Она обошла ведьму (как же ее все-таки зовут?) и, не обращая больше на нее никакого внимания, направилась к дверям своей приемной.

Кресло у камина! Шоколад! Орешки — ворону. Бренди. Пару глотков. Туфли — снять! Костюм тоже. Халат и теплые носки. А все остальное и все остальные — как хотят! Хотят — идут с ней пить бренди у камина, хотят — злятся себе дальше. Все! Хватит! На-до-е-ло!

Когда Агнесса поняла, что ведьма присоединилась к ней, она даже удивилась. Звякнул колокольчик, предупреждая о том, что гостья не совсем доброжелательно настроена.

Спасибо, милый! Знаю. Знаю…

Они уселись у камина. Тот приветливо вспыхнул, ворон блеснул хитрым глазом и взмахнул крыльями — ведьма в гостях, нет смысла притворяться и строить из себя чучело. Можно расслабиться. Агнесса улыбнулась, погладила черные перышки. Такие… красивые! С синим отливом…

Только она подумала, что надо достать бокалы и бренди, как к ней в руки попало все необходимое. Просто прилетело по воздуху — как по волшебству.

— Спасибо, — поблагодарила ведьму психолог.

— Это не я.

— Значит, дом.

Они молчали. Смотрели в огонь. Пили бренди. По глоточку не получилось — бутылка вот-вот опустеет. Надо было купить две…

Говорить не хотелось, даже о такой важной материи, как ненависть.

Агнессе хотелось спать. А еще больше — прижаться к плечу Генриха. Но…

— Вы знаете, — вдруг заговорила ведьма, когда бокалы, сделав круг по приемной, вернулись к ним полными, — а ведь я училась в Большом университете. В столице.

Агнесса сделала глоток, стараясь, чтобы ее искреннее удивление было не заметно. Иначе ведьма (надо узнать ее имя и обязательно запомнить!) может расценить подобное поведение как снобизм. Это не так, но Агнесса и правда была удивлена.

— «Магическую защиту» у нас преподавал лорд Алфаро.

Агнесса вздрогнула, едва не выронив бокал.

— Да-да! — радостно продолжила ведьма, видя, что удар дошел до цели. — Ваш…

— Мой отец, — перебила ее Агнесса. — И какое отношение это имеет…

— Я любила его, — тихо, но очень отчетливо произнесла женщина. — Любила.

— Вы были…

— Нет, — гостья отвернулась и уставилась в огонь. — Нет. Он был моим преподавателем, научным руководителем. Я — его студенткой. И… госпожа Пресци, ваша мать… Он не решился…

Агнесса горько усмехнулась.

То, что родители не любят друг друга… Она поняла это еще в детстве. И, как ей помнится, тогда она считала это само собой разумеющимся. Зачем нужна любовь, когда есть семья, уважение, устроенность…

Так она считала, потому что так ее воспитывали. Это потом она осознала, что сама так не сможет. Отказалась от всего — положения, денег, поддержки. Лишь бы не выходить по расчету ради того, чтобы зачать магически одаренных детей. Слить кровь уважаемых родов. Выполнить свое предназначение. Отдать долг.

Глупость какая!

А отец с матерью…

— Я вас ненавижу! Всех Пресци, — продолжала ведьма. — Он даже не то, чтобы не решался… Он был околдован этой страшной женщиной. И вы… Вы такая же!

Что тут скажешь? Агнесса вздохнула. Покачала головой. Выпила. Дала ворону несколько орешков.

— А, вам весело? Я и не сомневалась! Моя жизнь оказалась разрушенной. Я без диплома вернулась в Лидор, стала лавочницей! Жалкой лавочницей в провинции, а я все это ненавижу! Столько трудов, лишений, бессонных ночей — все прахом… Все мои мечты…

Ведьма молчала так долго, что Агнесса уже собиралась спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь, но в этот самый момент она заговорила опять:

— Я так старалась забыть Алфаро, что поскорее вышла замуж. Думала, что семья, дети и мужчина рядом помогут — но нет!

Она тяжело дышала, крепче и крепче сжимая бокал, пока он, наконец, не лопнул прямо в руках. Несколько алых капель брызнули на ковер.

Кровь? Бренди?

— Вы — Пресци. И это все сделали со мной вы! Я не удивлюсь, что на меня навесили проклятье. И…

— Мой отец жил с матерью ровно до тех пор, пока не встретил женщину, которую полюбил, — спокойно ответила Агнесса.

