— Тут-тут. Давайте возвращаться и отзывать наших. Набегались мы, пока тебя ловили.

— Да чего меня ловить? Я не бегал, — Кристиан пожал плечами. — Лежал, грустил без вас. Ждал, пока вы меня найдёте и спасёте.

— И чтоб взвинтить жалость к себе, ещё и рубашку выбросил, — хмыкнул Давид.

— Да это не я, — Кристиан возмущённо вскинул руки. — Блин, они неадекватные! Я помог, а меня за это разделали и, считай, продали! Не, ну нормально, да?

— Я не удивлён, — Давид повёл плечом. — Очередной косяк в череде косяков.

— Ой-ой, — скривился Кристиан. — Какие мы правильные. И вообще, давайте пробежимся, а то я малость замёрз.

— На, держи, — Давид стащил рубашку, оставшись в белой майке, ярко подчёркивающий смуглую кожу и рельефные мышцы. — На твои посиневшие губы смотреть тошно.

— Эх, брат, я знал, что на тебя можно положиться, — Кристиан с довольным лицом, натянул рубашку и согнулся, боясь порвать. Ростом и в ширине плеч Давида он превосходил даже сейчас.

Инга представила шарик огня на ладони и подбросила. Мысль разгоралась ярче, долетела до верхушек деревьев. Когда удерживать стало трудно, изменила дэви и над местом, где они стояли, рассыпались искры, обозначая конец поисков. Саймон потёрся щекой о её бедро и первым пошёл в лес, выбрав азимут на станцию, где они оставили Даниэля. Кристиан с Анной замешкались, потому что никак не могли оторваться друг от друга.

— Погоди, — она полезла за пазуху. — Сейчас…

— О, Солнышко. Так скучала, что терпеть нет сил? — Кристиан притянул её поближе и мурлыкнул. — Полностью поддерживаю и разделяю.

— Навёрстывать и исправляться будешь позже, — Анна засмеялась и приложила ему палец к губам. — А пока, потеряшка, держи, — она надела на него цепочку с медальоном.

— Ты нашла! — Кристиан просиял, целуя её в шею. — Значит, я ещё и твой должник.

— Ты всегда мой должник, — Анна кокетливо поиграла бровями, после чего отстранилась. — Но вообще, это Инга.

— Правда? — Кристиан сделал один гигантский шаг и оказался рядом с ней. — Знаешь ли ты, что спасла меня от вечного позора на Родине и смерти в страшных мучениях от рук Дани?

— На здоровье, — усмехнулась она и посмотрела на Анну. — Я так понимаю, Гаррета он вырубил?

— Да… а ты… нормально себя чувствуешь?

— Вполне, — она пожала плечами. — Хорошо что нашли раньше, чем он укочевал в хранилище. Он же значит что-то, да?

— Ещё бы, Сокровище, — Кристиан обнял Ингу за плечи и притянул к себе. — Теперь я тебя буду звать только так. А медальончики — это талисманы Ландории. Его только Избранные могут носить. Так что да, ты говоришь с лучшими представителями королевства. Впрочем, наверняка и сама догадалась, — он рассмеялся.

— У нас дома они обжигали просто, а тут… — Анна продолжала странно на неё смотреть. — Не знаю, как объяснить. Мы в первый день случайно отразили нападение бандитов и один из них коснулся медальона Криса. Его… ну… практически разорвало. Гаррет… поправится?

— Думаю, он просто в нуле. Как у меня после Дани. В любом случае я не хочу рассказывать своим про другие миры и разрывающие людей медальоны, — пальцы Кристиана морозили плечо даже через куртку, так что Инга прогрела воздух. — Кстати, что у тебя случилось. Майер, да? Пока все думают, что драку устроили работорговцы.

— Не. Точнее, он тоже был, — Кристиан взлохматил чёлку. — Я помог карликам дотащить телегу с вещами, а они мне за это непонятную бурду дали выпить…

— А ты ж не мог отказаться, да? — изогнул бровь Давид.

— Да откуда я знал? Думал просто фруктовая вода. Выпил, потом… вырубился. Очнулся в коробке, и тут Майер. Торговался, к Дезель собирался ехать. Я вылез и всех убил. — Кристиан развёл руками. — Да, разозлился немного, признаю. Ужас как не люблю, когда меня похищают, раздевают и засовывают в ящики.

Вспомнилось маниакальное поведение карликов и бред, связанный с касаниями. Инга прислушалась к ощущениям и ничего близко похожего на описанное не распознала. Видимо, тогда она и правда надышалась наркотиками.

