— Аррррр! — Волк с огненным хвостом сомкнул челюсти на горле похожего на перекормленного енота всадника. Полосатая башка отлетела в сторону. Вук Огнезмей с яростным рыком рухнул оземь — на него со всех сторон накинулись серокожие, чужой топор полоснул бок. Припадая на лапу, Огнезмей кружился по скользкой от крови траве. Серокожие разлетались во все стороны, но новые враги, не живые, а значит, не боящиеся ни боли, ни смерти, равнодушные ко всему, кроме приказа своего Повелителя, перли со всех сторон, погребая яростного бойца под грудой серых тел.

— Appppp! — Змеица с пыльно-темной, облупившейся от старости чешуей рухнула сверху. Клочья серой плоти полетели из-под когтей. Волоча подрубленное крыло, змеица шагнула вперед, прянула облезлая голова на длинной жилистой шее, пробивая просеку в толпе врагов. Серый мечник кинулся на змеицу со стороны раненого крыла. Вынырнувшая из свалки огненная волчья пасть перехватила его в прыжке, бросила змеице под когти. Змеица немедленно перекусила другого серокожего, пытавшего ударить Вука.

— Красава, змейская бабка! — одобрительно рыкнул Вук. Взмыл в прыжке, отбивая аспида, атакующего сверху. — С такой сам-друг и помереть можно!

— Сначала они! — прохрипела змеица, принимая облик всклокоченной старухи в лохмотьях. — Прикрывай!

— Ишь, какая старушка-попрыгушка! Да с нашим удовольствием! — рыкнул Вук, кружа вокруг нее серо-огненным вихрем.

Старушенция открыла желтозубую пасть и пронзительно завизжала. Из глотки у нее попер черный туман. Его клочья поднялись вверх, окутывая голову ближайшего аспида. Летучий скакун судорожно задергал пестрыми крыльями и пал на землю бездыханный. Туман пополз дальше.

— Лаума Смертный Мор, — выпуская пучок ветвистых молний, рыкнула Дина. — Самая страшная ипостась Трехликой Дочери Ливня и Крови.

— Она ж вроде в твоей свите? — мечом срубая атакующего аспида и тут же поворачиваясь к следующему, спросил Андрей.

— А кто ее еще выдержит! — встречая новую атаку веером разрядов, рыкнула Повелительница Грозы.

Лаума продолжала визжать — черный туман полз навстречу нападающим.

— Она сможет их уничтожить?

— Живых! И не столько! — безнадежно рыкнула Дина, заливая все вокруг трескучим искристым пламенем.

«Виновны! — шорохом мертвых ветвей, мерцанием глаз искалеченных тварей шептал Мертвый лес. — Виновны, виновны… Что бы ни сделали мы сейчас, вы сделали больше, вы сделали хуже, вы сделали страшнее… Смерть людям! Смерть!»

Мимо Ирки проволокли еще пытающегося сопротивляться Тата и швырнули к подножию валуна. Следом в кучу, как котят в корзинку, побросали змеенышей — малыш и девочка мелко дрожали, невольно цепляясь за старшего драконенка в поисках защиты.

— Эй! — выходя из охватившего ее оцепенения, возмутилась Ирка. — А дети тут при чем?

— Моя кровь — ключ к замку, а сам замок — кровь четырех стихий, — рассудительно ответил Пес.

— Но они же еще маленькие! Они могут умереть! — Ирка рванулась, натягивая держащие ее веревки. Фраза из привезенного Танькой старого письма звучала в голове: «исполнение надежд и чаяний Противоположной Стороны в нынешнем нежном возрасте Наследницы несомненно окажутся для нее смертельными». Ритуал — вот что заставило бабку подхватиться и бежать прежде, чем их нашли посланники папочки! Ритуал, который выкачал бы из Ирки всю кровь, а теперь выкачает ее из малышки с морковными хвостиками.

— Если ты забыла — я собирался уничтожить лавовые поля драконышей. Искренне жалею, что не вышло. Так неужели ты думаешь, что пощажу четырех… ох, прости, трех драконят? Один-то вполне взрослый, — глумливо спросил рычащий голос. — Уж кто есть — тот есть, вряд ли можно рассчитывать, что на замену им явятся все четыре Великих! — Хмыкнул Пес. — Что поделаешь, дочь, все должно быть как в этом вашем… «Пятом элементе»!

— Ты не только читаешь наши стихи, но и смотришь наши фильмы? — желая хотя бы уязвить его, пропыхтела Ирка — веревки, сколько их ни натягивай, только резали запястья, но рваться не желали, а выпустить когти по-прежнему не удавалось — второй облик не желал откликаться.

