Мужчина. Самый лучший мужчина на земле, которого она только что так глупо потеряла…

…

Почему?! Ну вот почему она не объяснила все Генриху, как есть?!

Что Керри — это далекое и ненужное прошлое. Что их ничего не связывает и связывать просто не может! Что после встречи с лордом Реллером ее не могут интересовать другие мужчины в принципе — слишком велик контраст.

Что ее бывший парень, приехавший в Лидор в отпуск, узнал ее и подсел к ней за столик несколько минут назад. Что она не прогнала его лишь потому, что хотела похвастаться. Дескать — смотри, какая я. Каких успехов достигла. И так не похожа на ту наивную трепетную девушку, которая задыхалась от слез, когда ты ушел, и просто не знала, как жить…

Похвасталась…

Почему же она всего этого не сказала? Почему?

Гордость?

Гордость…

Слишком велика была пропасть между нежным мужчиной, который целовал ее утром, и разъяренным чудовищем, что выскочило на веранду кафе, не разобравшись, в чем дело. Даже не попытался! Словно лорда Реллера заколдовала злая ведьма из старинной сказки.

И… почему он о ней такого мнения? Обвинил… Взял и обвинил, как будто бы ее в принципе можно было заподозрить в подобном! Он… Да он ее даже не знает! И как смеет он…

Слезы текли против воли, но остановиться просто не было сил. Она пошла еще быстрее! Почти бегом. Невозможно. Просто невозможно было оставаться в окружении людей. Ей казалось, что еще мгновение — и она начнет задыхаться от гнева, несмотря на все свои методики.

Керри… Что она в нем нашла тогда, много лет назад? Какой же глупой и наивной дурочкой она была! С другой стороны, он был единственным, кто обратил на нее внимание и стал ухаживать. Ну, или по какой-то причине она просто не замечала остальных. Верила, что его чувства искренни. Еще бы! После всех этих женихов, которых приводила мама, чтобы выводить чистопородную линию Пресци, отношения с Керри казались волшебным сном. Судьбой. Любовью…

Ветер. Ветер растрепал ее волосы, небо потемнело, набежали тучи.

— Каррр! Каррр! Карр!

Ворон! Ворон и свист! Свист несущейся метлы!

— Садись! — Присцилла Моран нависла над головой.

— Вы?

— Каррр! Каррр! Каррр!

— Вы… вы, наверное, почувствовали магию? Это лорд Реллер. Он…

— Я почувствовала тебя, девочка. Садись, сказала! Полет лечит.

И они взмыли в темнеющее небо.

Небо приняло их.

Не спрашивая о проблемах, обидах, не интересуясь достижениями и уровнем магического потенциала, оно заглянуло в душу, почувствовало грусть и обняло, расплакавшись, сочувствуя, забирая боль, унося печаль вместе с встречным ветром, согревая огненными всполохами уходящих солнечных лучей.

— Йохууууу!

Там, в вышине, боль растворялась в сумерках, пряталась за черепичными крышами, куталась в рваные облака, дразня и играя. Иногда, конечно, нет-нет да и напоминала о себе ноющей тоской, но с этим уже можно было жить дальше. Улыбаться, пусть печально, но все же дышать, осознавать себя живой, зная, что время лечит и все пройдет.

— Йохууууу! Не грусти, девочка! — стараясь перекричать ветер, бросила из-за спины Присцилла. — В конце концов, он всего лишь мужчина.

Агнесса, хоть и понимала, что сидит у ведьмы за спиной и та ее все равно не видит — согласно кивнула. Присцилла права. Всего лишь мужчина, с которым, ко всему прочему, не совсем разумно заводить отношения. Сноб и тиран. У них ничего бы не вышло, она прекрасно это понимает, но что-то внутри никак не могло успокоиться — рыдало испуганной, обиженной девочкой, которую вместо праздника заперли в чулан.

— Держись!

Присцилла заложила крутой вираж.

— Аааааааааа!!! — все мысли вылетели из головы. — Ааааааааа!!!

Агнесса вцепилась в метлу, сердце подскочило к горлу, не от страха, не то от восторга, она сама еще не решила, но одно было неоспоримо — старая ведьма этим вечером превзошла саму себя! Мысли о лорде Реллере рассыпались, просвистели мимо, и исчезли вместе со шляпой Присциллы, что сорвалась с седой головы и черным вороном унеслась, хлопая широкими полями.

