–;Мое искусство здесь не поможет, — провозгласил лекарь. —;Жизнь благородного Еззана в руках богов. Держите его в прохладе, если можете. Говорят, это помогает. Приносите ему воду. — Больные этим недугом всегда испытывали жажду, выпивая галлоны между опорожнениями. —;Чистую свежую воду, столько, сколько он сможет выпить.

–;Только не из реки, —;вставила Конфетка. —;Ни в коем случае.

И на этом лекарь испарился.

Нам тоже надо спасаться бегством, подумал Тирион. Он был рабом, в золотом воротничке с маленькими колокольчиками, которые весело позвякивали при каждом его шаге. Честь, неотличимая от смертного приговора. Еззару хо Кваггазу нравилось держать своих любимцев поближе к себе, поэтому теперь Йолло, Пенни, Конфетке и остальным его сокровищам пришлось заботиться о нем, когда он заболел.

Бедный старый Еззан. Лорд жиров был не таким уж плохим, как бывали другие хозяева. В этом Конфетка была права. Прислуживая на его ночных пирушках, Тирион скоро понял, что Еззан стоял во главе тех юнкайских лордов, которые поддерживали сохранение мира с Миэрином. Большинство других только прожигали свое время, ожидая прихода армий из Волантиса. Лишь немногие хотели немедленно взять город штурмом, чтобы волантийцы не лишили их триумфа и лучших трофеев. Еззан не хотел иметь к этому отношения. Равно как и не давал согласия на возвращение заложников Миэрина с помощью требушета, как предлагал наемник Кровавая Борода.

Но многое может измениться за два дня. Два дня назад Кормилица был крепким и здоровым. Два дня назад Еззан не слышал топота призрачных копыт. Два дня назад флот Старого Волантиса был на два дня дальше от них. А теперь…

"Еззан умирает?", — спросила Пенни, этим своим особенным "пожалуйста-скажите-что-это-не-так" голосом. "Все мы умрем".

"Я имела в виду — от поноса."

Конфетка посмотрела на них отчаянным взглядом:

–;Еззан не должен умереть.

Гермафродит погладил лоб их огромного хозяина, убирая назад его вспотевшие волосы. Юнкаец застонал, и еще один поток коричневой воды хлынул по его ногам. Его постель испачкалась и смердела, но у них не было способа передвинуть его.

— Некоторые хозяева освобождают своих рабов, когда умирают, — сказала Пенни.

Конфетка захихикал. Это был ужасный звук.

— Только любимчиков. они освобождают их от бед мира, чтобы те сопровождали своих обожаемых хозяев в могилу и служили им в загробном мире.

Конфетка знал, что он будет первым, кому перережут глотку.

Мальчик-козел заговорил:

— Серебряная королева…

— Мертва, — закончил Конфетка. — Забудь про нее! Дракон перенес ее через реку. Она затонула в Дотракийском море.

— Нельзя утонуть в траве, — сказал мальчик-козел.

— Если бы мы были свободными, — сказала Пенни, — мы могли бы найти королеву. Или, по крайней мере, отправиться на ее поиски.

Ты на своей собаке и я на своей свинье, гонимся за драконом по дотракийскому морю. Тирион поскреб шрам чтоб удержаться от смеха.

– Именно этот дракон уже выказал свою любовь к жареной свинине. А жареный карлик вдвое вкуснее.

" Это было только желание," сказала Пенни задумчиво. "Мы могли бы уплыть прочь. Там корабли снова, теперь эта война окончена."

Разве? Тирион склонен сомневаться в этом. Пергамент подписан, но в войнах не сражаются пергаментами.

— Мы могли бы уплыть в Кварт, — продолжила Пенни, — Улицы там вымощены нефритом, так всегда говорил мой брат. Одни только городские стены — одно из чудес света. Когда мы выступим в Кварте, на нас польется целый дождь из золота и серебра, вот увидишь.

– Некоторые из тех кораблей в заливе — квартийские, — напомнил ей Тирион. —  Ломас Длинный Шаг видел стены Кварта. Мне вполне хватает его книг. Я зашел так далеко на восток, как и планировал зайти.

Конфетка легко коснулась влажной тряпкой лихорадочно пылающего лица Еззана.

— Еззан должен жить. Не то мы все умрем вместе с ним. Бледная кобыла не каждого всадника выдержит. Хозяин поправится.

