Заполонившая Тронную Пещеру толпа дружно выдохнула.

— Владычица права. Проблемы лучше обсуждать с теми, кого они касаются, — пробормотал Великий Воздушный, и в голосе его звучало искреннее удивление такой Мамочкиной предусмотрительностью.

— Это что, мне теперь весь вечер за ними таскаться? — возмущенно глядя сверху вниз на троицу ребят, пропыхтел Грэйл Глаурунг. — У меня других дел нет, кроме как детишек выгуливать?

— Великий Грэйл Глаурунг может не беспокоиться — я с удовольствием его заменю. — Айт быстренько соскользнул с ледяного трона.

— Воде и Земле пещерный этикет не писан? — склочно прошипел Великий Воздушный. — Госпожа ведьма и ее свита официально под крылом Земли. Раз в пятьсот лет можно и соблюсти приличия, старший братец Грэйл!

— Вот именно! Молод ещё мне указывать! Я этот этикет, можно сказать, сам писал! — рыкнул в ответ Грэйл Глаурунг.

— Во-во, до сих пор чувствуется! — слезая с огненного трона и невольно потирая зад, бросил Великий Огненный.

Скользящим, почти змеиным движением Ирка отступила в сторонку от скандалящих драконов. Сверху захлопали крылья — и зубастый птах-распорядитель сунул ей в руку тончайший золотой бокал с искрящимся напитком. Ирка проводила его взглядом: по крайней мере теперь она точно знала, что привидевшаяся ей некогда в зеркале перед Рождеством пещера существовала в действительности[8].

— Так непривычно… Но выглядит… интересно… Неужели у Повелительницы Грозы тоже такое есть? Наверное — она же была в человечковом мире! Не может быть! А где это все шьется? — Вокруг девчонок сомкнулось плотное кольцо змеечек в человеческом облике, зеленых ящероголовых красоток, замерших на хвосте змей и еще невесть каких существ, но тоже женского пола. И было ясно, что только требования того самого «пещерного» этикета не позволяют им впиться в Иркину юбку и туфли пальцами, когтями и даже зубами. Некоторые, правда, не забывали кокетливо поглядывать на возвышающегося над девчонками Богдана. Танька хмурилась.

— Уймитесь, безголовые, а то с нарядами вашими глотка бедным девонькам сделать не дадите! — расстроенно пробубнила Пан Лун.

— Пан Лун, вам бы только о еде! Вы совершенно приземленное существо! Как и все земляные! — припечатала хорошенькая змеечка, судя по светлым волосам — воздушная.

— Неправда, Пан Лун, вы очень милая! Классная! — дружно вступились Ирка и Танька.

— Человечки-то и впрямь повоспитанней вас будут! — довольно засмеялась Пан Лун. — Ой! Я хотела сказать — девочки! Ой, ну правда, совсем я что-то… заземлилась!

— Пустите! Пустите меня! — кто-то охнул, кто-то с визгом прижал к ногам зашевелившуюся юбку — и, пробиваясь меж складок материи, к ногам Ирки выкатился мелкий ящерок с двумя хвостами. — Вы меня обманули! — надменно задирая петушиную голову, щелкнул клювом маэстро Кокатрикс.

— И в чем же? — мягко поинтересовалась Танька.

— Вы сделали вид, что вы уродины, заставили меня об этом говорить… а сами! — он возмущенно уставился на девчонок.

— Злостно похорошели? — невинно поинтересовалась Танька. — Маэстро, в нашем мире считается, что настоящего художника обмануть невозможно, он свои модели насквозь видит. Прям до скелета.

— Так может, он заодно рассмотрит, какое в человеческом мире нынче нижнее белье носят? — на ухо подружке шепнула змеечка в платье цвета морской волны, и обе захихикали.

— Бросьте, дорогая, что он там разглядит! — шепнули в ответ. — Я думаю, правду говорят, что свои первые скульптуры он просто каменил собственным взглядом, и все!

— Художник — это скорее увлечение, возможность отвлечься от мыслей о моем многострадальном, гибнущем без меня народе… — Кокатрикс нервно передернул хвостами и прошептал: — На самом деле я владыка всех змей!

— А Владычица об этом знает? — изумилась Танька.

— Разве посмел бы я тягаться с самой Владычицей! Я владыка всех змей в вашем, человечковом мире!

— Встречный вопрос — а знают ли об этом наши змеи? — подключилась Ирка.

— В том-то и дело! — немедленно возбудился петухоголовый ящер. — Вы же влиятельные особы там, у себя — помогли бы… поспособствовали… подготовили бы моих будущих подданных к моему воцарению! А я, в свою очередь, любой портрет… в любом облике… можно даже попирающей дракона… — голос его упал до совсем интимного воркования. — Здесь такое, конечно, не покажешь, но у вас на родине…

_ — А может, ограничимся персональной выставкой? — тоскливо пробормотала Танька.

Пронизывающий взгляд Кокатрикса стал откровенно расчетливым.

— Этот маратель холстов вовсе стыд потерял — пытается подольстится к убийце! — раздался возмущенный скрипучий голос, и рядом с Пан Лун появился еще один, на сей раз весьма пожилой, земляной дракон. — Владычица, да будет разум ее остер как ее же когти, всегда и во всем права, но назвать нас, именно нас, дикими и кровожадными? И еще заставлять оправдываться перед этим… кровавым чудовищем?! — он уничтожающе поглядел на Ирку. — И кошмары ведь вас не мучают, и ваша жертва не является вам в страшных снах, чтоб потребовать ответа — за что вы убили несчастного молодого дракона?