— Пусть ценит то, что ему досталось! — пробормотала старая ведьма вроде как про себя, но так, чтобы Агнесса услышала. — Иначе ничего не получится. Любовь там или страсть — не важно.

Сколько они носились над засыпающими крышами Лидора? Час? Два? Сумерки темно-синим шелком уже окутывали город, аккуратно, не спеша, словно сказку на ночь рассказывали.

Ведьмы эффектно спикировали к порогу, дверь перед ними гостеприимно распахнулась.

Окна дома напротив были темны, дверь балкона — закрыта. Никто не сидел с ароматной сигарой и чашечкой кофе в алом бархатном халате, не наблюдал за окружающей обстановкой с одной единственной целью — следить за ней, за Агнессой.

— Жаль…

— Он завтра придет, — без тени сомнения сказала Присцилла. — А нет — не стоит времени тратить на такого мужчину.

— Я… сама виновата. И…

— Вам не по шестнадцать лет! — оборвала ее ведьма. — Два взрослых неглупых человека либо договорятся между собой, либо нет.

Психолог опустила голову.

Все это она знала. Советовала другим. Но…

— Я вас целый день жду! — раздался обиженный голос Милы. — А вы — летаете… Ужин остыл. А еще будете летать? Я тоже хочу…

Агнесса и Присцилла переглянулись. Стало стыдно, как будто их застали за чем-то неприличным.

— Не сердись, девочка, — старая ведьма провела шершавой ладонью по растрепавшимся во все стороны золотым волосам Милы. — Завтра тобой займемся.

— Завтра? — детские глаза вспыхнули любопытством.

— Завтра. Полетим в Поющую рощу.

— Ураааа!

— Поющую рощу? — удивилась Агнесса. — Что это?

— Полетишь с нами — узнаешь, — усмехнулась Морран.

Маленькая ведьмочка расцвела и без разговоров отправилась спать, оставив старших в гостиной.

— Еда — это, конечно, хорошо, — задумчиво проговорила старая ведьма, окидывая взглядом расставленные девочкой тарелки на столе.

Салат, хлеб, сыр и давно остывший картофель. Есть не хотелось.

— Пожалуй, сегодня мы выпьем. Где-то у меня был шоколад…

Внутренний голос Агнессы привычно затараторил: «Алкоголь? Шоколад? На ночь?!» «Заткнись! Не сегодня, ясно?» — заглушила его психолог, думая о том, что надо бы увеличить утренние занятия дыхательной гимнастикой еще минут на двадцать. Не повредит. Но это — завтра. А сейчас…

Держать себя в руках не хотелось. Хотелось сладкого. И выпить. А еще — поколотить лорда Реллера.

Старая ведьма вернулась с огромной, перевязанной черной ленточкой плиткой шоколада и пыльной бутылью темно-зеленого стекла. Оставалось надеяться, что там брэнди, а не что-то еще.

— Забеременей, — посоветовала Агнессе хозяйка, передавая бокал с мутной янтарной жидкостью. — Проблемы с мужчинами отойдут на второй план.

Не дожидаясь свою гостью, ведьма с наслаждением сделала первый глоток.

Сочувствуя, вздохнул камин. Пыхнуло пламя, на плечо опустился ворон. Агнесса и не заметила, как он появился. Поставила бокал на стол и стала уже привычно выковыривать орехи из шоколада.

— Пей! — Присцилла кивнула на бокал.

Агнесса вздохнула, взяла его в руки и…

— Что это?!

Жидкость за стеклом забурлила, золотые искорки поднялись, покружились вокруг головы психолога и вновь исчезли в бокале.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха…. Пей! Станет легче. Не бойся — не отравлю. Это — то, что я и подозревала. Но сейчас не время об этом. Потом поговорим. Пей, сказала!

…

Алкоголь и шоколад под разговоры у камина — магия, доступная всем. Магам. Психологам. И даже не ведьмам. Эта магия топит сердца, выпускает воспоминания, связывает души доверием и искренностью. В печальных глазах Присциллы на мгновение полыхнула тьма, и она вдруг заговорила тихим, хрипловатым голосом, неожиданно и вместе с тем так естественно и легко делясь самым сокровенным.

— Мы с дочерью никогда не понимали друг друга. Она не желала быть ведьмой, не хотела принимать магию… Не удивительно, что сила не проснулась в ней. Это было осознанное решение. И я его приняла. Искренне. Ни на секунду не переставая любить свою девочку всем сердцем. Сердцем матери. Сердцем ведьмы. Однако этого оказалось не достаточно — мы не общаемся.