«Вин Дизель» хватает меня и тащит танцевать.

— Аксинья! Послушай! У меня мало времени! Ты должна помочь! — нервным голосом произносит.

Так и хочется сказать: «Тачку надо угнать? В какой машине закись азота? В бобике или в уазике?»

— Да, конечно!

— Ты должна здесь и сейчас разорвать помолвку.

— Что?

— Прости! Не хочу обманывать и портить жизнь нам обоим. Ведь ты тоже не хочешь, под давлением согласилась.

— Но… Но к чему спешка?! Может, подумаешь насчет нас.. — как жалко это звучит.

— Аксинья! Ты слушала, что я сказал до этого?

— Да! Прости, это так неожиданно. Не знаю, как быть.

— Придумай! Больше помощи не у кого просить! Помоги! Сделаю все, что попросишь! Понимаешь, люблю другую. Мы оба в опасности, она сбежала со своим ребенком от чокнутого ублюдка. Истязал ее и собственного малыша. Проблема в том, что он шишка в управлении и проигрывать не умеет, лучше убьет. Сейчас он тут, наблюдает за нами, догадывается насчет меня, но доказательств нет. Твой публичный отказ — и я уеду на Север, как бы зализывать раны. Укрою ее от него. Отец со своими возможностями и властью струсил, умыл руки, сказал: «Решай сам свои проблемы».

Что не сделаешь ради любви? «Вин Дизель» не такой уж сухарь. В его глазах — тревога и боль.

— Ты меня заставляешь пойти на эшафот, в курсе?

— Да! Прости.

— Меня дома расчленят! На ремни порежут из-за такого!

— Знаю, знаю. Ты — моя надежда.

Музыка заканчивается! Ничего не приходит в голову, кроме этого.

Начинаю выдавливать из себя слезы.

— Эй, Аксинья! Ты чего? Обиделась? Прости, прости!

— А-а-а-а-а! Не-е-е-ет! — стараюсь как можно громче.

— Эй, ты чего?

— Не-е-е-ет! За что? — падаю к его ногам, обнимаю их.

У «Вин Дизеля» глаза на лбу уже, тишина в зале. Все перепуганы.

— Пожа-а-а-алуйста! Дай, ну дай исправить все! А-а-а-а! Дай!

— Что ты делаешь? Поднимись!

— Не-е-е-ет! Готова ползти за тобой, за твое прощение, только не отпускай, ведь сгорю заживо! А-а-а-а! Господи, как мне искупить свою вину.

— Аксинья, девочка моя! Что происходит? Расскажи маме! Давай, давай, поднимайся!

— Не-е-е-ет! Жизнь, мама, жизнь рушится!

Смотрю на их «Броничку», даже не моргает, в шоке!

— Андрей, сынок, объясни! Что случилось? — кудахчет тетя Надя. — Что сделала?

— Она… она… мм…

Ну, давай, отмирай уже, «Дизель».

— Предала меня! Растоптала! Унизила! Прогуляла доверие!

— А я… я… верил! Верил этой… этой… мерзавке!! Лицемерке!

— Андрюша, прости! — закрываю лицо руками.

— Простить? Предательство не прощают, его смывают кровью! Посмотри на меня, не прячь свои лживые глаза! Чего тебе не хватало? Я бы все положил к твоим ногам! Моя любовь шуткой для тебя была? Мм? Что, сказать нечего? Правда глаза колет? Иуда!

Хватает за руку, стягивает кольцо и топчет его.

— Тьфу! Вот чего стоят твои признания!

— Сынок!

— Все, мама! Просила жениться? Согласился! И вот что вышло! Открыл ей свое сердце, а она… Даже говорить не хочу. А теперь уйди с дороги, я уезжаю. Лучше службы нет, она не предаст. Это ты во всем виновата.

— Я-а-а? Да откуда мне было знать, что в этой семье есть блудницы? По всем параметрам подходила. Но, знаешь, это хорошо, что бросил. Чувствовала. Что-то не так. Материнское сердце подсказывало! Хотели нам воткнуть эту испорченную девчонку! Поделом ей, поделом!

— Надя! Кажется, путаешься! — мама закрывает меня своей спиной. — Аккуратно на поворотах! Вообще-то, о моей дочери говоришь.

— Ой, Светик, что такое? Не нравится? Мой сын открыл глаза? Пожалел твою, кхм… промолчу лучше. Увязалась за ним с детства, как собачонка, понятное дело, что не пара изначально были!

— Хватит! Замолчали, обе! Аксинья, пошла с матерью в машину!

— Олег…

— Сказал, в машину, с дочерью, Света!

Аксинья

Вот это закрутилось. Едем домой. Мама не может успокоиться. Хочет вернуться, устроить скотобойню этой корове. Папа молча сжимает руль, давит на газ!

