"Дорнийская дорога?" вздохнула Дени. Три дорнийца был на празднике, как и подобает Принцу Квентину, хотя Резнак позаботился, чтобы их посадили как можно дальше от ее мужа. Хиздар, казалось, не был ревнивцем, хотя ни один жених не был бы доволен присутствием соперника рядом с его невестой. "Мальчик кажется приятным и хорошо говорит, но…"

— Дом Мартеллов древен и благороден, был верным другом Дому Таргариенов уже более века, Ваша Милость. Я имел честь служить с двоюродным дядей принца Квентина, когда вашему отцу было семь. Принц Левин был доблестным братом по оружию, какого мог желать любой мужчина. Квентин Мартелл той же крови, если это угодно Вашей Милости.

Это было бы мне угодно, если бы он оказался с пятидесятью тысячами мечей, как он говорит. Вместо этого он приводит двух рыцарей и пергамент. Пергамент защитит мои людей от юнкайцев? Если бы он пришел с флотом…

— Солнечное копье никогда не было морской державой, Ваша Милость.

— Нет. — Дени достаточно знала вестеросскую историю, чтобы понимать это. Нимерия причалила десять тысяч кораблей к песчаным берегам Дорна, но когда она вышла замуж за своего дорнийского принца, она сожгла их все и отвернулась от моря навсегда.

— Дорн находится слишком далеко. Чтобы понравиться этому принцу, я должна отказаться от всего моего народа. Вы должны отправить его домой.

— Дорнийцы отъявленные упрямцы, Ваша Милость. Предки принца Квентина дрались за вас большую часть последних двухсот лет. Он не уедет без вас.

Тогда он умрет здесь, подумала Дейнерис, разве что я не разглядела в нем что-то.

— Он все еще здесь?

— Пьет со своими рыцарями.

— Приведите его ко мне. Пора ему встретить моих детей.

Тень сомнения пробежала по длинному серьезному лицу Баристана Селми:

— Как прикажете.

Ее король смеялся с Юркхазом зо Юнзаком и другими господами из Юнкая. Дени не думала что он заметит ее отсутствие, но на всякий случай предупредила своих служанок говорить ему будто она в уборной, если он будет спрашивать.

Сир Барристан ждал на лестнице с Дорнийским принцем. Квадратное лицо Мартелла расплылось и покраснело. Слишком много вина, заключила королева, хотя он и пытался скрыть это. Дорниец был одет просто, если не считать медные солнца, украшавшие его пояс. Они звали его лягушка, вспомнила Дени. Она понимала почему. Он не был привлекательным мужчиной.

Она улыбнулась.

— Мой принц. Это длинный путь вниз. Вы уверены, что желаете это сделать?

— Если пожелает Ваша Милость.

— Тогда пойдем.

Двое Безупречных шли перед ними по лестнице, неся факелы; позади шли двое Медных Зверей: один в маске рыбы, другой — ястреба. Даже здесь, в своей собственной пирамиде, в эту счастливую ночь мира и торжества, Сир Барристан настоял держать стражу возле нее, куда бы она ни пошла. Небольшая компания совершила длинный спуск молча, трижды останавливаясь для передышки.

— У дракона три головы, — сказала Дени, когда они были на последнем пролете. — Мой брак не будет концом всех ваших надежд. Я знаю, почему вы здесь.

— Для вас, — сказал Квентин, совсем неловко-галантно.

— Нет, — объявила Дени. — Для огня и крови.

Один из слонов протрубил на них из стойла. Ответный рев снизу вызвал мгновенный нагрев на одном уровне с ней. — Принц Квентин посмотрел вверх в смятении.

— Драконы знают когда она рядом, — сообщил ему сир Барристан.

Каждый ребенок знает свою мать, подумала Дени. Когда высохнут моря и горы развеются как листья…

— Они зовут меня. Пойдем.

Она взяла Принца Квентина за руку и повела в шахту где были заключены два ее дракона.

— Останьтесь снаружи, — приказала она Сиру Барристану, пока Безупречные открывали массивную железную дверь. — Принц Квентин защитит меня.

Она потянула дорнийского принца вовнутрь и они оказались над шахтой.

