— Некоторые, милорд. В день, когда гости уходят.

— Тогда вы, наверное, понимаете.

Виман Мандерли с трудом поднялся на ноги. "Я больше года строил военные корабли. Некоторые вы видели, но большинство спрятано в Белом Ноже (?) Хотя я понес потери, у меня все еще больше тяжелой кавалерии, чем у любого лорда Перешейка. Мои стены крепки и мои сундуки полны серебра. (?) и Вдовий Дозор пойдут за мной. Мои знаменосцы — десяток мелких лордов и сотня межевых рыцарей. Я могу дать королю Станнису верность всех земель к востоку от Белого Ножа, от Вдовьей Стражи и Ramsgate (?) до Sheepshead Hills (?) и верховьев Broken Branch(?). Я сделаю это, если вы согласны заплатить мою цену."

— Я могу передать ваши условия королю, но…

Лорд Виман прервал его. "Вы услышьте какую цену я назову. Не Станнис. Мне нужен не король, но контрабандист."

"Мы можем так и не узнать в подробностях, что же случилось, когда сир Родрик Кассель попытался отбить замок у железнорождённых Теона Грейджоя," — продолжил Робет Гловер. "Болтонов бастард утверждает, что Грейджой убил сира Родрика во время переговоров. Векс говорит, что нет. Но нам не узнать и половины правды, пока он не выучит побольше букв… Он показывает нам «да» или «нет», но искать нужный вопрос приходится долго и трудно".

— Это Бастард убил сира Родрика и всех обитателей Винтерфелла, — сказал лорд Виман. — Он и с железнорожденными Грейджоя расправился. Векс видел, как убивали людей, пытавшихся сдаться. Когда мы спросили, как ему удалось сбежать, он взял кусок мела и нарисовал дерево с лицом.

Давос поразмышлял над этим.

— Его спасли древние боги?

— В каком-то смысле. Он забрался на чардрево и спрятался среди листьев. Люди Болтона дважды обыскали богорощу и убили тех, кого нашли там, но никто не догадался залезть на деревья. Так все было, Векс?

Мальчик подбросил кинжал Гловера, поймал его, кивнул.

Гловер продолжал:

— Он долго оставался на дереве. Спал среди веток, не решаясь спуститься. В конце концов, он услышал снизу голоса.

— Голоса мертвых, — сказал Виман Мандерли.

Векс показал пять пальцев, дотронулся до каждого кинжалом, затем загнул четыре и дотронулся до последнего еще раз.

— Шестеро, — спросил Давос. — Их было шестеро.

— Двое из них — убитые сыновья Неда Старка.

— Как немой мог рассказать вам об этом?

— Мелом. Он нарисовал двух мальчиков… и двух волков.

— Парень — железнорожденный, так что он решил, что лучше не выдавать себя, — сказал Гловер. — Он слушал. Шестеро не задержались надолго среди развалин Винтерфелла. Четверо пошли в одну сторону, двое — в другую. Векс тайком следовал за двоими, женщиной и мальчиком. Ему приходилось оставаться с подветренной стороны, чтобы волк не учуял его запах.

— Он знает, куда они пошли, — сказал лорд Виман.

Давос понял.

— Вам нужен мальчик.

— У Русе Болтона дочь лорда Эддарда. Чтобы сорвать его планы, Белой Гавани нужен сын Неда… и его лютоволк. Волк будет доказательством того, что мальчик тот, кем мы его считаем, если Дредфорт попробует это оспорить. Такова моя цена, лорд Давос. Верните мне контрабандой моего сюзерена, и я признаю Станниса Баратеона своим королем.

Старый инстинкт заставил Давоса Сиворта потянуться к своей шее. Костяшки его пальцев были его удачей, и как-то он чувствовал, что ему понадобиться удача для того, чтобы сделать то, о чем Виман Мандерли просил его. Костяшки были потеряны, к сожалению, поэтому он сказал:

— У вас на службе есть люди лучше меня. Рыцари, лорды и мэйстеры. Зачем вам нужен контрабандист? У вас есть корабли.

— Корабли, — согласился лорд Виман, — но в моих командах либо речные люди, либо народ рыб, кто никогда не плавал за пределы Глотки(?). Для этого мне нужен человек, который побывал в более темных водах, знает как проскочить мимо опасностей, невидимым и необнаруженным.

