***

Сон упорно не хочет приходить, ворочаюсь из стороны в сторону. За настежь распахнутым окном сверкает небо, и я уже чувствую надвигающуюся бурю. Подхожу к окну, сажусь на подоконник, выдыхаю на холодное стекло, рисую радугу, два берега…

Телефон подпрыгивает, со странной мелодией, которую я не устанавливала.

— И откуда тут вообще мой телефон?

Еле слезаю. Ищу источник.

В кармане халата.

Номер не известен.

— Ал-ло?

— Красивая ночная! Белый хорошо сочетается с твоими синяками под глазами.

— Ияр? А откуда у меня телефон? И-и-и… откуда знаешь, в чем я?

Кружусь по комнате. Неужели камеры?

— Твое окно! Какой у него размер?

— Размер? — Двигаюсь к окну. — Не знаю…

Замираю, чуть не роняя трубку. Под дождем стоит он.

— Впустишь? У меня зонт без громоотвода.

— Эм… как?

— Надеюсь, не умру.

Закрывает зонт. Спускает пожарную лестницу, уверенно поднимаясь ко мне.

Это невозможно. Машу ему. Огромное расстояние между окном и лестницей.

— Отойди! — перепрыгивает на соседний балкон, затем — в мое окно.

***

— Привет! — спрыгивает с подоконника.

Молния бьет вспышками, освещая все вокруг. Белая майка прилипла к спортивному телу, очерчивая каждый натренированный мускул. Тяжело вздымается его грудь, повязка под майкой съезжает вниз, и рана начинает опять кровоточить от физической нагрузки.

Шаг, и я уже вдыхаю его запах ментола. Жадно рассматриваю каждый кусочек любимого лица. С волос стекают капли по скулам, вниз по шее. Осторожно тяну мокрую майку вверх, швыряю ее в сторону, на пол. Дрожащей рукой собираю влагу с шеи, размазывая по широкой груди. Желание прикасаться и впитать в себя как можно больше. Опускаю стыдливые глаза, ведь я прикасаюсь к мужчине сама. Осознанно. Меня никто не заставляет, и это не эмоциональное потрясение. Спускаюсь по волосатой дорожке в сторону, рассматриваю рану.

Перехватывает мою руку, заводит за свою спину.

Поднимает мой подбородок, чтобы смотрела ему в глаза. Проводит холодными сбитыми костяшками по моим горячим от волнения щекам.

Закрываю глаза от прикосновений.

— Не могу тебя никому доверить!

Нежно прикасается губами к моим, смакуя.

— Тогда не доверяй, — хриплым шепотом произношу.

Акси

Прерывая поцелуи, очерчивает мои губы большим пальцем.

— Даже если захочу…

Приоткрываю свои пьяные глаза. От прилива желания. Запускаю в рот пальцы. Неумело посасываю их. И мне это нравится — из-под полуоткрытых век наблюдать, как его глаза наливаются похотью.

Подушечки пальцев скользят вниз по шее до яремной впадины. Слега сжимает.

— Не смогу, — нежно трется об мои губы, — больше не смогу. Мне легче с тобой покончить.

— И не надо. Убьешь меня потом сам, но только не сейчас.

Накрывает мои дрожащие губы своими, врывается языком вовнутрь, даря требовательные поцелуи. Зарывается пальцами в мои кудри. Я горю. Я просто во власти неистового огня. Кусает мой подбородок, спускается по шее к груди. Дыхание сбивается. Приоткрываю опухшие губы. Делаю глубокие вдохи раскаленного воздуха. Раскрываюсь еще шире для него. С мычанием кусает, всасывает по миллиметру, метит кровяными укусами. От шеи к груди проводит языком. Наши границы стерты.

Не замечаю, как халат сползает к моим щиколоткам. Грудь твердеет, и чувствительные соски трутся об горячую кожу.

Меня трясет. Это безумная лихорадка, сводящая с ума.

Низ живота сводит, зарождая необычное желание. Раздается стон или рык.

Рывком подхватывает под попу, несет в сторону кровати, нежно опуская. Разводит мои ноги в стороны, устраиваясь между ними.

— Ты дрожишь? Боишься? — Наклоняясь, целует меня. — Ничего не сделаю без твоего согласия. Веришь?

Во рту пересыхает.