Драконы вытянули шеи, пристально вглядываясь в них горящими глазами. Визерион разломал одну цепь и оплавил остальные. Он прицепился к стене пещеры, как огромная белая летучая мышь, его когти глубоко увязли в обгорелых и крошащихся камнях. Рэйегал, все еще прикованный, грыз тушу быка. Костей на полу пещеры было гораздо больше, чем тогда, когда она в последний раз спускалась вниз и стены и пол стали черно-серыми, состоящими больше из пепла, чем из камней. Они недолго продержатся… но дальше только земля и камни. Смогут ли драконы пройти сквозь скалу, как огненные змеи древней Валирии? Она надеялась, что нет.

Дорнийский принц побелел словно молоко.

— Я… я слышал, что их было трое.

— Дрогон охотится. — ему не нужно было знать большего. — Белый — это Визерион, зеленый — Рэйегал. Я назвала их в честь моих братьев.

Ее голос отразился эхом от обожженных каменных стен. Он звучал слабо — голос девочки, а не королевы и завоевательницы и не радостный голос свежеиспеченной невесты.

Рэйегал проревел в ответ, и пламя пронизало пещеру красно-желтым копьем. Визерион ответил своим оранжево-золотым пламенем. Когда он взмахнул крыльями, облако серого пепла заполнило воздух. Сломанные цепи лязгнули и загремели на его ногах. Квентин Мартелл отпрыгнул на фут назад.

Женщина более жестокая могла бы посмеяться над ним, но Дени сжала его руку и сказала:

— Они пугают и меня. В этом нет стыда. Мои дети выросли дикими и злыми в темноте.

— Вы…вы хотите летать на них?

— На одном из них. Все что я знаю о драконах — это то, что рассказывал мне брат, когда я была девочкой, кое-что я прочла в книгах, но известно, что даже Эйегон Завоеватель не осмеливался оседлать Вагара или Мераксеса, а его сестры — Балериона Черного Ужаса. Драконы живут дольше людей, некоторые — сотни лет, поэтому у Балериона были другие наездники после смерти Эйегона…но ни один наездник не летал на двух драконах.

Визерион снова зашипел. Между его зубов сочился дым, а глубоко в горле виднелось бурлящее золотое пламя.

— Они… они страшные создания.

— Они драконы, Квентин, — Дени приподнялась на цыпочках и легко поцеловала его в обе щеки. — Так же как и я.

Юный принц сглотнул.

— Я… Во мне тоже течет кровь дракона, Ваша Светлость. Я могу проследить свою родословную до первой Дейнерис, принцессы Таргариенов, которая была сестрой короля Даэрона Доброго и женой принца Дорна. Он построил для нее Водные сады.

— Водные сады? — по правде говоря, она очень мало знала о Дорне или его истории.

— Любимый дворец моего отца. Мне было бы приятно как-нибудь показать вам его. Сады с бассейнами и фонтанами сделаны из розового мрамора и выходят на море.

— Звучит прекрасно. — она увлекла его прочь из пещеры. Ему не место здесь. Ему не следовало вообще приезжать. — Вы должны вернуться туда. Боюсь, мой двор небезопасен для вас. У вас больше врагов, чем вы думаете. Вы заставили Даарио выглядеть глупцом, а он человек не того склада, чтобы забыть такое неуважение.

— У меня есть рыцари. Мои присягнувшие защитники.

— Два рыцаря. У Даарио пять сотен Воронов Буревестников. И тебе лучше также остерегаться моего лорда мужа. Он выглядит мягким и приятным человеком, я знаю, но не стоит обманываться. Корона Хиздара произошла от моей и ему служат несколько самых грозных бойцов мира. Если кому-то из них придет в голову заслужить его расположение, уничтожив его соперника…

— Я принц Дорна, Ваша Светлость. Я не побегу от рабов и наемников.

Тогда ты и впрямь глупец, Принц Лягушка. Дени окинула своих детей последним долгим взглядом. Она слышала, как они ревели, когда она повела мальчишку к дверям и видела игру света на камнях, как отражение их пламени. Если я обернусь, я пропала.

— Сэр Барристан позовет пару портшезов, чтобы отнести нас обратно на пир, но подъем все равно может показаться скучным. — огромная железная дверь позади них закрылась с гулким лязганьем. — Расскажите мне об этой другой Дейнерис. Я знаю меньше, чем следовало бы, об истории королевства моего отца. У меня никогда не было мейстера, когда я росла.