Прибывая в полном непонимании, я отыскала номер Даймонда и, нажав на кнопку вызова, прижала телефон к уху. Стоило динамику пробить два гудка, как позади послышались тяжёлые шаги. Я успела обернуться и тут же получила сильный удар по голове. Затем ноги обмякли, веки внезапно стали жутко тяжёлыми, и я погрузилась в кромешную тьму.

Я очнулась от резкой головной боли, что пронизывала буквально каждую клеточку мозга. В районе висков ощущалась сильная тяжесть и жжение. Я машинально потянула ладонь к болезненному участку, но что-то очень холодное и жёсткое не позволило продвинуться дальше, чем на миллиметр. Резко распахнув глаза, я панически оглянулась по сторонам, не понимая где нахожусь и что происходит. Я в очередной раз попыталась пошевелить пальцами, но они настолько онемели от холода, что я едва могла проделать манипуляцию хотя бы мизинцем.

Только когда глаза немного привыкли к темноте, я смогла разглядеть всю обстановку: неимоверных размеров высокие потолки, холодные плиты, ни единого окна и одинокая железная дверь, что расположено в другом конце всего пространства. Куда я, мать вашу, попала?!

Я начала судорожно перебирать все воспоминания. Дом, поездка в Стратфорд, встреча с ребятами, на которой мы обсудили весь план действий, встреча с Монтгомери. Далее недолгий перелёт в Дублин, СМС с адресом, длинная пустующая улица, тупик, мощный удар и…чёрт возьми, я в полной заднице!

Не медля ни секунды, я кое-как приняла сидячее положение и в конце концов завидела кандалы на тонких запястьях. Сталь болезненно впивались в кожу. Кто-то затянул их практически до отказала. С полминуты я билась в агониях, пытаясь избавиться от сильных тисков, но тщетно. Они намертво сковали руки. Без шансов.

— Спокойно, Вендетта, — глубоко вдохнув и выдохнув, сказала себе я, — холодный рассудок превыше всего, ведь так?

Я опёрлась о бетонную стену и ещё раз прокрутила всё в голове, попутно прислушиваясь к потусторонним отдалённым звукам. Где-то за пределами бункера отголоском разносились шаги и чужие голоса. С каждым разом они приближались, и я поняла, что неизвестные следуют ко мне. Оглянувшись по сторонам, я не обнаружила ничего, что могло бы выступить в качестве оружия. Груды пыли и стальная батарея, к которой я, собственно, и была прикована.

Настиг очередной приступ гнева. Я в дикой ярости начала теребить злосчастные наручники, глупо надеюсь на то, что они куплены не на чёрном рынке, а в детском мире игрушек. В один момент массивная дверь мерзко заскрипела, и на пороге показались трое мужчин. Я прищурилась, дабы хоть как-то разглядеть их физиономии, но тщетно. Из-за блеклого света, что едва добивал до моей камеры, были видны одни только силуэты. Произошёл тихий щелчок, в следствии чего яркий свет болезненно ударил по раздражённым глазам.

— Очнулась, наконец, — довольно зашипел один из них, в два счёта минуя дистанцию и присаживаясь передо мной на корточки. — А мордочка-то недурная. Да, ребята?

— Симпатичная, правда, худая немного, как вобла, — отозвался второй. — Грудь бы побольше и задницу.

Я нахмурилась. Лицо исказилось в гримасе злобы и дикой ярости. Ублюдки! Какого хрена они вообще оценивают меня, как какую-то тряпичную куклу?!

— Эй, красавица, — обратился ко мне блондин, — как тебе новые хоромы?

— Завали свой поганый рот, имбецил! — огрызнулась я. — Стоит тебе развязать мне руки, как вы все ляжете пластом! Я размажу по стенке мозги каждого!

— А я вижу, ты с характером, — брезгливо скривился он, бесцеремонно хватая меня за подбородок и вынуждая посмотреть в ненавистные глаза.

— Ты вообще видел, что находится в сумке, которую она так упорно волокла с собой? — встрял его приятель. — Да перед тобой в прямом смысле горячая штучка, Дилан! С ног до головы оснащена далеко недетским оружием.

— Возможно, имея на руках пушку, она и опасна, но сейчас явно не представляет угрозы, — посмеялся парень, демонстративно похлопав меня по щеке. — Девочка безоружна. Расслабься, Найл.

