— Пойдём сейчас? — Инга старалась не думать, какими взглядами на неё смотрят.

— Куда пойдём? — Карл мокро поцеловал в шею, оставляя засос. — Давай здесь.

Его пальцы отодвинули в сторону бельё, а вторая рука отвела ногу, полностью открывая перед присутствующими.

— Ты же никого не стесняешься, правда? Ты не ребёнок, а взрослая девушка. Хоть и с не совсем развитыми формами, но… в этом тоже что-то есть, — он звонко шлёпнул её по ягодице, задрав юбку окончательно.

— Нет… я… — мысли путались.

Она чувствовала, как горят щёки, а мышцы цепенеют, Инга боялась этих людей и их взглядов. Они могут подойти и сделать с ней всё что угодно. Карл как-то рассказывал, что девушка одного из его друзей попала в больницу. Сперва не придала значения, мало ли что могло случиться, но потом мама, вернувшись с работы, рассказала об издевательстве. Пациентку так искалечили по женской части, что… Возможно это никак не связано, но лучше не рисковать. Единственное, что защищает её от этих людей — Карл. Пока он не разрешит, её не тронут.

— Хорошо.

Отвернулась от гостей и, перекинув ногу, села лицом к любимому. Потемневшие глаза смотрели на неё изучающе. Карлу нравилась игра, он любил эксперименты. Инга наклонилась к лицу, провела по губам языком, лёгкий поцелуй. Пальцы подрагивали, но ему это тоже нравилось. Погладила по щеке, очертила выступающие скулы, спустилась к шее, ниже, до застёжки на брюках.

— Да, детка. Всё правильно, — Карл усмехнулся, глядя на неё и расслабленно поглаживая по макушке.

— Блин, мне и самому захотелось. Карл, разрешишь девочке и меня порадовать?

Инга вздрогнула и прижалась теснее. Застёжка поддалась легко, и она сунула руку под бельё.

Не отдавай. Пожалуйста.

Ладонь обхватила горячий член. Больше всего на свете она боялась сейчас царапнуть или двигаться слишком быстро. Нельзя и медленно. Наклонилась к шее, горячо целуя, провела языком выше и прихватила губами чувствительную мочку уха.

— Обойдёшься, — отрезал Карл, запрокидывая голову. Это хороший знак. Значит, Инга всё делает правильно. — Она тебе не шлюшка, повторяю. Ты вообще, сейчас, возможно, смотришь на мою будущую жену, — Карл положил ладонь на её макушку, надавил и прижал к паху губами. — Ты ведь хочешь, Инга? Знаю, только об этом и мечтаешь. А теперь, открой свой маленький ротик и займись тем, что умеешь лучше, чем подавать напитки.

Она села на колени перед ним, быстро оправляя юбку. Желание спрятаться не покидало ни на миг. Осторожно спустив ткань, она подняла на Карла взгляд и провела широкую полосу языком. Обхватила губами самую чувствительную часть. Карл учил, что должно быть похоже на поцелуй. Начала она с этого, помогая себе рукой у основания.

— Ты ж моя девочка, — мурлыкал Карл, поглаживая её по плечам. — Стараешься… Мне нравится… Даже друзья завидуют… Продолжай, малышка, продолжай.

За спиной тяжело дышали. Инга старалась игнорировать, представить, что они вдвоём и никто не мешает. Сосредоточилась на Карле. У неё уже получалось подавлять рефлексы, научилась. Убрала руку, захватывая на всю длину и радуясь сдавленному стону. Освободившиеся ладони положила на бёдра, поглаживая и чуть сжимая.

— Да, малышка, возьми глубже, — Карл сжал её волосы на затылке, фиксируя челюсть другой рукой, не давая отстраниться и быстро задвигал тазом. Проникая в гортань всё глубже и не давая продохнуть. — О, да, о, да, — рычал и постанывал он, игнорируя её попытки сделать вдох. — Ещё немного, — толчки усилились, а после резко вышел, не выпуская волосы из кулака и излился ей на язык. — А теперь глотай, — Карл похлопал Ингу по щеке. — Ты любишь меня всего, правда?

Она послушно кивнула, сглотнула, и облизнула губы. Голова кружилась, удовольствие Карла передавалось ей эхом. Он говорил, что чем больше Инга старается, тем приятнее ей будет. Её ощущения зависят от того, насколько хорошо ему.

— Блин, как же классно, — выдохнул Карл и лениво взглянул на двух подошедших друзей. — Уходите или ещё выпивки?

