— Ты не сможешь сбежать! Я найду тебя абсолютно везде! Я достану тебя из под земли! Я последую за тобой в ад! — тишину разрывало от психического смеха. Стефано сошёл с ума!

Сцепив зубы, я пнула мужчину по лицу, в следствии чего он залился потоками крови, что брызнула из разбитого носа и рта. Мне было всё равно.

Форы в три секунды хватило на то, чтобы подорваться на ноги и выскочить из страшного места. Я заскочила в ванную и заперлась изнутри. Зная, какие прочные замки в этом доме, точно могла не переживать насчёт того, что они выдержат буйного Эспозито. Должно быть, ставил он их исключительно для себя. А если точнее, то от себя.

Я слышала его тяжёлые шаги, но стук в дверь оказался тихим и едва ощутимым.

— Я в своём доме, забыла, крошка? — прислонившись к двери, прошептал мужчина. — Открой дверь, милая.

Я молчала. Банально боялась и опасалась за свою жизнь. Через две минуты в квартире воцарила полная тишина и я даже подошла к двери.

— Стефано? — шёпотом позвала его я, но в ответ молчание. Я потянулась к замку, но дверь снова начала трещать от многочисленных ударов и, одёрнув руку, я вновь вернулась на прежнее место. Почему он так разозлился? От чего вдруг жаждет убить меня? В той комнате не было ничего помимо рояля и голых стен. Какого чёрта он взбесился, как дикий зверь?!

«Я убиваю!»

«Истребляю!»

«Без разбирательств, невзирая на то женщина или ребёнок!»

«Я сжигаю дотла!»

«Ты должна усвоить урок раз и навсегда.»

«Ты не сможешь сбежать!»

«Я найду тебя абсолютно везде!»

«Я достану тебя из под земли!»

«Я последую за тобой в ад!»

Я уткнулась носом в подрагивающие колени и крепко зажмурилась. Эспозито действительно сошёл с ума. Значит, у меня нет ни единого шанса выбраться? Он не позволит мне заступить порог квартиры. Не позволит уйти от него, не позволит ничего. Не позволит жить и дышать. Такой он человек, сильный властный и принципиальный. Мне не выбраться! Я в ловушке высоко над землёй!

Сил рыдать не было. Да, мне страшно. Я устала. Устала морально и физически. Моё тело и до того расшатанная нервная система не выдерживают.

Не сдержавшись, я забила кулаками по светлому мрамору, оставляя на белоснежной поверхности кровавые отпечатки. Я рвала на голове волосы, кусала ногти, заливаясь потоками ярости, негодования и ощущения беспомощности. Мозг до последнего отказывался воспринимать произошедшее.

Стефано неспособен причинить вред! Неспособен причинить конкретно мне! Да, он жестокий и беспощадный, но не по отношению ко мне! Он ведь видел, как я рыдала! Рыдала из-за его ненастоящей гибели! Я спустила курок, выстрелив в родного отца! И неважно, что всё происходило лишь в моём сознании! Это всё не имеет значения! Факт остаётся фактом: я совершила то, что непоправимо и необратимо! Я убила за него!

Ранее занималась данным занятием ради денег, навыков и банального интереса, дабы в будущем применить умения на ублюдке, что подрезал невинную маму. Но после реалистичного сна, я поняла, что далеко неравнодушна к этому человеку. Я готова убивать ради забавы и лишь единожды поклялась самой себе убить ради возмездия. Я хотела и готова была уничтожить за неживую маму, но с появлением этого мужчины осознала, что он единственный, кто по сей день, час, секунду находится при жизни и ради которого я готова убивать. Я готова убивать за него, а Стефано намерен уничтожить меня.

— Ублюдок! Подонок! Предатель! Лицемер! — кричала одними губами я. — Ненавижу!

В порыве ярости я раскрошила зеркало, коих в моей жизни был переизбыток. Гул стоял неимоверный. Эспозито определённо слышал стук битого стекла. Но разве ему не плевать? Должно быть, он так и жаждет, чтобы я пустилась камнем вниз и разлетелась вдребезги.