Они разговаривали так, словно я была глухонемая. Глаза налились кровью, ладони сжались в крепкие кулаки, а голова мерзко запульсировала. Не выдержав, я что есть силы пнула похитителя, в следствии чего он отлетел не меньше чем на метр.

— Ты вообще в курсе, с кем связался?! — зашипела я. — Да стоит мне щёлкнуть пальцами, как ты познаешь, что такое жуткая, страшная и не менее болезненная смерть! Вас сгноят, уничтожат, сожгут заживо!

Пострадавший спохватился и, сплюнув излишки крови, резво подорвался, отвесив мне грубый удар в челюсть. К глазам подступило слёзы, но не от обиды или страха, а от банальной боли и неприятных физических ощущений. По подбородку потекла разгорячённая металическая жидкость, окрашивая белоснежные зубы и кожу в яркий бардовый оттенок.

— Вот же сука! — утирая собственные кровоподтёки, рявкнул Дилан.

— Да, поплачь, — демонстративно надула губы я, изображая карикатуру на нового «приятеля», — позвони мамочке и расскажи, что тебя отделала костлявая девчонка! Ты просто отвратительно жалок и слаб!

— Чего уставился?! — блондин обратился к третьему напарнику. — Обыщи её! Разве не видишь, что нам попалась буйная стерва?! Раз уж она носит с собой крупнокалиберку, значит, и имеет что-то менее габаритное.

Парень молчаливо покорился. Я забилась в дикой конвульсии, всячески уворачиваясь от его рук. Шатен словно колебался, боялся притронуться ко мне.

— Помоги ему, — процедил сквозь зубы Дилан, обращаясь к Найлу. Громила, как по указке, вжал меня в холодный бетон, тем самым не оставляя ни единого шанса. Как бы не старалась, как бы не пыталась вырваться, но его хватка была железной.

— Эйден, ну чего ты копаешься? — возмутился Найл, подталкивая друга в бок. — Сисек никогда не видел? У тебя появилась отличная возможность не только посмотреть, но и потрогать.

— Только попытайся и я… — не успела окончить фразу до конца, как упырь зажал рот свободной ладонью. Нерешительный Эйден начал поверхностно обыскивать меня, хотя это толком-то и на обыск не походило. По традиции нож покоился за поясом, куда парень, видимо, постеснялся залезть массивной рукой. Удивительно, впервые в жизни вижу столь застенчивого, нерешительного и поистине молчаливого преступника. Он воообще умеет говорить? Даже не пикнул, когда я в очередной раз дёрнулась, но руки заметно затряслись.

— Ты бесполезен, — закатил глаза Дилан и внаглую разодрал несчастную рубашку, пуговицы которой разлетелись в самые отдалённые углы этой конуры. Ублюдок грубо залез под неплотный бюстгальтер в попытке найти там что-то «интересное». Что он, мать его, ожидает оттуда достать?! Тупой извращенец!

Я молча сцепила зубы, чувствуя лёгкие тошнотворные ощущения. В последний раз испытывала подобное к Морису, но тогда меня никто не держал, и я благополучно сбежала. Сейчас же приходилось терпеть унижения и мерзостные прикосновения.

Порыскав и ничего не обнаружив, Дилан громко выругался и потянулся к молнии на джинсах. Я затаила дыхание, свято веря в то, что у него есть хоть капля совести, и парень не станет лезть ко мне в трусы. Если бы я только знала, что прогадала…

Дилан с неподдельным интересом рассматривал оголённый живот и ярко-красное бельё, за которым скрывалось то, что я стеснялась показывать даже Стефано. Отодвинув тонкую резинку, блондин прошёлся по нежной коже шершавыми пальцами, но в какой-то момент прекратил, так как поиски увенчались успехом, и он всё же обнаружил запасное орудие, что так яро искал. Да что уж таить, поганый извращенец любезно застегнул молнию на моих джинсах, тем самым возвращая всё в исходное положение! Надо же, какой внимательный и чуткий парень! Гореть ему в аду, после того, как я выберусь отсюда!

— Отлично, — довольно посмеялся блондин, — теперь-то у неё точно нет никаких шансов.

— Кто ты, мать твою, такой? — ядовито протянула я, не испытывая какого-либо смущения от своего внешнего вида. — Кому ты прислуживаешь, байстрюк?