как всегда. — Хью поднял двупалую руку.

— Будем откровенны, — сказал Дензо Д’хан, воин-бард. — Юнкайцы не внушают доверия. Каким бы не был исход этой войны, Гонимые ветром должны вкусить плоды победы. Наш принц мудро оставляет открытыми все дороги.

— Командовать вами будет Мерис, — сказал Принц-Оборванец. — Ей известен мой замысел… и, возможно, Дейенерис Таргариен отнесется более благосклонно к другой женщине.

Квентин бросил взгляд через плечо на Милашку Мерис. Когда ее холодные мертвые глаза встретились с его глазами, Квентина передернуло. «Мне это не нравится».

Дик-Солома все еще сомневался.

— Девчонка будет дурой, если поверит нам. Даже Мерис. Особенно — Мерис. Черт, я сам не доверяю Мерис, а ведь я трахал ее пару раз. — Он ухмыльнулся, но никто не засмеялся. Не говоря уж о Милашке Мерис.

— Я думаю, ты ошибаешься, Дик, — сказал Принц-Оборванец. — Вы все вестеросцы. Друзья с родины. Вы говорите с ней на одном языке, поклоняетесь тем же богам. Что до причины — все вы претерпели ущерб по моей милости. Дик, я сек тебя хлыстом чаще, чем любого в отряде, и твоя спина тому подтверждение. Хью потерял три пальца из-за моего наказания. Мирис была изнасилована половиной отряда. Половиной другого отряда, верно, но нам нет нужды упоминать об этом. Уилл из Лесов, ну, ты просто подлец. Сир Орсон осуждает меня за отправку его брата в Печали, а сир Люсифер все еще негодует по поводу той рабыни. Кагго забрал ее у него.

— Мог бы и вернуть ее, после того как поимел, — пожаловался Люсифер Лонг. — Не было причины ее убивать.

— Она была уродиной, — сказал Кагго. — Это веская причина.

Не обращая на них внимания, Принц-Оборванец продолжал: “ — Уэббер, земли в Вестеросе, которых вы добивались, потеряны. Лэнстер, я убил мальчика, которого вы так любили. Вы, три дорнийца, — думаете, что мы обманули вас. Добыча в Астапоре была намного меньше, чем вам обещали в Волантисе, и я взял себе львиную долю ее.”

“ — Последнее — чистая правда,” — заявил Сир Орсон.

“ — Зернышко правды делает ложь безупречной,” — сказал Принц-Оборванец. “ — У каждого из вас есть вполне уважительная причина изменить мне. И Дейенерис Таргариен известно, что наемники непостоянны. Ее собственные Младшие Сыновья и Вороны-Буревестники взяли золото Юнкая, но не колеблясь присоединились к ней, когда расклад сил оказался в ее пользу."

“- Когда нам отправляться?” — спросил Льюис Лэнстер.

“ — Сейчас. Будте осторожны с Котами и Длинными Копьями, если столкнетесь с ними. Никто вне этого шатра не знает, что ваше предательство — уловка. Раскроете свои карты слишком быстро — и вас изувечат как дезертиров или прикончат как перебежчиков.”

Три дорнийца молчали, покинув командирский шатер. Двадцать всадников, и все говорят на Общем Языке, подумал Квентин. Секретничать теперь станет еще опаснее.

Верзила крепко хлопнул его по спине. “ — Так. Это чудесно, Лягушка. Охота на дракона.”

Аша Грейджой сидела в длинном зале Галбарта Гловера, попивая вино Галбарта Гловера, когда мейстер Галбарта Гловера принес ей письмо.

"Миледи." Голос мейстера был встревоженым, как всегда, когда он обращался к ней. "Птица из Барроутона". Он быстро сунул ей пергамент, как будто хотел побыстрее избавиться от него. Это был плотный сверток, запечатаный розовым воском.

