Зверел. Истязал всю ночь. Как животное рвал на части, не чувствуя усталости. Все равно запала не хватало. Итог один — милое личико с искусанными губами перед глазами. Остановился, когда стоны превратились в крики о помощи.

— Хватит! У меня нет сил уже! Посмотри, в кровь разъ…бал! Да что с тобой?

Откинул продажное тело. Омерзение развилось сильнее, захотелось принять душ, смыть невидимую грязь. Только не трогать губы! Вышел на балкон.

Делаю глубокую затяжку, выдыхая горький дым. Правда, что со мной? Все она! Вывела, дрянь, своим долбаным характером. Просто кислотный распад. Сука! Зачем мне все это? Зачем? Впустил в жизнь? Стараюсь сделать наши встречи токсичней, но она на шаг впереди!

Бросаю сигарету, заваливаюсь на плетеную тахту.

«А ты всегда будешь рядом со мной?»

Слова…

Эти слова…

Они…

Ласкают слух.

Растворяя броню…

Выкручивают нутро наизнанку. Наполняют каждую клетку неизвестным мне чувством. Противоречу сам себе. Желаю ощущать это вечно, в то же время раздражение смешивает краски. Сам не знаю, что мне нужно.

«Я всегда буду рядом с тобой», — проговариваю во сне каждую ночь.

Давал обещания? Что-то родное… Но я не помню.

Нежные подушечки пальцев прорисовывают черты лица. Немеет и пульсирует кожа от легких касаний. Я заложник. Это сон во сне.

Пробуждаюсь! Опять один на поляне, но что-то явно поменялось. Распускаются ландыши, лучи солнца пробиваются сквозь молочную пелену. Да я схожу с ума! Очень знакомая мелодия играет. Такие в шкатулках или музыкальных открытках.

Пробираюсь через заросли. Рядом журчание реки, щебетание птичек. Чье-то пение.

— М-м-м-м-м-м! Ла-ла-ла!

Мелодия! Слышал где-то!

На бревне сидит девушка, до боли знакомая. Акси! Подпевает, расчесывая свои волосы.

— М-м-м-м-м-м-м!

Интонация меняется. То выше, то ниже берет ноту.

Шаг, рассматриваю ее со спины. Еще один шаг, готов придушить ее, но мы одновременно смотрим в зеркальце, пересекаясь взглядами. Два зеленых огонька. В них столько задора, как будто ждала. Знала, что приду. Продолжает то ли петь, то ли считать:

— Раз, два, три — ты попробуй убеги,

Четыре, пять — по следам иду терзать,

Шесть, семь — лучше скройся ты совсем,

Восемь, девять — у тебя еще осталось время.

Последнее еле шепотом бормочет, напрягаю слух.

— Акси! Что?..

Захлопывает шкатулку, резко разворачивается.

— Десять — беги!

Дьявольский смех.

Издает вой:

— А-у-у-у-у! А-у-у-у-у-у!

Платье рвется на ней, перевоплощается в оборотня, в волчицу? Это просто нереально, так не бывает, сон не может иметь продолжения. Массивные лапы. Бьет в грудь. Падаю на спину. Без жалости рвет на куски глотку.

— Яр, Яр, Яр, открой глаза! Не кричи!

— А? Аксинья?

— Тише! Тише, это я, Надя. Ч-ч-ч-ч. Милый, ты весь вспотел, — прикладывает губы ко лбу. — Температуры нет. Пойдем ванну примешь, — мостится на грудь.

— Сколько время?

— Совсем рано, — прикусывает мою шею.

— Опаздываю, — скидываю ее на пол.

— А-ай! Ну ты и скотина, ударилась! Куда торопишься? К Аксинье своей?

— С чего взяла?

— Не знаю! — перекатывается на живот в моей рубашке. Болтыхает ногами. — Думаешь о своей уборщице, ведь ее так зовут? Странно, что ты не уволил ее. — Выгибается как кошка, ползет ко мне, устраиваясь между ног. Дешевые трюки соблазнения.

— Мм? Яр? Раскрыла твой секрет? Смотри мне в глаза. Думаю, там есть ответь. Хотя вряд ли это она! Не-е-е-е. Деревенщина и быдло! Забросить лассо удачи так умело! Не поверю. Эта школьница хоть и красива, но пуста. Кто она, Яр? Раз всю ночь в твоей голове? Хоть телом со мной был. Ты не заболел?! Любовь похуже болезни!

— Закончила?