Это была явная ложь. Было бы чудом, если бы Йезан прожил еще день. Лорд сало умирал от какой-то отвратительной болезни, которую он принес возвращаясь из Софориса, так казалось Тириону. Это только ускорит его конец. Милосердно, в самом деле. Но карлик не жаждал этой участи для себя. "Лекарь сказал, что ему нужна свежая вода. Мы поищем ее."

— Ты так добр, — у Конфетки был безжизненный голос. Не только страх перехватывал ей горло; среди всех сокровищ Еззана она одна по-настоящему любила их огромного хозяина.

– Пенни, пойдем со мной.

Тирион откинул полотнище палатки и вывел ее на жару миэринского утра. Воздух был удушливым и гнетущим, но все же дал долгожданное облегчение после миазмов пота, дерьма и болезни, наполнявших шатер Еззана.

— Вода поможет хозяину, — сказала Пенни, — Так сказал лекарь, должно быть, это правда. Сладкая свежая вода.

— Сладкая свежая вода не помогла Кормилице.

Бедный старый Кормилица. Солдаты Еззана швырнули его в повозку с трупами прошлым вечером на закате, как еще одну жертву бледной кобылы. Когда люди умирают каждый час, никто не обращает внимания на еще одного мертвеца, особенно на такого презренного как Кормилица. Другие рабы Еззана отказались даже подойти к надсмотрщику, когда начались судороги, поэтому согревать его и поить досталось Тириону. Разбавленное вино, лимонная вода, и немного чудесной горячей похлебки из собачьих хвостов, с небольшими ломтиками грибов. Выпей, Кормилица, нужно чем-то заменить эту дерьмовую водицу, брызгающую из твоей задницы.

Последнее, что произнес Кормилица было;"нет".

А последним, что он услышал:;"Ланнистер всегда платит свои долги."

Тирион скрыл правду об этом от Пенни, но ей нужно понимать как обстоят дела с их хозяином.

–;Если Еззан доживет до рассвета —;я буду очень удивлен.

Она схватила его за руку:

–;А что тогда будет с нами?

— У него есть наследники. Племянники.

Их было четверо, они прибыли из Юнкая с Еззаном, чтобы командовать его солдатами-рабами. Один был убит наемниками Дейенерис Таргариен во время вылазки. Остальные три поделят рабов желтого чудовища между собой, вряд ли будет иначе. То, что один из племянников разделяет любовь Еззара к калекам, уродам и монстрам казалось маловероятным.

– Один из них получит нас. Или мы закончим на аукционе.

— Нет, — ее глаза округлились. — Только не это. Пожалуйста.

— Такая перспектива и меня не привлекает.

В нескольких ярдах поодаль, сидя на корточках в пыли, бросая кости и передавая друг другу бурдюк с вином, расположились солдаты-рабы Еззана. Один из них был сержант, злой и жестокий тип, с головой гладкой как камень и огромными бычьими плечами. И ума, как у быка тоже, припомнил Тирион.

Он поковылял к ним.

— Шрам, — окликнул он, — благородному Еззану нужна свежая чистая вода. Возьми двух человек и принесите так много ведер, сколько сможете. И поторопитесь.

Солдаты оторвались от игры. Шрам поднялся на ноги, нахмурившись:

— Что ты сказал, карлик? Кем ты себя возомнил?

— Ты знаешь кто я. Йолло. Одно из сокровищ нашего господина. А сейчас сделай, что я тебе приказываю.

Солдаты рассмеялись:

— Давай, Шрам, — ржал один, — и поспеши. Обезьянка Еззана приказывает тебе.

— Ты не приказываешь солдатам, что им делать, — сказал Шрам.

— Солдаты? — Тирион изобразил удивление. — Рабов, вот кого я вижу. Ты носишь ошейник вокруг шеи, также как и я.

Яростный удар Шрама повалил его на пол и разбил ему губу:

— Ошейник Еззана. Не твой.

Тирион вытер рассеченную губу тыльной стороной руки. Когда он попробовал встать, одна нога ушла из под него и он снова упал на колени. Ему нужна была помощь Пенни, чтобы снова подняться.

–;Конфетка сказала, что хозяину нужно как можно больше воды, — произнес он, старательно хныкая.

— Конфетка пусть трахнет себя. Он создан для этого. Мы не подчиняемся этому уроду.