Барроутон. Аша попыталась вспомнить, кто правил в Барроутоне. Какой-то северный лорд, не друг мне. И эта печать… Болтоны из Дредфорта шли на битву под розовыми знаменами с каплями крови. Само собой, они будут использовать розовый воск.

Я держу в руках яд, подумала она. Мне стоило бы сжечь его. Вместо этого она сломала печать. Кусок кожы упал ей на колени. Когда она прочитала сухие коричневые строчки, ее черное настроение стало еще чернее. Черные крылья, черные вести. Вороны никогда не приносили хороших новостей. Последнее присланое в Темнолесье сообщение было от Станниса Баратеона, требующего преклонить колено. Это было хуже. "Северяне взяли Ров Кейлин."

"Бастрад Болтона?" — спросил Кварл, стоящий рядом с ней.

— Рамси Болтон, лорд Винтерфелла, так он подписался. Но есть и другие имена. Леди Дастин, леди Сервин, четверо Райсвеллов поставили свои подписи. Здесь так же изображен гигант Амберов.

Подписи были сделаны мейстерскими чернилами из сажи и смолы, но текст выше нацарапали чем-то коричневым, почерк был крупный и резкий. Послание гласило о падении Рва Кейлин, о победоносном возвращении Хранителя севера в свои владения, о браке, что скоро будет заключен. Оно начиналось словами: «Я пишу это письмо кровью железнорожденных», а последней строкой было: «Посылаю тебе кусочек принца. Засидишься в моих землях, и разделишь его участь».

Аша верила, что её младший брат умер. Лучше смерть, чем это. Клочок кожи упал ей на колени. Она поднесла его к свече и смотрела, как вьётся дым, пока огонь не захватил его полностью и не лизнул ей пальцы.

Мейстер Галварта Гловера выжидательно стоял рядом. "Ответа не будет", сказала она ему.

— Могу ли я сообщить новости леди Сибилле?

— Если это вас порадует. Обрадуется ли Сибилла Гловер падению Рва Кейлин, Аша не могла сказать. Леди Сибилла почти жила в богороще, молясь за безопасное возвращение детей и мужа. Эти молитвы, похоже, оставались без ответа. Ее сердце-дерево слепо и глухо, как и наш Утонувший Бог. Робетт Гловер и его брат Галбарт уехали на юг с Молодым Волком. Если истории, которые они слышали о Красной Свадьбе, хотя бы наполовину правдивы, вряд ли они снова вернутся на север. Ее дети живы, по крайней мере, и это благодаря мне. Аша оставила их в Десяти Башнях на попечение тетки. Маленькая девочка леди Сибиллы была еще грудным младенцем, и она рассудила, что девочка слишком хрупкая, чтобы подвергать ее суровым штормам. Аша сунула письмо в руки мейстеру. "Вот. Пусть найдет какое-то утешение здесь, если сможет. Вы можете идти."

Мейстер поклонился и вышел. После его ухода Трис Ботли повернулся к Аше. Если Ров Кейлин пал, Торрхенов Удел тоже скоро падет. Тогда будет наша очередь.

— Не в ближайшее время. Щербатый пустит им кровь.

Удел Торрхена это не руины вроде Рва Кейлин, а Дагмер был железорожденным до мозга костей. Он скорее умрет, чем сдастся.

Если бы отец был жив, Ров Кейлин никогда бы не пал. Бейлон Грейджой знал, что Ров был ключом к проходу на север. Эурон так же знал; но ему было безразлично. Не более, чем его волновало происходящее в Темолесье или Торрхеновом Уделе.

"Эурона не интересуют завоевания моего отца. Мой дядя гоняется за драконами." Вороний Глаз собрал все силы Железных островов на Старом Вике и уплыл в Закатное море со своим братом Виктарионом, побежавшим за ним как собачонка. На Пайке неосталось никого, к кому можно было бы обратится, кроме ее лорда-мужа. "Мы остались одни".