— Не совсем, жду ответа! Надо знать, кому принадлежит имя, которое повторяют как в бреду. Настолько нежно… Акси… Аккуратно выговаривая каждую букву, смакуя. Находясь рядом со мной, ни один мужчина не оставался с каменным стояком на ночь. А на твой можно шляпу повесить. Прям завидно и обидно. Ревную, Яр. У меня ощущение, что ты сегодня тра…ся не со мной, а с ней. Наказывал в мыслях ее, а не меня.

— Уф-ф. Не неси ху…ни! Психолога не заказывал. Лучше кофе сделай. Голова болит.

— Скрываешь? Хорошо, поверю, но веришь ли ты сам себе?

Виляя задом, отправляется на кухню. Тем временем направляюсь в ванную. Склоняюсь над раковиной, откручивая кран. Рассматриваю себя на водяной поверхности. Не узнаю. Растерян, зол, не собран, мысли в хаотичном порядке, ищу себе оправдание! Внутри клокочет непонятно что. Боюсь подумать о тех словах, а если и правда? Обрываю себя. Нет! Нет! Нет! Невозможно! Бью по воде, расплескивая. Мне все равно! Нет, дело не в ней. Цель справедливости движет мной! Выхожу, бегом одеваясь.

— Кофе!

Подносит бодрящий кофе.

— Не хмурься. Шучу! Между прочим, вчера рассталась из-за тебя с парнем. Потеряю подругу.

Торопясь, выпиваю, обжигаю язык.

Притягиваю за трусы, кладу в резинку стрингов купюры.

— Это за услуги. Это за развлечение. Встретишь еще олуха. А это за кофе.

— Фу, как грубо!

— Тебе же нравится грубость.

— Не спорю.

— А подруга? Я тебя умоляю. Вам незачем ругаться. Ни одной из вас не принадлежу.

Обуваюсь, хватаю ключи.

— Вы просто для меня дыры, — складываю пальцы кольцом.

— Сволочь, — пересчитывает бумажки.

— До встречи! Без опозданий

— Да пошел ты в зад.

— Какой грязный рот, но ходил туда, и не раз, особенно этой ночью, детка. Следи за выражениями, а то вылетишь.

Ияр

Что за город? Дороги узкие, машин валом!

Че ты мне, бля, сигналишь? Куда поеду, по крышам? Девки за рулем — это нечто! Все должны расступаться, барыня, на хер, на дороге. Сигналит, сигналит… Хочется выйти и рожей об капот стукнуть, но я же джентельмен. Сворачиваю.

Да на, езжай уже. Со своим корытом.

Голова раскалывается! Где тут мои таблетки! На секунду отвлекся! Визг тормозов. Удар!

Твою ж… В зад этой соске на «бэхе».

— Мурат, спасибо, быстро разобрался с аварией! А то бы задушил пищащую суку! До приезда страховщиков. Угрожала мне, прикинь! Нашим общим знакомым. Дура.

— Обращайся! Плохо выглядишь, старик, взял бы выходной, развеялся!

— Да вот с арабами разберусь. Возможно, улечу в тишину на пару дней.

— А что так? Сбегаешь от матушки-Руси! Не забыл, у меня помолвка скоро?

— Вы че, все решили пожениться, пока я тут?

Пожимает плечами.

— Сам знаешь, не в восторге. Ну а что делать!

— Откажись. А как же Анна? Только не говори, что у вас там все без обязательств! Вечно с перерыва на час опаздывает, растрепанная бежит в отдел маркетинга! Все подсобки поперепробовали?

— Ну-у-у-у, не все!

— Хорош пиз…еть! Доступ ко всем камерам есть.

— Ну ты и зануда! Наблюдательный?

— Ага!

— А если по-честному, что у вас?

— Не все просто!

— Все просто станет, если усложнять сам не будешь. Откажись, и дело с концом.

— Сам знаешь, не дадут быть вместе! Только как второй вариант в моей жизни, но вряд ли кому-то понравится быть запасным аэродромом! Не смогу дать семью, детей и фамилию, только редкие ночи! И отпустить уже не могу! Что б ты сделал на моем месте? Отказался бы ото всех, только чтоб быть с единственной?

От этого вопроса Аксинья опять всплывает как поплавок в голове.

— Не могу ответить на этот вопрос. Считаю все эти чувства бредом. Любви не существует. Грохнул бы одну сначала, а потом другую. Жил бы свободным мужиком. А не сопли жевал, как ты. Здоровенный лоб. Нет баб, нет проблем.

— Ты всегда был находчивым, ахун, — лыбится.

— Попробуй. Легче станет.

Поднимаемся в лифте. Почему такое ощущение, что опять какая-то хрень меня ждет?

— Ияр? Вопрос!

— Давай.

— Зачем тебе Аксинья? Хорошая девчонка, весь офис гудит, как ты издеваешься. Делают ставки, сколько она продержится.