— Он и так был в курсе… — растерялась Ирка. — По всей Хортице успел меня огнем погонять.

— Оставьте эти истории для наивной молодежи, — скривился незнакомый земляной. — А у меня, слава Владычице, есть собственный опыт! Я был в вашем мире какие-то полторы тысячи лет назад. Нашел уединенное местечко — островок посреди болот, чудесное сочетание земли и воды… И что же вы думаете? Не прошло и пары недель, как из-за кустов на меня выскочил вонючий бородатый человек и ткнул мне в живот шипастой палицей! — и земляной укоризненно уставился на Ирку, словно это она ткнула его палицей полторы тысячи лет назад.

Выражение Танькиного лица стало хищным:

— А-а, так это вы дракон датского короля Фроди Первого![9] — тоном бывшей жены, наконец отловившей бегающего от алиментов супруга, возвестила она. — Это на ваши сокровища он организовал набег на Полоцк? Вот пожалуйста, что я говорила! Уже полторы тыщи лет драконы в нашем мире отдыхают, а у нас потом проблемы! Вы считаете нормальным финансировать иномирские военные действия?

— Ничего я не финансировал! — теперь уже растерялся земляной. — Просто кто ж отправляется на отдых без денег? Погодите! Как это — дракон этого… Фроди? Я? Того вонючего мужика?

— А вот не приставал бы ты, Тай-Лун, к гостям с чешуйней всякой, жил бы и еще полторы тыщи лет спокойно, ничего не зная. — Мрачный Грэйл Глаурунг, все еще в человеческом облике, прошел между расступившимися перед ним змеями. — А воспитывал бы племянничка своего как следует — так и он тоже! — мрачно добавил Великий Земляной. — А то сперва позволяют молодежи влезать… во всякие сомнительные делишки… — он одарил маячащего рядом Сайруса Хуракана едким взглядом, чтоб никто не перепутал, чьи делишки он считает сомнительными. — А потом удивляются — за что бедные змееныши страдают? Ну чего? Волей Владычицы я вроде как должен тебя со всеми знакомить? — Грэйл Глаурунг с тяжким вздохом взял Ирку под руку и повел сквозь толпу.

— Они все будут примериваться, нельзя ли через меня стать владыкой наших змей? Ну или на худой конец организовать персональную выставку? — с не менее тяжким вздохом откликнулась Ирка.

— Не все. — На физиономии кряжистого седого мужика проявился легкий интерес. — Некоторым надо просто отметиться, чтоб потом в родной пещере небрежно так: «Я как это сказал — наднепрянская ведьма так и ахнула! Сама, говорит, я б никогда не додумалась. Какой вы, говорит, умный, уважаемый змей!»

— Да… кивнула Ирка. — Какой вы умный, уважаемый Грэйл Глаурунг! Сама б я… Саму б меня, пожалуй, уже доедали, — призналась она, затравленно ежась под хищными, прям-таки гастрономическими взглядами парочки крылатых змеечек, явно примеривающихся к Иркиному наряду, еще парочки блеклых от старости ползучих ямм, аж извивающихся от желания про этот же наряд сказать гадость, ящера-сэв с одухотворенной чешуйчатой мордой и свитками под мышкой, в которых Ирка с ужасом заподозрила стихи, нуждающиеся в публикации, ну или хотя бы в слушателе. Ирка затравленно огляделась… и вдруг поняла, что осталась в этой толпе совершенно одна! Танька тусовалась вроде бы неподалеку, но на Иркин отчаянный взгляд она лишь недоуменно приподняла брови — дескать, чего вдруг паника? — и вернулась к увлеченному разговору с троицей немолодых змеев. Оттуда то и дело доносились слова «прибыль», «налоги», «ресурсы» и «черный нал», а лица и морды змеев, сперва скептические, становились все более внимательными и уважительными. Богдан обнаружился в компании молодых змеев: склонившись над разложенными на скальном уступе клинками, среди которых возлежал и Богданов меч, они были полностью погружены в сравнение длины, ширины и заточки, прерываясь, только чтоб прикинуть меч на руке и пару раз рубануть по воздуху. Один быстрый взгляд показал, что и на Айта рассчитывать нечего — черноволосый змей вежливо общался с пожилой ящерицей-сэв, то и дело с интересом поглядывая на ее молоденькую спутницу в золотистом платьице, подчеркивающем нежную зелень чешуи. Вокруг, ожидая своей очереди, переминался еще с десяток красоток разной степени чешуйчатости и извилистости. А совсем рядом стояла девушка вполне человеческого вида. Симпатичная, даже можно сказать — красивая, похожая на античные статуи из учебника истории. Впечатление усиливалось платьем на одно плечо, как древнегреческие туники, и собранными назад курчавыми темными волосами, открывающими высокий лоб и четкий ясный профиль. Девушка стояла от Айта близко, как подпускают лишь тех, кого хорошо знают и кому доверяют, а быстрый обмен взглядами намекал, что эти двое отлично понимают друг друга.