— Где мальчик? — в любом случае Давос знал, что ему не понравится ответ, — Вы хотите, чтобы я отправился туда, мой лорд?

— Векс, покажи ему, — сказал Роберт Гловер.

Немой парень подбросил кинжал и, поймав его, бросил его в другой конец комнаты, в карту из овечьей кожи, украшавшей стену Лорда Вимана. Кинжал с дрожанием вонзился в нее. Парень усмехнулся.

На мгновенье Давосу пришла в голову мысль попросить лорда Вимана Мандерли отослать его обратно в Волчье Логово, к сиру Бартимусу с его сказками и Гарту с его смертоносными дамами. В Логове даже заключенные едят по утрам кашу. Но в этом мире есть места, где голод утоляют человеческой плотью.

Каждое утро с западной крепостной стены королева могла считать паруса в Заливе Работорговцев.

Сегодня она насчитала двадцать пять, хотя некоторые были далеко и в движении, поэтому точно сказать было сложно. Иногда она пропускала один, или считала один дважды. Какое это имеет значение? Душителю необходимы только десять пальцев. Вся торговля остановилась, и ее рыбаки не отваживались выходить в залив. Смелейшие тихо забрасывали несколько удочек в реку, хотя даже это было рискованно; большинство оставались пришвартованными под стенами Миэрина из разноцветного кирпича.

В заливе также были корабли из Миэрина, военные корабли и торговые галеры, капитаны которых вывели их в море, когда воинство Дени первый раз осадило город, а сейчас вернулись усилить флоты из Кварта, Толоса и Нового Гиса.

Совет ее адмирала был бесполезен.

— Пусть они увидят ваших драконов, — сказал Гролео. — Пусть юнкайцы ощутят вкус огня, и торговля появится снова.

— Эти корабли душат нас, и все что мой адмирал может делать — это говорить о драконах, — сказала Дени. — Ты мой адмирал, не так ли?

— Адмирал без кораблей.

— Постройте корабли.

— Военные корабли не могут быть построены из кирпича. Работорговцы сожгли весь строевой лес в пределах двадцати лиг.

Тогда привезите с двадцати двух лиг. Я дам тебе повозки, рабочих, мулов, все что ты потребуешь.

"Я моряк, а не корабельный плотник. Я был послан, чтобы доставить Вашу Светлость обратно в Пентос. Вместо этого вы привели нас сюда и разорвали мою Садулеон(?) на куски ради гвоздей и щепок(?). Я никогда не увижу ее снова. Я могу никогда не увидеть свой дом и свою старую жену. Не я отказался от кораблей, который предложил Даксос. Я не могу сражаться с Квартийцами с помощью рыбачьих лодок"

Его горечь потрясла ее до такой степени, что Дени стало интересно, может ли ворчащий пентошиец быть одним из трех ее предателей. Нет, он только старик — вдали от дома и с тоской в сердце.

— Должно быть что-нибудь, что мы можем сделать.

— Да, и я сказал вам что. Эти корабли созданы из канатов, смолы и парусины, из сосны Квогорика, и тикового дерева Сотороса, старого дуба из Большого Норвоса, тиса, ясени и ели. Дерева, Ваша Светлость. Дерево горит. Драконы…

— Я больше ничего не хочу слышать о моих драконах. Оставь меня. Ступай, молись своим пентошийским богам, чтобы они наслали шторм и утопили наших врагов.

— Нет моряка, просящего о штормах, Ваша Светлость.

— Я устала слушать о том, чего ты не будешь делать. Уходи.

Сир Барристан остался. "Наши хранилища сейчас полны(?)", — напомнил он ей, "и Ваша Светлость посадила бобы, виноград и пшеницу. Ваши дотракийцы затравили работорговцев с холмов и сбили кандалы с их рабов. Они также занимаются посадкой и принесут урожай на рынок Миирина. У вас будет дружба Лхазара"

Даарио выиграл это для меня, за все этого оно того стоит. "Овечьи(?) Люди. Если бы у этих овец были зубы".

"Без сомнения это сделало бы волков более осторожными"

Это ее рассмешило.

— Какие результаты у ваших сирот, сир?

Старый рыцарь улыбнулся.

— Хорошие, Ваша Милость. Хорошо что вы спрашиваете. — Мальчики были его гордостью. — Четверо или пятеро имеют задатки рыцарей. Возможно, целая дюжина.