— Что?

— Путешествия во времени возможны, но даже прадоры боялись заходить так далеко, — объяснил Левен.

Блайт знал, что «путешествия во времени возможны», и понимал, отчего разумные существа избегали их. Ты замахиваешься на бесконечную энергетическую прогрессию и, пытаясь изменить историю, можешь ненароком уничтожить ее. Кто–то когда–то сказал: это как намереваться пересечь комнату при помощи термоядерного двигателя. Определенно, другой стороны ты достигнешь, но что к этому моменту останется от комнаты?

— Пенни Роял! — крикнул капитан. — Какого хрена ты делаешь?

За спиной раздался звон, точно монетка упала в бокал, и Блайт, обернувшись, увидел материализующийся в воздухе черный бриллиант, создающий вокруг себя искажения пространства и растянувшийся, казалось… в бесконечность.

— Катастрофического каскада мы избежим, — прошептал черный ИИ, открывая в сознании Блайта череду картин и воспоминаний.

Капитан увидел чудовище, похожее на ходячий череп, разные звездолеты и отрывки жизни многих людей, причем некоторых он узнал. И все это разворачивалось во что–то еще, большое, огромное, чего он никак не мог ухватить. Потом оно сложилось, и Блайту показалось, разум его будет вот–вот раздавлен — и вдруг все исчезло. Капитана тошнило, он дико жалел, что забыл об этом наказании за вопросы.

Мотая головой и отплевываясь, он выдавил:

— Я ничего не понял.

В его сознании что–то заворочалось, точно проклевывавшийся цыпленок, потом затихло.

— Возникшая проблема вызвана кратковременным восстановлением прадорских инстинктов Свёрла и может быть скорректирована, — сказал Пенни Роял. — Мы всего лишь прибудем к месту назначения за две недели до нашего отправления, и катастрофического каскада не последует.

ИИ постарался приспособить метод общения к скромным человеческим возможностям, но и этого объяснения оказалось недостаточно.

— Что? — выдохнул Блайт.

Бриллиант моргнул.

— А что насчет Свёрла? — выпалил Блайт.

Пенни Роял не ответил — и теперь капитан был этому только рад.

Трое в рубке снова смотрели на экран, видя, как отступают щупальца и черные кинжалы. В моторном отсеке стоял новенький, довольно гудящий У-пространственный двигатель, делающий то, что ужаснуло бы и верховных ИИ Государства, и чокнутых прадоров.

— Знаешь, — заметил Бронд, — если мы уйдем с новым движком, то никогда уже не сможем сунуться в Государство. ИИ никогда не перестанут выслеживать нас.

— Знаю, — кивнул Блайт.

Он вызвал на экран изображения с камер, которыми «Роза» до сей поры не обладала. Затребовал информацию и принципиальные схемы систем и вооружения второго звездолета, того — хоть это и было невероятно — что неуклонно сливался с его судном. Корабли превращались в одно целое. Все новые и новые схемы становились доступны. И вот, комбинируя появлявшиеся данные и картинки с камер, Блайт сгенерировал на экране изображение.

— Вот, примерно так мы сейчас выглядим, — объявил он.

«Розу», которую кое–кто называл железным комаром, теперь и видно–то не было. А современный государственный ударный корабль оказался радикально перестроен. На экране красовалась громадная черная подкова с двумя жерлами термоядерного двигателя на торцах, утыканная сенсорами и вооружением и с маленьким экраном на изгибе, в передней части.

— А где мы? — поинтересовалась Грир.

Блайт долго смотрел на картинку, потом переключился на схематический чертеж. У-пространственные двигатели оказались спарены, каждый располагался в своей половинке подковы. От рубки, скрытой за тем самым маленьким экраном на носу корабля, к двигательным отсекам вели узкие коридоры. Справа находились каюты экипажа, прямо за ними обнаружился грузовой трюм, а с другой стороны, в доке, стоял шаттл доселе невиданной Блайтом конструкции. «Роза» просто исчезла.

— Левен, это верно? — спросил Блайт.

— Верно, капитан, — ответил корабельный разум, — единственная часть вашего судна, не перемещенная и не подвергшаяся изменениям, это рубка и вы трое. Даже я претерпел обработку, получив возможность совершать серьезные У-прыжки и управлять новейшими боевыми средствами.