Проводит языком по ложбинке к пупочку, одновременно накрывая грудь руками, нежно массируя. Я начинаю задыхаться от мощного выброса адреналина в кровь. Останавливаться не намерен. Его язык вырисовывает узоры, чередуя их с укусами. Озноб берет меня в плен, тело реагирует, чувствую, как между ног все пульсирует, натягивается струной, еще немного — лопнет. Стыдливое желание сочится, стекая по стенкам лона, смачивая мои трусики.

Запускает руку под кружево моего белья.

Пытаюсь свести ноги.

— Спокойно! Я ничего не сделаю. Просто полюблю тебя…

Накрывает чувствительные соски, играя языком.

Указательный палец скользит между мокрых стенок, обнаруживает томящуюся кнопку, активно массирует, размазывая мое истекающее безумство по сторонам.

Пытаюсь сдерживаться, но стоны царапают горло, просачиваясь наружу.

— М-м-м! — прикусываю губы. Выгибаюсь на мостик.

— Тише! Девочка. Моя сладенькая. Еще рано.

Пытка невыносима. Хватаю за плечи, врезаясь своими ногтями.

— А теперь можешь кончить, — шепчет мне на ухо.

Нажимает на измученную плоть.

Рвусь как струна.

Крик рвется из груди! Закрываю рот ладонью. Сжимаю его руку между ног, но чувствую, как моя влага сочится на его ладонь.

— О да! Девочка! Вот так! Д-а-а-а.

Обмякаю, ничего лучше со мной не происходило.

Стук в дверь.

— Аксинья, доченька, что такое? Открой, дочь, ты кричишь, что случилось? Кошмар приснился?

О боже, мама! Совсем забыла.

Пытаюсь вскочить, но стальное тело вжимает меня в матрац.

— Маму разбудили! Ты громкая, Акси, — лукаво улыбается, утыкается носом в мой висок, горячо посасывает мочку уха.

— Акси! Открой! Все хорошо?

— Э-э-э-э! Да, мам, все хорошо.

— Даже очень хорошо! — дьявольски передразнивает меня.

— Что ты делаешь там? Открой.

— Я?.. — пытаюсь собраться с мыслями.

— Ты, Акси, не меня же мама твоя спрашивает.

— О боже! — Крики за дверью. Олег, проснись, с Акси что-то.

— Нет, мама, все хорошо, правда!

— Что ты там делаешь?

— Я это…

— Кончаешь, — Ияр не успокаивается, ехидно суфлирует.

— Мам, я кончаю!

— Что?!

— Я заканчиваю! — стукаю Ияра. — Йогу.

— Йогу? Какую… У тебя нога больная.

— Да, точно, специальную, для ноги.

Молчание за дверью.

— Помощь нужна?

— Нет, я все, ложусь спать.

Топанье ног отдаляется от комнаты.

Выдыхаю.

— Пронесло!

Но только сейчас приходит осознание, что произошло. Умелые пальцы до сих пор медленно ласкают сокровенное место, утаскивая на второй круг безумия.

И мне совсем не хочется разрывать нашу связь. Хочу отдать больше, чем получила. Запускаю руку между нами, соскальзываю, нахожу выпирающую плоть. Поглаживаю по жесткой ткани. Ияр замирает. Чувствую дрожь его тела.

Давай, Акси, сделай приятное, хоть и неумело.

Вжик молнии.

Но дальше путь закрыт, мою руку опять перехватывают.

— Ох-х… Милая, осторожно! — слизывает капельки пота, скатывающиеся по моей шее. — Он, безусловно, рад тебя видеть. Трогаешь бомбу замедленного действия.

Подносит мою ладонь, целуя ее, заводя за мою голову.

— Я хочу!

— Не-ет! — Чмокает меня в губы! — Не хочу, чтобы ты от увиденного потеряла сознание или чувствовала, что тебя изнасиловали… — Смотрит затуманенным взглядом, убирая с моей щеки мокрую прядь волос, заводя за искусанное ухо. — Девственницы такие ранимые. Лучше иди ко мне.

Перекатывается на спину, утягивая за собой.

«Стук, стук, стук», — самая лучшая музыка этого вечера для моих ушей. Покоюсь на горячей груди, рядом с самым драгоценным — его сердцем. Никуда не уйду от него, и не отпущу.

Если это сон, самый порочный. Пусть он длится вечно!

Ияр

Легкие прикосновения губ вокруг моей раны. Возбуждение простреливает по позвоночнику.

Хочу ее. Прямо сейчас, хоть и обещал не трогать.

Чертов эгоист рвется наружу.

Знала бы ты, как погружаюсь в тебя… Как в моем сне: погружаюсь, и никто не поможет. Я тону.