Пытаюсь быть тише воды ниже травы.

— Завтра ты поедешь к гинекологу! И если то, о чем говорил этот сосунок, окажется правдой, я тебе не завидую, Аксинья.

— Олег! Что ты такое несешь, наша девочка чиста как слеза!

— Света? Тебя о чем-то спрашивали? — Взгляд прожигает. — Не слышу! — орет, ударяет по рулю.

— Нет!

— Вот и славно! Занимайся домом, бабскими делами.

Снимаю платье, кидаю туфли в сторону, падаю на кровать. Лепота. Фосфорные звезды загораются на потолке. Отделалась от жениха. Спасла любовь. Впредь буду думать мозгами, прежде чем соглашаться.

Неужели можно так влюбиться? «Я люблю тебя», — кому скажу эти слова? Где же ты, моя половина? Начинаю смеяться своим же мыслям, и в памяти всплывают фрагменты из детства. Ияр! Мой "И".

— Черт как щипет!

Отрываю от своей майки кусок, смачивая.

— Спасибо тебе! Я как слабак, не смог тебя защитить и отстоять свое, еще и оружие потерял.

— Ничего! Он урод! Ты мне очень дорог! Друзей нельзя бросать в беде! Я на соревнованиях травмы получала, но губу ни разу не разбивали.

Подходит ко мне ближе.

— Ты очень смелая и добрая. А еще красивая.

— Спасибо! Ты тоже. И у нас разбиты губы, — смеюсь. — С-с-с, — болит.

— Давай посмотрю. Сильно разбито?

Поворачиваюсь к нему. Неожиданно прижимается к губам и целует.

— Вот, уже не должно болеть! — продолжает спокойно говорить. — Так мама всегда делает, когда болит. Пойдем?

Ведь он поцеловал меня. Мой первый поцелуй в жизни. Как же хочу встретиться с ним, прижаться к нему. Попросить прощения… Боже, если ты есть на свете, подари мне встречу с ним. Неожиданно начинает покалывать шрам на губе, пальцами вожу по нему.

Вибрирует айфон, на экране «Вин Дизель».

— Алло! — Включаю камеру.

— Аксинья! Ну, чума! — ржет в трубку. — Актриса! Меня как будто битой огрели! Все вверх дном перевернула.

— Обращайтесь.

— Не могу поверить, что купились на этот цирк! Тебе сильно досталось?

— Да нет! Кроме пятого раза похода к гинекологу!

— Зачем? — чешет лысину.

От этого вопроса мои щеки начинают гореть, хочу съехать с темы.

— А у тебя как дела? Когда улетаешь?

— Стой! Так ты правда девчуля еще у нас?

— Ну-у-у… Это так важно? — От стыда хочется провалиться.

— Конечно!

— Ну, в моей семье, наверно, можно ее потерять только «С теорией государства и права», что за дурацкий разговор?

— Ради меня ты, считай, опозорилась на весь холдинг? И поставила своего отца в неловкое положение?

— Ну да! Ты же сам просил.

— Золото! Я твой должник! Проси что хочешь! Спасибо тебе, малая!

— Не за что!

— Кому-то повезет с такой сумасшедшей!

— Прям интересно, какой псих рискнет встречаться с безбашеной девственницей?

Аксинья

Наш гогот прерывают удары кулаков в дверь.

— Аксинья, открывай! Мы знаем, что произошло, — орет Алена.

— Или вышибем сейчас с петель, — поддерживает Настасья.

— Аксинья, не реви. Мы тебе сейчас сотню найдем! Пошел он, чмо недоделанное. — И Аня тут?

— Все, Андрюх, давай, созвонимся. Пока!

В комнату влетают три ведьмы!

— Аксинья, сестра! Мне так жаль, не представляешь!

Крепко обнимают с разных сторон!

— Что знаешь?

Неужели догадались?!

— Все, я же твоя сестра, от меня ничего не скроешь! Подумаешь, фотки нашел в инсте, где ты на вечеринке обнимаешься с однокурсниками. Так что теперь, ты шлюха? Урод! Так бы и выстрелила ему по яйцам!

— Угу, сама не ожидала с его стороны такого!

Аленка, как всегда, напридумывает и верит, это мне на руку.

— Не реви!

— Не реву!

— Не реви!

— Так, поехали, работы непочатый край. Аня! Регистрируй на сайте знакомств. Настасья! Помоги создать образ, ты же психолог вроде как! Печатай: «Одинокая волчица», статус: «Омега ищет Альфу». Ты! Иди, смывай образ Джокера. Будем колдовать, хватит ждать милости судьбы, она еще та, сука, злодейка!