— Какого дьявола он сделал с моим кораблем?

За спиной снова раздался душераздирающий звон, и Блайт, резко развернув кресло навстречу черному бриллианту, торопливо добавил:

— Вопрос предназначался не тебе.

— Это твой корабль, — проговорил Пенни Роял.

— Как сказал Бронд, если это наш корабль, то мы навеки становимся изгоями — если только не передадим проклятое корыто Государству. Но даже тогда, полагаю, наши шансы избежать тесного знакомства с аналитическим ИИ близки к нулю.

В сознании Блайта отпечатались картины: тысячи записей человеческих личностей, древо взаимосвязей, «Роза» в доке Авиа, бегущая строка статистического анализа. Капитан застонал, чувствуя себя так, словно ему в череп сунули шланг для подачи сжатого воздуха. Затем поток резко иссяк, и человек опять едва справился с рвотным позывом.

— Мне только что поручили работу переводчика, — заявил Левен.

— Валяй, — выдавил Блайт.

— Без Пенни Рояла нас бы так или иначе поймали и исследовали, — сказал корабельный разум. — Если отныне все пойдет по плану и мы выживем, то сможем заключить сделку с Государством, продать это судно за большие — очень большие — деньги и купить другое, получше, чем «Роза». В таком случае, к сожалению, нам не избежать изучения аналитическим ИИ. Но он не убьет нас.

— А какой именно «план»? — спросил Блайт, когда бриллиант снова мигнул.

— Не знаю, — доложил Левен. — Хотя подозреваю, что он постоянно меняется.

«Значит, все может и не пойти по плану…»

Блайт сидел в своем кресле, размышляя. В голове его как будто ворочался клубок колючей проволоки, но он не стал бы отрицать, что чувствует своего рода возбуждение и благоговение от того, что является частью происходящего. Как он всегда считал, ему хотелось сколотить состояние и осесть в каком–нибудь уютном местечке, пока другие будут продолжать его бизнес и оплачивать его жизненный уклад. Большего он никогда бы и не достиг: ну разве что грузы перевозил бы не один корабль, а два. А теперь он знал, что хочет чего–то еще. Он желал быть частью великих событий, желал повидать просторы Вселенной, а не глазеть на пальмы какого–нибудь тихого мирка. И вот он вовлечен в нечто грандиозное, у него кругленькая сумма на счету в Галактическом банке, и сидит он внутри корабля, на который люди вроде него обычно лишь с завистью поглядывают.

— Хорошо, Левен, — сказал капитан, — доложи, что мы вообще имеем.

— Вы имеете корабль со спаренными У-двигателями, способными выкачивать энергию У-пространства и развивать скорость, о которой я прежде и не слыхивал. Однако прыжок во времени мы осуществляем лишь благодаря вмешательству Пенни Рояла и без черного ИИ на борту повторить его не сумеем. Еще вы имеете два ряда термоядерных движков, разгоняющих корабль до одной десятой скорости света. Имеете гравидвижки, которые опустят вас хоть на звезду, также питаемые энергией У-пространства. Кроме того, имеете трюмы, втрое превосходящие трюм «Розы», и шаттл.

— А как насчет оружия?

— О, тут мы вторгаемся на территорию, где человеческий язык бессилен, — ответил Левен.

— Ну хотя бы суть.

— Полу-ИИ У-прыжковые осколочные снаряды, мультикорпускулярные атомные пушки, кросс–спектральные лазеры, околосветовые рельсотроны, индукционные эффекторы для перехвата управления у других кораблей… Думаю, лучше спросить, чего вы не имеете.

— Все это очень мило, — встрял Брокл, — только пользы–то ни на грош, когда дело дойдет до перевозки грузов. И еще кое–что, о чем стоит задуматься.

— Ну? — буркнул Блайт.

— Пенни Роял, насколько я понимаю, не делает ничего без причины, какой бы смутной она ни казалась, — заметил Бронд. — То, что мы имеем все эти штуковины — и неважно, как мы их получили, — для меня лично означает, что они нам наверняка понадобятся.