Подобрав один из осколков, я стиснула зубы и, сглотнув тягучий ком, вонзила остриё в собственную ногу, резким движением разрезая нежную плоть. С губ сорвался сдержанный стон. Я зажмурилась, чувствуя дикое облегчение, и сползла на пол. Не сказать, что ранее имела мазохистские наклонности, но это было единственное, что могло привести меня в чувство или, напротив, временно отключить от реальности и неприятных ощущений.

Глаза сомкнулись под тяжёлыми веками, в следствии чего я вновь уснула.

Меня бросили на дороге, как слепого и беззащитного щенка. Нет, на тот момент я уже не плакала, а попросту растерянно восседала на коленях и рыскала в поисках собственного рюкзака. В правом кармане всегда находилась пачка сухих салфеток, что нередко спасали не только меня, но и неаккуратного Билли, который зачастую получал мячом по носу, и из него текло, как с Ниагарского водопада.

Внезапно кто-то склонился ко мне и протянул детскую школьную сумку. Я наощупь отыскала «тайник» и благополучно изъяла желанные бумажки.

— Что произошло, разбойница? — поинтересовался неизвестный и я машинально подняла голову, но тут же опомнилась, поняв, что всё равно ничего не увижу.

— Ничего, всё в порядке, — шмыгнув носом, соврала я и принялась утирать склеившиеся от крови глаза.

— Разве тебя не учили, что лгать нехорошо? — более серьёзным тоном спросил, он внаглую выдирая из рук испачканную бумажку, бережно приподнимая подрагивающий подбородок и с некой заботой болезненно протирая несчастные глаза. — Так юна, а уже ввязалась в драку.

— Я справлюсь сама! — испуганно попятилась назад я и неуклюже приземлилась на пятую точку.

Он не уходил. Лишь придержал за руку, не отрываясь от процесса.

— Кто тебя так?

— Главная змея, — процедила сквозь зубы я, сгорая от негодования.

— Нет, дорогуша, — причмокнул мужчина, на долю секунды отрываясь от моего лица. — Змея — это очень благородное и поистине мудрое существо. От части ты права. Она может восставать в образе добра или зла, начала или конца, яда и исцеления, смерти либо возрождения.

— Кто Вы? — нахмурилась я. — Почему разговариваете со мной? Вы маньяк?

— Для тебя я могу быть кем-угодно, милая, — тихо посмеялся незнакомец. — Хочешь, дам тебе жизненный совет?

— Какой? — удивилась я.

— В минуту успокоения твоя обидчица ощутит привкус пороха во рту, тогда-то долг и будет уплачен. Жажда мести всегда была стимулом. Никогда не закрывай глаза на чужие поступки. В будущем, когда ты повзрослеешь, жизнь научит тебя принципу «око за око», — в полтона молвил он. А в чужих словах есть доля правды. Правосудие — это путь к гармонии, и я вполне способна вершить его самостоятельно.

Мужчина ушёл, оставив меня наедине с путавшимися между собой мыслями. Да, он прав. Я ещё слишком маленькая, чтобы в полной мере размышлять на столь узкие и сложенные темы.

Голова жутко болела, намериваясь разорваться на части. Я нехотя открыла глаза, встретившись с яркими огоньками, что украшали окрестности всего города. Прислонившись к холодному окну, я тяжело вздохнула, ощущая дикую усталость. Нет, спать не хотелось. За сегодняшние сутки мне приснилось достаточно когда-то счастливого и местами несчастливого прошлого.

В какой-то момент до острого слуха начала доноситься тяжёлая и поистине угнетающая мелодия. Не знаю, чем думала, но ноги сами понесли к выходу, и я добровольно провернула замок, в следствии чего дверь тихо заскрипела и распахнулась.

Кромешная тьма пустующего коридора пугала, но я не могла совладать с собой шествуя на источник звука. Он магически действовал на слух и сознание. Я шла, словно заворожённая, с каждым шагом приближаясь к запретной двери. На удивление, комната была не заперта. У входа лежал всё тот же ящик со столовыми приборами, а в самом центре, за величественным роялем сидел тот, кто часами ранее грозился расправиться со мной.

Почему я застыла, как статуя? Почему не бегу? Почему смотрю на него? Почему не испытываю должного страха? Почему меня, чёрт возьми, тянет у нему?! Почему меня тянет к этому мужчине?! Дура-дура-дура!