Он не хотел быть замеченным. поэтому, покончив с ужином, он сменил свой белый плащ Королевского Гвардейца на простой плащ с капюшоном, которые носят многие странники.

Его меч и кинжал были при нем. В городе все еще могли быть засады. Он не слишком доверял Хиздахру, и еще меньше — Резнак Мо Резнаку. Надушенный сенешаль также мог быть замешан в этом заговоре, так как именно он настаивал на этой тайной встрече, пытаясь втянуть его и Скахаза в заговор против короля. Если Бритоголовый окажется предателем, у меня не будет иного выхода, кроме как арестовать его. Хиздахр — консорт моей королевы, какую бы неприязнь я к нему не испытывал. И моя обязанность — защищать его, а не Скахаза.

Или — уже не обязанность?

Первым долгом королевского гвардейца было защищать короля от вреда или угроз. Белые плащи также клялись повиноваться королевским приказам, хранить его секреты, советовать ему когда тот просит совета и хранить молчание когда нет, служить для его удовольствия и защищать его имя и честь. Строго говоря, это было исключительно королевский выбор расширять или нет защиту Королевской гвардии на других людей, даже если те — королевской крови. Некоторые короли думали что это правильно и надлежаще отправлять Королевскую гвардию служить и охранять своих жен и детей, братьев, тетушек и дядюшек, кузенов, кузин в большей или меньшей степени, и изредка даже своих возлюбленных, любовниц и бастардов. Другие предпочитали использовать домашних рыцарей и подручных для таких целей, используя свою семерку как собственную личную стражу, никогда не отпуская их от себя.

Если бы королева приказала мне защищать Хиздара, у меня не было бы выбора, кроме как повиноваться. Но Дейенерис Таргариен никогда не учреждала надлежащую Королевскую Стражу, даже ради себя, и не отдала никаких распоряжений относительно своего супруга. Мир был проще, когда такие вопросы за меня решал Лорд Командующий, размышлял Селми. Теперь я сам Лорд Командующий, и никогда не знаешь, какой путь правильнее.

Когда, наконец, он спустился до конца последнего лестничного пролета, выяснилось, что он почти один среди освещенных факелами коридоров внутри массивных кирпичных стен пирамиды. Огромные ворота были закрыты и ограждены решеткой, как он и ожидал. Четыре Медных Бестии стояли на страже с внешней стороны, и еще четыре внутри. Именно с ними старый рыцарь столкнулся — крупные мужчины, в масках кабана, медведя, мыши и мантикоры.

— Все спокойно, сир. — сказал ему медведь.

— Так держать.

В том, что сир Барристан ходил ночью по пирамиде, проверяя ее безопасность, не было ничего необычного.

В глубине пирамиды еще четверо Медных Бестий были поставлены. чтобы охранять железные двери, ведущие в яму, в которой содержались Рейегаль и Визерион. В свете факелов мерцали и маски обезьяны, барана, короколила и волка.

— Их покормили? — спросил Сир Баристан. — Да Сир, — ответила обезъяна. — Каждому по овце.

Интересно, как долго этого будет достаточно? Аппетит растет вместе с драконами.

Время найти Бритоголового. Сир Барристан прошел, минуя слонов и серебряную кобылу королевы, в дальний конец конюшен. Какой-то осел заржал, когда он проходил мимо, и несколько лошадей зашевелились в свете его фонаря. В остальном везде было темно и тихо.

Затем тень отделилась от пустого стойла и стала еще одним Медным Бестией, одетым в складчатую черную юбку, ножные латы, и рельефный(?) нагрудник.

— Кошка? — произнес Барристан Селми, увидев медь под капюшоном. Когда Бритоголовый командовал Медными Бестиями, он предпочитал змееголовую маску, властную и устрашающую.

— Кошки ходят везде. — Ответил знакомый голос Скахаза мо Кандака. — Никто не обращает на них внимания.

— Если Хиздар узнает, что ты здесь…

— Кто ему скажет? Маргаз? Маргаз знает только то, что я позволяю ему знать. Бестии все еще мои. Не забывай об этом. — Голос Бритоголового приглушался маской, но Селми услышал в нем гнев. — Я нашел отравителя.

— И кто же это?