— Смотрел. Раньше, — лаконично бросил Пес. — И думал: сколько же природных сил и ресурсов потрачено, сколько земли отравлено, чтобы выработать это электричество, изготовить эти наряды, эту пленку, на которую вы снимаете. Вы существа, способные убивать просто ради развлечения!

— Совсем как коты, — отозвалась Ирка.

Она не слишком задумывалась что говорит, потому что мысли вдруг понеслись вскачь, как подстегнутые хлыстом. «Пятый элемент». Старый-старый фильм…

Она не видела, как при ее словах зло сощурились круглые глазищи Старшего Кота.

— Довольно! Начинайте — или мне еще тринадцать лет ждать? — Валун под Иркой яростно затрясся.

Старший Кот смачно облизнул лапу и… Ирка содрогнулась от боли — острейшие кошачьи когти одним махом вспороли ей запястья. Миг — и волна боли прошлась по второй руке. Кровь из располосованных вен закапала на серую шероховатую поверхность валуна… Первая капля впиталась в камень без остатка. Вторая тоже.

Запястья полыхали болью, кружилась голова, боль делала мир звонким и прозрачным. Ирка медленно закрыла глаза, чувствуя как жизнь тихо вытекает из нее.

Третья капля упала на ледяное окошко. Раздалось громкое шипение, взвился султанчик пара — и лед растаял. Остро запахло псиной.

— Драконят! — раздался повелительный рык, Старший Волк схватил брыкающегося водного Лун и швырнул его с западной стороны камня.

Первый элемент, запад — вода… Юг — огонь, восток — ветер, и север — земля. И пятый элемент — человек. Все как в фильме, а в фильме все как на алтаре острова Хортица! Том самом, который принял Ирку, а она приняла его, и Силу, и Долг наднепрянской ведьмы. Земля-ветер-огонь-вода… вода-огопь-земля-ветер… Пятикратный алтарь. Пентаграмма. Пятилучевая звезда. Четыре могучие стихии… и слабое существо. Человек. Ведьма. Точно как она сказала на Алатырь-камне. Четыре стихии и… существо? Существо? Не-е-ет…

— Они все знали! — Ирка широко распахнула глаза.

Пятикратный алтарь на Хортице, а еще восьмерка — символ бесконечности, и круг — бесконечного круговорота существ на Мировом Древе. Разомкнутый круг! Ирка рванулась, пытаясь подняться на камне, веревки туго-туго натянулись…

— Лежи, чего уж там! — медвежья лапа легко и даже бережно придавила ее к камню. — Не дергайся. Меньше дергаешься — меньше крови, авось выживешь.

— Ты не понимаешь! — глядя в нависшую над ней морду медведя шалыми от неожиданной догадки глазами, прошептала Ирка. — Они все знали с самого начала! Ведьмы… ведающие… Еще когда ставили тот алтарь — они знали, к чему мы идем! К чему придем! И что путь будет долгим! Но не бесконечным!

— Ты чего несешь, щенка? — растерянно пробормотал медведь, отшатываясь от Ирки. — Какой алтарь?

— Драконят, я велел! Не теряйте времени! — Валун под Иркой заходил ходуном, точно Пес раскачивал его изнутри.

— А он прав! — энергично кивнула Ирка, выгибая руку так, что в изрезанном запястье полыхнула лютая боль. Кончики пальцев зацепились за спрятанную в рукаве яркую «блестку», что чуть не потерялась в хвойном ковре Мертвого леса. — Вре-е-емя! — закричала Ирка, сжимая это в кулаке, и вскидывая кулак к небесам. Между пальцев у нее полыхнул свет — призрачный, потусторонний свет лунной дорожки над морем.

В небе над Молочной плотный клубок аспидов разлетелся, точно внутри ахнул взрыв. Возглавлявший самоубийственную атаку драконов Великий Водный засиял серебристо-фиолетовым светом, от которого приблизившиеся к нему аспиды начинали пронзительно трубить и трясти головами как слепые.

Повернулся к братьям Великим и сквозь окутавшие его переливы света прозвучала его гулкая команда:

— За мной!

Потом изогнулся так, что хвост почти сплелся с длинной шеей, и… взвился в небеса громадным водным столбом. На месте его исчезновения осталась черная воронка, стремительно засасывающая всех, оказавшихся поблизости. Всадники заорали, хлеща своих аспидов и норовя убраться подальше.