— Не. Слышь, пусть она и нас обслужит, ладно? Мы ж не по полной.

— Да, только в ротик её отымеем и всё, — подхватил второй. — С друзьями надо делиться.

Карл взглянул на Ингу.

— Ну, что скажешь, детка?

Она вздрогнула и хотела мотнуть головой, но мышцы вновь оцепенели. Карл столько раз говорил, что друзья важны ему. А ещё, чтобы она не смела спорить в их присутствии. Ингу начало трясти. Снова вспомнилось, что девушка кого-то из них отправилась в больницу. Наверняка Тод, он жестокий… По щекам покатились слёзы.

— Эй, — донеслось откуда-то издалека рычащим басом. — Инга… Инга! Проснись.

Она смотрела на приближающиеся фигуры. Взглянула на Карла, но тот сидел, расслабленно откинувшись на спинку дивана, и ухмылялся, глаза казались очень чёрными.

— Инга, — её трясло всё сильнее.

— Я не… я не могу… не надо… не заставляй…

— Проснись!

— Пожалуйста… нет. Не отдавай…

Карл всё ухмылялся, но ничего не говорил. Ингу трясли и дёргали, а после рванули назад, роняя на спину.

Инга резко выпрямилась. Сон? Опять эти кошмары. Блин. Дыхание сбилось, как после пробежки. Взгляд сфокусировался на Саймоне, который обхватил её голову и коснулся лба своим. Наверняка чувствует, как Ингу трясёт.

— Порядок?

Она часто закивала и провела по лицу ладонями. Просто ещё один дурацкий сон. За окном стемнело, тусклый свет масляных фонарей освещал крупную станцию. Первой мыслью было отправляться искать ночных перевозчиков, но потом взгляд остановился на Кристиане, обнимающего задремавшую Анну.

Точно. Они нашли его.

Заскочив в первую попавшуюся гостиницу, Инга сняла три двухместных комнаты, повезло, что хоть такие были. Кошелёк стремительно худел, но виду она не подавала. Побросав вещи, все спустились в зал на первом этаже. Посетителей немного: шумные и весёлые рабочие, играющие в карты на щелбаны, да ещё пара напивающихся мужиков. Их измученная толпа заинтересовала только шушукающихся у стойки девок. Саймон начал игру в гляделки, итогом которых станет более тесное знакомство. Если конечно «звериный магнетизм» перевесит страх перед Уцианом. Пусть попробует притащить их в комнату, все получат по ожогу.

Давид осмотрелся и внезапно подошёл к мужику, облачённому в костюм золотистой вышивкой и полностью заставленному столу.

— А ты играешь?

Тот глянул на него. Контраст яркий: то ли чистый идеально выбритый торгаш, то ли тот, кто почти декаду прыгал по вагонам и телегам, потом ещё носился по лесам. Мужик усмехнулся, промокая губы белой салфеткой.

— В данный момент нет.

— Ты всё настолько буквально воспринимаешь? — изогнул Давид бровь. — Вижу, что играть хочешь, но не пойму, почему не присоединяешься к ним, — кивнул он на рабочих.

— На щелбаны? Серьёзно? — раскатисто рассмеялся мужик. — Меня такие глупости не интересуют.

— Меня тоже, — Давид опустился напротив него и пара крепышей за соседним столом напряглись. — Денег у меня нет, но как насчёт сыграть на желание?

— Хм, — мужик оглядел его. — Месяц бесплатной работы на болотах.

— Идёт. С тебя комнаты моей компании и кормёжка. Игра твоя, но подробно объясняешь правила.

— То есть, ты готов на незнакомую партию? Шулерством отдаёт.

— Скорее отчаяньем.

— Ладно, убедил, — мужик явно всё ещё сомневался, но Давид угадал заядлого игрока, который не может противиться соблазну.

Инга села рядом. Нужно проследить, чтоб не облапошили. Остроухий придурок ещё не знает, что в Анионе месяц — грёбаная четверть года, а месяц в болоте — самоубийство. Ещё и с оплатой надует. Впрочем, Давид эмоций не показывал. То ли действительно удумал жульничать, то ли просто уверен в победе. В игре, которую не знает. Альтернативно одарённый оптимист.

Мужик отнёсся к её появлению спокойно, когда ставки становятся материальны в игру включаются очки, которые нужно считать, а охранники хорошо если читать умели. Как Инга и ожидала, на столе появилась новенькая колода для игры в «Похер». Торгаш позволил ей объяснять и лениво лакал вино из бокала, пока она рассказывала правила.