— Кондитер Хиздара. Его имя ничего тебе не скажет. Он всего лишь исполнитель. Сыны Гарпии захватили его дочь и поклялись что вернут ее в целости сразу после смерти королевы. Бельвас и дракон спасли Дейнерис. Никто не спас девочку. Ее вернули отцу ночью, разделанной на девять частей. По одной за каждый прожитый ей год.

— Почему? — его грызли сомнения, — ведь Сыны Гарпии прекратили убивать. Хиздар принес нам мир.

— Фальшивый мир. Не сразу, нет. Юнкайцы боялись королеву, ее Безупречных и драконов. В этих землях знают, что такое драконы. Юрхаз зо Юзнак читал историю этих мест, он знает, как знает и Хиздар. Так почему бы не установить мир? Дейенерис этого явно хотелось. Слишком сильно хотелось. Надо было ей пойти на Астапор.

Скахаз придвинулся ближе.

— Таков был их план, но Яма всё изменила. Дейенерис исчезла, Юрхаз погиб. И теперь вместо одного старого льва — стая шакалов. Кровавая борода… ему мир совершенно не по вкусу. Есть и новости похуже. Волантис отправил против нас свой флот.

— Волантис, — Селми сжал рукоять меча, — мы заключили мир с Юнкаем, но не с Волантисом.

— Вы уверены?

— Уверен. Некоторые Мудрые Хозяева знают своих друзей. Гарпии. Резнак, Хиздар. Этот король откроет ворота города, когда волантийцы будут на пороге. Все, кого освободила Дейенерис, будут порабощены снова. Даже те, кто никогда не был рабом, получат цепи. Вы можете закончить свои дни на дне бойцовской ямы. старик. Кхараз будет есть ваше сердце.

В голове стучало.

— Дейнерис должна узнать об этом.

— Найдите ее первой, — Скахаз схватил его за плечо. Его пальцы напоминали сталь. — Мы не можем ждать ее. Я говорил со Свободными Братьями, Мужчинами Матери, Стойкими Щитами. Они не доверяют Лораку. Мы должны остановить Юнкай. Но нам нужно остаться незапятнанными. Серый Червь вас послушает, поговорите с ним.

— И какова цель?

Его слова были изменой. Заговором.

— Жизнь. — глаза Бритоголового чернели провалами, скрытые медной кошачьей маской.

— Мы должны нанести удар до прихода Волантийцев. Снять осаду, убить старшин работорговцев, привлечь на свою сторону их наемников. Юнкайцы не ждут нападения. У меня есть шпионы в их лагерях. Там мор, говорят они, и с каждым днем всё хуже. Дисциплина падает. Лорды чаще пьяны, чем трезвы, объедаются на пирах и хвалятся друг перед другом богатствами, которые будут делить, когда Меерин падёт, заранее грызясь за первенство. Кровавая Борода и Изодранный Принц презирают друг друга. Никто не ожидает сражения, по крайней мере сейчас. Они полагают, что заключенный Хиздаром мир усыпил нашу бдительность.

— Дейнерис заключила этот мир, — сказал сир Барристан — И мы не нарушим его без ее позволения.

— А если она мертва? — потребовал ответа Скахаз, — Что тогда, сир? Она бы хотела, чтобы мы защищали город. Ее детей.

Ее детьми были освобожденные. Миса, звали они ее. Все те, чьи цепи она разбила.

— Мать. "Бритоголовый не ошибся. Дейнерис хотела бы чтобы ее дети были под защитой." — А как же Хиздар? Он все еще ее супруг. Ее король. Ее муж.

— Ее отравитель.

"Отравитель ли?".

— У вас есть доказательства?

— Корона, которую он носит — достаточное доказательство. Трон, на котором он сидит. Это все что он хотел получить от Дейнерис, мечта его жизни. Он получил это. Зачем делиться властью?

Действительно, почему? Было жарко, как в парнике. Он все еще мог видеть воздух, мерцающий над алыми песками, ощущал запах крови, исходящий от людей, которые умерли за свои развлечения. И он все еще мог слышать Хиздара, просящего его королеву попробовать медовой саранчи. "Это очень вкусно… они сладкие и острые…" но он никогда не пробовал больше одной… Селми потер висок.

"Я не клялся ни Хиздару, ни Лораку. И если бы я поклялся, он бы бросил меня, как Джоффри.

"Этот… этот кондитер, я хочу допросить его сам. Один".

"Вы в самом деле этого хотите?" Бритоголовый скрестил руки на груди. "Хорошо. Допрашивайте его, как вам нравится.»