За языками последовала геометрия. В ней мальчик был менее искусен, но Халдон был терпеливым учителем, и Тирион тоже смог найти себе применение. Он узнал тайны квадратов, окружностей и треугольников от мейстера своего отца в Кастерли Рок, и воспоминания вернулись к нему быстрее, чем он мог бы предположить.

Когда они дошли до истории, Юный Гриф начал терять терпение.

— Мы обсуждали историю Волантиса, — сказал ему Халдон. — Можешь рассказать Йолло, в чем разница между тигром и слоном?

— Волантис — старейший из Девяти Вольных Городов, первая дочь Валирии, — ответил юноша скучающим тоном. — После Гибели волантийцам было приятно думать о себе, как о полноправных наследниках земли и законных правителях мира, но они не сошлись во взглядах на то, как лучше достичь господства. Древняя Кровь склонялась к мечу, а купцы и ростовщики поддерживали торговлю. По мере того, как они боролись за власть над городом, соперников стали называть тиграми и слонами соответственно.

— Тигры продержались у власти еще век после Рока Валирии. В то время им сопутствовал успех. Волантийский флот взял Лис, волантийская армия захватила Мир, и целых два поколения все три города управлялись из-за Черных Стен. Все рухнуло, когда тигры попробовали захватить Тирош. На его сторону встали Пентос и Штормовой Король из Вестероса. Браавос предоставил линесийским изгнанникам сотню боевых кораблей, Эйегон Таргариен вылетел с Драконьего Камня на Черном ужасе, и Мир с Лисом подняли восстание. После войны остались Спорные острова, а также освобожденные от гнета Мир и Лис. Тигры терпели и другие поражения. Флот, который они послали, чтобы вернуть Валирию, исчез в Дымящемся море. Квохор и Норвос разбили их войска на Ройне, когда огненные галеи бились на Кинжальном озере. С востока приходили дотракийцы, прогоняя малые народы из их шалашей и богачей с их владений, пока только трава и руины не остались на всем пространстве от лесов Квохора до истоков Селхору. После века войны, Волантис остался разбитым, обанкротившимся и обескровленным. Тогда-то и пришли к власти слоны. Они держат власть по сей день. Иногда из числа тигров выбирают триархов, иногда нет, но никогда не больше одного, так что слоны правят городом вот уже три сотни лет.

— Все правильно, — отметил Халдон. — Кто нынешние триархи?

— Малакво — тигр, Ниессос и Донифос — слоны.

— И какой урок мы можем извлечь из истории Волантиса?

— Если хочешь завоевать мир, стоит обзавестись драконами.

Тирион не смог удержаться от смеха.

Позже, когда Юный Гриф поднялся на палубу, чтобы помочь Яндри с парусами и мачтами, Халдон подготовил столик для партии в кайвассу. Тирион взглянул разноцветными глазами и заметил:

— У парня есть способности. Вы хорошо обращаетесь с ним. К сожалению, половина лордов в Вестеросе не так хорошо образована. Языки, история, песни, арифметика… Гремучая смесь для сына какого-то наемника.

— В хороших руках книга может стать так же опасна как и меч, — сказал Халдон. — В этот раз, Йолло, постарайся биться лучше. В кайвасу ты играешь также плохо, как и кувыркаешься.

— Я пытаюсь внушить тебе обманчивое чувство уверенности, — сказал Тирион, когда они расставили фигуры по обеим сторонам резной деревянной доски. — Ты думаешь, что научил меня играть, но вещи — не всегда то, чем кажутся. Может быть, я научился игре у торговца сыром, ты не думал о такой возможности?

— Иллирио не играет в кайвассу.

Нет, подумал карлик, он играет в игру престолов, а ты и Гриф, и Утка — всего лишь пешки, которые он передвигает, куда хочет, и которыми при необходимости пожертвует, как он пожертвовал Визерисом.

— Тогда вина на тебе. Если я играю плохо, это дело твоих рук.

Полумейстер усмехнулся.

— Йолло, мне будет не хватать тебя, когда пираты перережут тебе глотку.

— Где эти знаменитые пираты? Я начинаю думать, что ты и Иллирио придумали их всех.