— Что?!

— Свою коллегу по университету.

— Как?

— Он пришел домой, объяснился с матерью. И, не попрощавшись ни со мной, ни с моей сестрой, ушел.

— И вы?

— С тех пор мы не общаемся.

Ведьма сидела, не шевелясь. Слезы катились по ее щекам, правая рука была в крови. Все-таки порезалась. Агнесса встала, достала из шкафа бутылочку с заживляющим зельем и протянула гостье.

— Мое? — на бледном лице ведьмы появилась улыбка.

Только сейчас Агнесса сообразила, что купила это средство не где-нибудь, а в лавке «Травы на все случаи жизни».

— Конечно, — кивнула она своей гостье. — Лучшего не сыщешь во всем Лидоре…

Помолчали. Ведьма обработала руку. Вернула хозяйке банку и спросила:

— Почему? Почему вы не общаетесь с Ал… с отцом?

— Видимо, я не из тех людей, что способны простить предательство.

— Ты прекрасна!

Лорд Реллер не стал бороться с собой, подхватил любимую на руки и закружил по приемной.

— Пусти! — смеялась госпожа психолог.

Агнесса изо всех сил делала вид, что вырывается, но на самом деле лишь крепче прижималась к родному, сильному плечу.

- Пусти! Генрих! Помнешь!

Она и сама понимала, что, принарядившись, стала просто сногсшибательна! Кремовое платье, очаровательная шляпка, туфли на высоченной шпильке. Что касается обуви, она себе не изменила, но сегодня — никаких строгих костюмов!

И вот он — результат! Лорд Реллер потрясен, и, кажется, сейчас докружит ее до того, что помнет платье! Вот уже и туфли слетели, одна только шляпка держалась благодаря длинной булавке. Старомодно, конечно, но так мило! Увидела в одной из модных лавок Лидора и не сдержалась…

— Генрих! Ааааааааа! Прекрати, слышишь? Поставь меня!

— Ни за что!

— Генрих, пожалуйста! Опусти!

— Если только за поцелуй.

— Ну, хорошо. Уговорил…

И мир исчез. Сладкие, с легким привкусом вишни губы вскружили голову, или это от того, что он кружил ее на руках? А впрочем… какая разница?

— Агнесса… Агнесса? Любимая…

— Что?

Она открыла глаза, и все вернулось: вспыхнувший камин, ликующий перезвон колокольчика и черные бусинки ворона-фамильяра, бессовестно подглядывающего, как они целовались!

— Ой…

— Что?

— Ничего. Просто… Голова кружится. Ты… Ты совсем меня закружил…

— Агнесса! — лорд Реллер торжественно опустился на одно колено.

Женщина в бежевом платье, огонь в камине, колокольчик и даже ворон — все замерли, не зная, что и думать…

— Нет. Не так.

Генрих вскочил. Оббежал приемную — Агнесе показалось, что мужчине вдруг стало мало места в ее домике.

— Генрих?

— Погоди! Молчи! Слышишь? Ничего не говори! Сядь! Нет! Встань! Да… Вот так. Нет, не сюда! Вон сюда встань! Да. Хорошо. Сейчас…

Мужчина глубоко вздохнул. Подошел. Взял ее за руки — и снова опустился на колено.

— Госпожа Агнесса Персци, ты… вы выйдете за меня замуж?

— Да!

— Я понимаю, что положено делать все намного… И в присутствии друзей…

— Генрих, да!

— Я плохо подготовился. Прости! Кольцо — в столице. И…

— Лорд Реллер! — Агнесса топнула ножкой и сердито окликнула тайного советника короля.

— Ммммм?! — милорд поднял одну бровь.

И как это у него получается? Только одну бровь поднимать? С другой стороны — он же маг…

— Генрих, — Агнесса подошла и прижалась к нему всем телом. — Успокойся. Услышь меня, любимый! Я согласна!

— Уффффф, — выдохнул лорд Реллер, дернул галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— Что с тобой?

— Как это — что?! Я волновался, — ворчливо проговорил лорд Реллер, все еще стоя на коленях. — Что ж я, поволноваться не могу?

— Конечно, можешь, — рассмеялась Агнесса, запутавшись пальцами в его темных, жестких волосах…

— Агнесса… Мы так не дойдем до праздника, — задыхаясь, проговорил милорд.