— Карлики, кстати, сожалели, что тебя упустили. Умоляли притащить не Анне, а к ним. Я обещала передать просьбу… или предложение, хрен знает. Так что, если вдруг поменяешь мнение о похищениях или раздеваниях при странных обстоятельствах, они ждут и скучают.

— Хм, Солнышко которую обожаю и жить без неё не могу, — Кристиан взвесил на одной ладони, — и куча мужиков, которых я знать не знаю, — взвесил на другой.

— Тяжёлый выбор, да? — хмыкнул Давид.

— Для тебя разве что, — покосился на него Кристиан.

Саймон преувеличенно громко вздохнул.

— Да, я тоже надеялась, что он ворчать перестанет, — согласилась Инга. — В совсем смелых фантазиях пыталась представить улыбку в честь спасения друга.

— Он улыбается, разве не понятно? — Кристиан потянулся к Давиду, схватил и развернул к Инге. — Видишь, это выражение называется «я счастлив и доволен, что мой обожаемый друг и брат рядом, но слишком горд, чтобы показать это». Потребовался не один день, но я научился распознавать разную степень отмороженности его лица.

— Жаль, что ты так и не преуспел в распознавании всякой хрени, которой тебя пытаются напоить, — пробурчал Давид, отпихивая Кристиана.

— Ну, скажи, ты рад, что я рядом. Живой и невредимый.

— Конечно рад, а если б ты не был такой бестолочью и не попадал в идиотские ловушки, вообще был бы счастлив, — хмыкнул Давид, но… в его отстранённом лице и правда проскользнула эмоция. Живая и весёлая. Делающая гораздо… Инга не дала этой мысли дозреть в голове.

Нет.

Нельзя проецировать на практически женатого мужика ушедшие эмоции, которые ей точно не нужны.

Внимание переключилось на Кристиана:

— Согрелся? До камина и чая ещё далеко, так что говори, когда пробирать начнёт, — она плавно отпустила контроль.

— Да разве можно в такой компании мёрзнуть, а? Вот, рыкни Сай, подтверди, наши девчонки слишком горячие, чтоб дали нам… стоп. Сай, ты перевертыш, что ли? Обалдеть! — он ускорился, догоняя барса. — Блин, я знал, что ты крут, но чтоб настолько!

— Не прошло и полгода, как до него дошло, — вполголоса проговорил Давид. — Крис не самый внимательный человек.

— Заметил ли ты, что отстучал это зубами? — Инга мило улыбнулась и не сдержалась. — Хочешь, я тебя подожгу?

Давид посмотрел на неё и внезапно усмехнулся, так что обнажились клыки, более развитые, чем у обычных людей.

— Я сейчас должен задрожать и замотать головой с криками: «нет-нет-нет, умоляю!» А знаешь, — вновь издевательская усмешка. — Давай, поджигай.

— Ты снова провоцируешь, — Инга нагрела вокруг него воздух. — Я ж правда подожгу.

— То есть, ты сама предложила, а провоцирую я? — Давид изогнул бровь. — Страшно представить, что ещё спровоцирует поджог. Камень? Лягушка? Листва, шелестящая на ветру?

— Просто скажи спасибо, — хмыкнула она, нагревая воздух сильнее. — За то что немногие вещи провоцируют поджог.

— И я по счастливому стечению обстоятельств как раз такая редкая «вещь»? Что ж, спасибо. Так что, поджигаешь? Или я зря провоцировал?

— О, тебе мало? В Ландории на вулкане живёшь? — вложила новых согревающих мыслей. — Анна, у тебя ещё есть силы на лечебную радугу? Он сейчас ожог схватит.

— Не надо, — ужаснулась та. — Давидку мы тоже любим.

— Конечно, не так, как Криса, — съехидничал Давид, — но всё равно жаль. Ладно, Анна не волнуйся. Жертвоприношение один из пунктов нашего контракта.

— Это воспитательная терапия. Ты ж только и делаешь, что ворчишь, будто тебе лет восемьдесят. Я восхищаюсь терпением твоей невесты. Береги её, ладно?

— Лет восемьдесят для моей расы не особо много, — Давид повёл плечом. — И тебе откуда знать, может мне и есть столько.

— Тогда неудивительно, зануда, — фыркнула Инга, прерывая контроль. — В твоё время такой херни не было, да? Не представляешь, сколько шуток я не могу пошутить, потому что ты не местный.