Он даже не рассказал ей правду о Яме Дазнака.

Львов. Они собирались спустить на нас львов. Это была бы тонкая ирония. Возможно, у него осталось бы время для короткого горького смешка перед тем как его разорвут на части.

Внизу, под трибунами, в помещениях, лишенных света, существовал целый мир, скрытый от всех. Это, прежде всего, были сами бойцы ямы, а также люди, что обслуживали их, "быстрых или мертвых" — повара, их кормившие; торговцы оружием, что вооружали их; врачеватели-цирюльники, кои пускали им кровь, брили и перевязывали раны; шлюхи, ублажающие их и перед и после боев; уборщики трупов, что волокли тела проигравших по песку при помощи цепей и крюков.

Никто и никогда не рассказывал ему о том конце, что был им уготован, но не так уж много слов и нужно, чтоб догадаться, что находится внизу, под кирпичами Ямы Дазнака.

Лицо Кормилицы послужило для Тириона первым намеком. После выступления он и Пенни вернулись в освещенное факелами убежище, где бойцы находились до и после боя. Некоторые точили оружие, другие приносили жертвы своим странным богам, или притупляли нервы маковым молоком, прежде чем выйти на смерть. Те кто дрался и победил играли в углу в кости, смеясь так, как могут смеяться только мужчины, только что заглянувшие смерти в лицо и выжившие.

Кормилица выплачивал несколько серебрянных монет служащему ямы, по проигранной ставке, когда он заметил Пенни, ведущую Хруста. На секунду в его глазах возникло замешательство, но Тирион догадался, что оно означало. Кормилица не ожидал нашего возвращения. Он посмотрел на лица других. Никто не ожидал, что мы вернемся. Рассчитывали, что мы умрем там. Окончательно все стало ясно, когда дрессировщик начал громко жаловаться хозяину ямы:

— Львы голодны. Прошло два дня как они ели. Мне приказали не кормить их, и я не кормил. Королева должна заплатить за кормежку.

– Обсудишь это с ней в следущий раз, когда она будет вершить суд, —  бросил ему в ответ хозяин ямы.

Даже сейчас Пенни ни о чем не подозревала. Когда она вспоминала яму, все ее переживания сводились к тому, что большинство зрителей не смеялись, глядя на них. Они бы уписались от смеха, если бы выпустили львов, почти сказал ей Тирион однажды. Вместо этого он сжал ее плечи.

Пенни резко остановилась:

– Мы идем не туда.

— Туда, — Тирион опустил ведра на землю. Их ручки оставили глубокие вмятины на его пальцах. — Вот там палатки, в которые мы шли.

– Вторые Сыновья? — странная улыбка появилась на лице сира Джораха. — Если ты думаешь найти здесь помощь, то ты не знаешь Коричневого Бена Пламма.

– О, нет. Я его знаю. Я пять раз играл с Пламмом в кайвассу. Коричневый Бен проницателен, упрям, отнюдь не туп… но весьма осторожен. Он предпочитает позволить противнику идти на риск, пока сам сидит и выбирает возможные варианты, реагируя на битву только когда позиции становятся очевидными.

–;Битва? Какая еще битва? — Пенни отодвинулась от него. —;Нам нужно идти обратно. Хозяину нужна чистая вода. Если мы будем задерживаться, нас высекут. И Милашка с Хрустом тоже там.

– Конфетка проследит чтобы о них позаботились, —  солгал Тирион. Скорее всего, Шрам и его друзья в ближайшем времени будут пировать ветчиной с беконом и аппетитным собачьим рагу, но Пенни не стоит об этом думать. — Кормилица мертв, а Еззан умирает. Нас не хватятся до темноты. У нас не будет лучшего шанса чем этот.

— Нет! Ты знаешь, что они делают, когда им удается поймать сбежавшего раба. Ты же знаешь. Ну пожалуйста. Они никогда не позволять нам уйти из лагеря.

– Мы не ушли из лагеря, — Тирион подхватил ведра и проворно заковылял вперед, ни разу не оглянувшись. Мормонт последовал за ним. Через мгновение он услышал торопливые шаги Пенни за спиной, спускаясь вниз по песчаному склону в круг оборванных палаток.

Первый стражник появился, когда они приблизились к лошадиному стойлу, тощий копьеносец, чья малиновая борода выдавала в нем тирошийца.

— И кто это тут к нам пожаловал? И что у вас в этих ведрах?

