Ирка с размаху плеснула маслом со сковородки — и следом полетел ведьмин огонь. Дорожки ярко-зеленого пламени побежали по стенам и крыше, змейками скользнули под дверь. Изнутри донесся пронзительный вопль — не боли, ярости, — черные корни забились в корчах, когда по ним побежали язычки зеленого пламени.

— Горпына! — заорал Гнат, кидаясь к амбару, но Ирка поймала его за руку. Дядька поднял на нее полные тусклого безумия и стылых слез глаза.

— Она уйдет с пламенем, и остальные тоже, и никакие серокожие до них уже не доберутся, — твердо сказала Ирка. А кем были те четверо серокожих в амбаре, Гнату знать не надо.

— Врет! Нехай скажет, куда тела наших дела, тварюка мертволесская! Разом з дружками своими зъила? Вся мордяка в кровище! — немедленно заорал чуткий, умный и тактичный парень Панас. На счастье, последних его фраз никто не услышал: с яростным воем ведьмин огонь взвился к небесам. Амбар занялся весь, разом, как брошенная в огонь сальная свечка, пылая на фоне ярко-голубого неба изумрудным костром. Толстые бревна трещали в огне не хуже Галькиного пулемета.

— Нам тоже надо сматываться! — заорала Ирка, засовывая свое новое оружие — сковородку — за пояс и волоча Гната за собой. Теперь она точно на весь Ирий засветилась! Зеленым пламенем!

— Водные потушат… — попытался вернуться к амбару несчастный Гнат.

— Лешего лохматого они потушат! — рявкнула Ирка. Ведьмин огонь только молоком тушится, а ни летающих коров, ни дойных драконов ей в Ирин не попадалось.

— Аррррр! — громовой рык, яростный и злобный настолько, что хотелось припасть брюхом к земле и скулить как перепуганный щенок, взметнулся к светлеющим небесам и… Мертвый лес откликнулся.

Мертвые деревья заскрежетали. Их кроны принялись мерно раскачиваться, скрежет усиливался… и деревья пошли! Неспешно переваливаясь, поползли на корнях все ближе и ближе к тыну. Корни взметнулись тысячей тысяч щупальцев, захлестнулись вокруг кольев и принялись их с хрустом раскачивать. Провода искрили, прожигая корни насквозь, те осыпались трухой, но на месте сожженных немедленно появлялись новые. Щупальца перехлестывали тын черным половодьем, тыкались в стены хат, нашаривали окна… Загремели выбитые ставни, корень нырнул внутрь, из хаты донесся пронзительный вопль, и спрятанные там Иркой светловолосые братцы выпрыгнули на улицу. Подскочившая Ирка снова подхватила их на руки. Стена дома словно взорвалась изнутри. Прямо на Ирку ринулся корень…

Ледяные лезвия просыпались сверху, кромсая тянущееся к Ирке щупальце на части. Над улочкой промелькнули крылья водного дракона — другого, не Айта. Над деревней зигзагами носились водные — ледяные ножи секли щупальца в мелкую крошку. Пронзительное гневное жужжание наполнило воздух — над Лесом взмыл сверкающий мушиный рой. Ирке казалось, мухи летят прямо на нее.

— Огонь! — Айта она не видела, но рев его опознала сразу. Зависшие россыпью огненные дружно дохнули — и мушиные рои закружило в водоворотах пламени. Над головой Ирки пронеслось серебристо-стальное чешуйчатое брюхо, заслон огненных драконов окутывался пламенем раз за разом…

Взревело снова… и, закрывая светлеющий горизонт, над Мертвым лесом начал подниматься гигантский бесформенный валун: гранит сливался в нем с нестерпимо сияющей призмой льда, тающей в огне раскаленной лавы и тут же намерзающей вновь, складываясь в очертания оскаленной собачьей пасти! Вокруг валуна, то размывая его очертания, то заставляя их проявиться снова, закручивалось черное торнадо.

На сторожевой вышке Галька подняла свой ручной пулемет.

— Прийшов до Байды цар Турецький, Узяв Байда свий лук стрилецький… — едва шевеля пересохшими губами, выдохнула осиротевшая девушка. — Стрельнув Байда з лука, Попав царю промиж сами уха… — И пулемет в ее руках застрекотал очередью в небеса.

Промелькнуло крыло. Айт выхватил Гальку вместе с ее пулеметом и прыгнувшим ей на плечи котом. Несущиеся прямо на девушку хищные корни ударили в вышку…

— Пусти мэнэ, гад чешуйчатый, я их усих за мамку… — раскачиваясь в хватке Айтовых когтей, орала Галька. Ее вопли глушили даже крик кота!