— Их больше всего на участке реки между Ар Нойем и Печалями. Вверх от руин Ар Нойя рекой заправляет Квохорик, а ниже Сорроса галеры Воллантиса контролируют реку, однако ни один город не претендует на воды между ними, поэтому пираты сделали их своими. Кинжальное озеро полно островов где они прячутся в пещерах и тайных укреплениях.

— Ты готов?

С тобой? Без сомнения. С пиратами? Ну уж нет.

Халдон убрал ширму. Каждый их них изучал расстановку фигур у другого.

— Ты учишься, — сказал Полумейстер.

Тирион уже почти схватил своего дракона, но передумал. В прошлой игре он вывел его слишком рано, и тот пал от требушета.

— Если мы встретим этих легендарных пиратов, может быть, я присоединюсь к ним. Я скажу им, что меня зовут Хугор Полумейстер.

Он передвинул своего рысака к горам Халдона.

Халдон ответил слоном.

— Имя Хугор Полоумный подошло бы тебе больше.

— Мне нужна только половина моего ума, чтобы быть с тобой на равных.

Тирион передвинул тяжеловоза, чтобы защитить рысака.

— Может быть, ты не прочь сделать ставку на результат?

Полумейстер поднял бровь.

— Сколько?

— У меня нет денег. Мы будем играть на секреты.

— Грифф мне язык отрежет.

— Боишься, да? Я бы на твоем месте боялся.

— В день, когда ты обыграешь меня в кайвассу, у меня черепахи выползут из задницы.

Полумейстер подвинул свои копья.

— Считай, что мы заключили пари, карлик.

Тирион протянул руку к дракону.

Через три часа карлик вылез на палубу чтобы опорожнить свой мочевой пузырь. Утка помогал Яндри справиться с парусом, пока Исилла держала штурвал. Солнце висело низко над тростником на западном берегу, и поднялся порывистый ветер. Мне нужен тот мех с вином, подумал карлик. Его ноги сводило судорогой от сидения на том табурете, он чувствовал что его водит и боялся как бы не упасть в реку.

— Йолло, — окликнул Утка. — Где Халдон?

— Его уложили в постель с некоторым недомоганием. У него черепахи выползают из задницы.

Он предоставил рыцарю самому разобраться с этим и вскарабкался по лестнице на крышу каюты. Далеко на востоке мгла собиралась за скалистым островом.

Там его нашла Септа Лемор.

— Ты чувствуешь шторм в воздухе, Хугор Хилл? Перед нами Кинжальное Озеро, где рыщут пираты. А за ним — Печали.

Не мои. Куда бы я ни шел, всюду меня сопровождают мои собственные сожаления. Он задумался о Тише и о том, куда отправляются все шлюхи. Почему не в Волантис? Может быть, я найду ее там. Человеку нужно на что-то надеяться. Он подумал о том, что бы ей сказал. Мне жаль, что я позволил им тебя изнасиловать, любимая. Я думал, ты была шлюхой. Могла бы ты простить меня? Я хочу вернуться в наш домик, когда мы были мужем и женой.

Остров остался позади. Тирион видел развалины, возвышающиеся вдоль восточного берега: кривые стены и рухнувшие башни, разрушенные своды и ряды сгнивших деревянных колонн, улицы, задохнувшиеся в грязи и заросшие багровым мхом. Еще один мертвый город, в десять раз больше, чем Гойан Дрое. Теперь здесь жили черепахи, огромные костоломы. Карлик видел, как они греются на солнце — коричневые и черные бугры с неровными гребнями, расходящимися от центра панцирей. Некоторые заметили "Робкую Деву" и скользнули в воду, оставляя за собой рябь. Не очень подходящее место для купания.

Потом, сквозь скрюченные полузатопленные деревья и широкие мокрые улицы, он заметил серебристый блеск солнца на воде. Еще одна река, сразу же понял он, спешит к Ройну. Руины становились выше, а суша — все уже, пока город не закончился на мысе, где видны были развалины грандиозного дворца из розового и зеленого мрамора, очертания его обвалившихся сводов и сломанных шпилей возвышались над рядом крытых арок. Тирион увидел еще больше черепах, спавших на стапелях там, где когда-то могли стоять в доках полсотни кораблей. Теперь он знал, где находится. Это был дворец Нимерии и все, что осталось от Ни Сара, ее города.

— Йолло, — крикнул Яндри, когда корабль прошел мимо, — расскажи ка мне опять о Вестеросских реках, которые так же велики, как Мать Ройн.