— Вода, — ответил Тирион, — Если вам угодно.

— Пиво мне больше по душе, — кончик копья уколол его спину, это второй стражник появился позади них. Тирион узнал акцент Королевской Гавани в его голосе. Сволочь с Блошиного Конца.

— Вы потерялись, карлики? — требовательно спросил стражник.

— Мы здесь чтобы присоединится к вашему отряду наемников.

Ведро выскользнуло из рук Пенни и перевернулось. Вылилось половина до того как она его подняла.

–;У нас здесь и так дураков хватает. Зачем нам еще трое? —;тирошиец ткнул кончиком копья в ошейник Тириона, маленькие золотые колокольчики весело зазвенели. —;Я вижу сбежавшего раба. Точнее, трех сбежавших рабов. Чей ошейник?

"Желтого Кита." Это был третий, привлеченный их голосами — худой, щетинистый тип с зубами, красными от кислолиста. Сержант, понял Тирион по тому как остальные двое к нему обращались. У него был крюк вместо правой руки. Ограниченная ублюдочная копия Бронна или я — Баэлор Возлюбленный. "Это карлики, которых Бен пытался купить", — сказал сержант копьеносцам, "но большой… лучше взять его тоже. Всех троих."

Тирошиец махнул копьем. Тирион двинулся вперед. Другой наемник:;подросток, еще совсем мальчишка, с пушком на щеках и волосами цвета грязной соломы, сгреб Пенни под руку.

— Ооо, кажется, у моего карлика есть сиськи, — засмеялся он и сунул руку под тунику Пенни, чтобы убедиться в этом.

"Только принеси её"- отрезал сержант.

Подросток закинул Пенни на плечо. Тирион пошел вперед так быстро, насколько ему позволяли его хилые ножки. Он знал, куда они идут: большой шатер на дальней стороне костровой ямы, его раскрашенные парусиновые стены потрескались и поблекли за годы, проведенные под дождем и солнцем. Несколько наемников обернулись посмотреть, когда они проходили мимо, какая-то из лагерных шлюх захихикала, но больше никто им не помешал.

В палатке оказалось четыре стула, стол на козлах, стойка с копьями и алебарды, пол покрытый разномастные потертыми коврами и три офицера. Один стройный и изящный, с остроконечной бородой, клинком наемника и в полосатом розовом дублете. Второй был пухлым и лысый, со следами чернил на пальцах и пером, зажатым в пальцах.

Третий был именно тот, кого он искал. Тирион кивнул:

— Капитан.

–;Мы взяли их, когда они прокрались в лагерь, — подросток швырнул Пенни на ковер.

–;Беглецы, — объявил тирошиец. —;С ведрами.

— Ведра? — переспросил Бурый Бен Пламм. А когда ни один из них не рискнул объяснить, он приказал:

— Назад на свои посты, ребята. И ни слова об этом, никому.

Когда они удалились, он улыбнулся Тириону:

— Пришел сыграть партию кайвассы, Йолло?

— Если хочешь. Мне доставляет удовольствие побеждать тебя. Я слышал, ты дважды перевертыш, Пламм. Такой человек мне по душе.

Улыбка Бурого Бена никогда не касалась его глаз. Он изучал Тириона, как если бы перед ним была говорящая змея.

— Зачем ты здесь?

— Чтобы воплотить твои мечты в реальность. Ты старался купить нас на аукционе. Потом пытался выиграть в кайвассу. Даже когда у меня был мой нос, я не был до такой степени привлекательным, чтобы вызвать такую любовь… разве что, кто-то знает мою настоящую цену. Ну, вот он я, можно свободно меня взять. А сейчас будь другом, пошли за кузнецом, пусть он снимет с нас эти ошейники. Я устал от звона, когда я звеню.

— Мне не нужны проблемы с твоим благородным хозяином.

– Еззана волнуют более неотложные дела, чем три пропавших раба. Он скачет на бледной кобыле. И с чего это им придет в голову искать нас здесь? У тебя достаточно мечей, чтобы лишить мужества любого, кто надумает прийти и сунуть нос в твой лагерь. Небольшой риск ради огромной прибыли.

— Они принесли нам хворь. В наши собственные шатры, — прошипел щеголь в розовом дублете с разрезами. Он повернулся к Бену Пламму:

–;Отрубить им головы, Капитан? А остальное можем бросить в отхожую яму, — он обнажил меч, тонкий клинок наемного убийцы, с драгоценными камнями на эфесе.