Небо над головой лопнуло, окрасившись огненным ореолом, и оттуда метнулся громадный дракон, переливающийся всеми цветами пламени. Следом за ним, как горох из мешка, сыпанули огненные.

— У Матушки гребень поехал, она мне даже не сказала, что тут драка… — проревел Великий Огненный. — Ёрмунганд, это что такое? — Он завис в воздухе, лихорадочно хлопая крыльями и ошалело пялясь на возносящийся над горизонтом чудовищный валун.

— А это то, что получилось из моего папеньки, после того как вы с братцами и маменькой над ним поработали! — взлетая прямо вместе с висящими на ее плечах мальчишками, процедила Ирка.

— Считаешь, он не заслужил? — окидывая взглядом битву, рявкнул Вереселень Рориг. — Так, три «десятиглавца» залетают с правого фланга… — начал командовать он.

Хрясь! Шипастый серебристо-стальной хвост с оттяжкой хлестнул Великого Огненного по морде. Голова на длинной шее дернулась в сторону, Великий Огненный перевернулся в воздухе, расшвыривая крыльями подвернувшихся драконов… перед ним, окутываясь волнами кипящего пара, висел разъяренный Айт.

— Хочешшшшь поменять командование прямо в битве, братец? — прошипел Водный.

— Нет! — отшатываясь, рявкнул Великий Огненный. — Прости! Я привык, что я… Я забыл, как долго меня не было! Прости, брат! Сам бы убил любого, кто попытался бы сместить командующего во время битвы! Мои драконы в твоем распоряжении!

— Пшшш! — Айт окутался паром как кипящий чайник, потом развернулся хвостом к виновато потупившемуся брату и рявкнул: — Четыре «десятиглавца» — в охранение! Остальные — вывозить человеков и раненых! — И он коротким броском швырнул на спину Великому Огненному обвисшую в его хватке Гальку. Кот перепрыгнул сам. Ошалелый Огненный выгнул шею, уставившись на нежданных пассажиров, и тут его нагнал короткий приказ: — Быстро! Мы отступаем!

— Отступаем?! — не выдержав, гневно встрепенулся Вереселень Рориг.

— И ты тоже! — полоснул его ледяным взглядом Айт. — Вывозить раненых! — И умчался.

Огненный придушенно крякнул. Выдернул из боя израненного воздушного, рявкнул:

— Перекидывайся, ты тут не один! — и, забросив его к Гальке и коту, двинулся к порталу, негромко — как жар в вулкане! — бурча: — Рррраскомандовался братец водный! Да я командовал сражениями, когда у него еще крылья не намокли… Отступать! Было бы перед кем!

— Перед Великим Псом Симарглом и его Мертвым лесом. — Ирка сгрузила ему на спину мальчишек, оцепеневших от восторга перед перспективой катания на драконе. — Насколько я знаю Айта, он ничего не делает зря!

Над тыном, будто в ритмичном завораживающем танце, менялись местами огненные с водными: то швыряясь огнем, то рубя ледяными лезвиями наползающий Лес. Только уже было видно, что ритм этого боевого танца начинает сбоить. Ирка спикировала вниз, туда, где бросающий отрывистые указания Гнат уже поднимал скрытый под мостовой люк самого натурального схрона. Ирка аж в воздухе подвисла — люк был сделан из разноцветных драконьих чешуек. Ну запасливый мужик!

— Ни, дядьку, ни! — Вдоль улицы, размахивая руками, бежал Панас. — Не кажить ей, де наши, бо вона ж их чудовыськам скормит!

Ирка поглядела на Панаса даже с некоторым восхищением — офигительно упорный парень! Когда все закончится, простой крапивницей он не отделается.

— Где чудища?! — высунувшаяся из люка всклокоченная голова какой-то старушонки завертелась туда-сюда, словно вынюхивая обещанных чудовищ. — A-а, чудище! — пронзительно заорала старушка, видя пикирующего на крышу хаты огненного, и нырнула обратно в люк.

— Та куды ж вы, бабцю, то ж змий прилетел, на спину вас посадит, та и увезет звидси! — пытаясь отловить старушонку в люке как моченое яблоко в бочке, увещевал Гнат.

— Что удумали, охальники! — пронзительно завопила старушка. — Эти ж змеи — они ж в парней превращаются, а ты меня на него верхом? Чтоб он мне под юбку заглядывал, морда бесстыжая чешуйчатая?!