— Ты меня презираешь теперь? — закончив рассказ, спрашиваю я.

— Нет, конечно. За что?

— За то что я с врагом.

Ивен усмехнулся.

— После смерти на жизнь смотришь совершенно иначе. Знаешь, Эль, я знаю, что имперцы для тебя враги и весь их мир кажется тебе чужим и ужасным, но… попробуй к ним присмотреться. Возможно, и в империи и ее людях есть нечто хорошее?

— Я не хочу к ним присматриваться, — ворчу я, немного успокоенная реакцией и словами Ивена. Положив голову на плечо Смерти и ткнувшись носом в его шею, довольно зажмурилась.

— Совсем в них нет ничего хорошего?

— Не знаю. За всех говорить нельзя. В большинстве своем они мне кажутся злыми и несчастными.

— Эль, я думаю, Исток выбрал в тебя жрицы, несмотря на то, что ты маг не случайно. Ты как мост между их миром, и нашим. Это точно не просто так. Прошлое пора оставить в прошлом. Пусть, настоящее не радует, будущее пугает, но возможно именно в тебе та сила, что сможет изменить существующий порядок. Но если ты сама озлобишся, будешь продолжать жить своих горем, ни к чему хорошему это не приведет. Ты до сих пор считаешь себя жрицей?

— В какой-то момент перестала, но сейчас да считаю. Исток исчез, но там, где есть священные озера, я словно оживаю.

— Ну вот, а какая главная задача всех жрецов?

— Делиться информацией?

— Нет. Служить. Помогать. Быть опорой людям. Дарить веру, надежду. И только потом уже просвещать. Никогда не забывай, о том, кто ты есть.

— Я не могу дарить веру, если сама уже ни во что хорошее не верю, — бурчу я.

— Я буду стараться вдохновлять тебя и возрождать в тебе эту веру.

— Лучше не надо. Сейчас у меня не то положение, чтобы верить в лучшее. Соул и император…

— Эль, посмотри на меня.

Неохотно оторвалась от шеи Ивена и устало взглянула ему в глаза.

— Что?

— Все будет хорошо, Эль. Ты мне веришь?

Тьма в глазах Смерти утягивает меня в свои глубины. Действительно завораживает.

— Поверю, если ты меня поцелуешь, — выдвинула вдруг я столь неожиданное требование. Сама от себя не ожидала.

Ивен застыл.

— Эль, я бы очень хотел, может, ничего от этого и не будет. но поцелуй смерти может иметь для тебя самые непредсказуемые последствия.

Фыркнула.

— Нашел, чем пугать. И без того все плохо. Пока больше открытых порталов с монстрами нет. Если я закрою сейчас этот, неизвестно, когда мы еще встретимся, да и встретимся ли, а так поцелуй останется у меня приятным светлым воспоминанием уже в этом новом мире. Воспоминание будет меня греть, поддерживать, вдохновлять. Целуй!

Ивен явно не уверен в том, что делает. В глазах сомнение, и вместе с тем тьма его глаз словно вспыхнула и углубилась, если так вообще можно говорить о тьме. Он наклоняется ко мне, медле-енно, словно продолжая раздумывать и пытаясь сдержать свое желание. Порывисто поддаюсь вперед.

Поцелуй со Смертью случился, и далеко не один, само это действие поселило в моей душе булькающую радость, словно я вернулась в беззаботную безоблачную юность, где светит солнце, и от жизни ждешь только хорошего, и походя, смело совершаешь любые безумства.

Время потеряло для меня всякое значение. Поцелуи Ивена такие затягивающие, светлые, наполненные любовью и всеми теми нерастраченными при жизни жреца чувствами. Волшебно!

— Тебе пора уходить, — в какой-то момент произнес Ивен, с неохотой оторвавшись от моих губ.

— Еще пару минут, — уже совсем наглея, предлагаю я, и тянусь к Ивену.

Глаза бывшего жреца вдруг заполняет тьма. Не образно, а вот прям полностью. Белки исчезли.

— Нет, Эль. Иначе ты уже отсюда не уйдешь.

— Так я не против.

— То есть, тебе наплевать, что Исток уже не возродится?

Тяжело вздохнула.

— Ладно, ухожу.

Ивен крепко, до боли меня сжал.

— Ты даже не представляешь, как я не хочу тебя отпускать… к нему.

Все вокруг заволокло тьмой, а потом, когда она рассеялась, я вновь очутилась в озере. Озеро обеспокоено. Портал открывается, поэтому я быстро плыву наверх, и вода сама, словно старается поскорее меня вытолкнуть в безопасность.

Ногами ощутила песчаное дно, еще несколько гребков, вдыхаю свежий ночной воздух, и плыву как можно быстрее, но чувствую, что не успеваю, чудовище прямо за моей спиной.

Воды мне уже по грудь. Резко развернулась и запустила в монстра заклинанием, которому научил мне Соул.

Яркая вспышка. Чудище заревело, но, кажется, только еще больше рассвирепело. Однако заклинание было запущено не зря, оно послужило сигналом имперским воинам, обратило на меня внимание.

Теперь, с разных концов к монстру несутся чужие заклинания, в то время как по озеру проносятся тревожные волны — портал открывается, выпуская новых чудовищ.

До монстра вроде бы доходят заклинания, оно упорно плывет ко мне. Но и я не стою на месте. Воды уже по пояс. Новое заклинание не запускаю, все равно не успею.

В последний момент вспомнила, про то что у меня на голове есть вновь материализовавшаяся на голове тяжелая такая штуковина с острыми зубьями, при этом совершенно мне не нужная.

Сорвала венец с головы и запустила им в монстра. На! Подавись!

К моему сожалению, существенного урона корона не принесла. Чудовище не проглотило ее, он ее не подавился, ему не выбило хотя бы один из десятка глаза. Не-а.

Венец зацепился за рога, съехал и красиво, так торжественно водрузился на башку монстра. Чудовище даже замерло на несколько мгновений. Да уж, кто в такой ситуации ожидает, что его коронуют.

Я же времени не теряю, рвусь на сушу. Мне сейчас не страшного, наоборот, даже вессело. И вообще за спиной словно выросли крылья, а в животе все еще булькает радость и восторг от бунтарского поцелуя со Смертью. Да уж, хоть и целуюсь со смертью, но от этого только еще больше ощущаю себя живой.

Навстречу мне спешат военные, но добравшись, расступаются, беря в кольцо, а передо мной нерушимой скалой вдруг встает Соул.

Почувствовав себя в безопасности, резко разворачиваюсь навстречу монстру, за которым тоже уже показываются его соратники. Старательно вывела изученное заклинание, швыряю им в чудовище. На! Зря, я что ли маг, и это заклинание учила. Попала. Но шкура у монстра толстая, только ревет недовольно, и обуглился слегка.

— Королевский монстр! Королевский монстр! — вдруг закричали воины вокруг. Что? Почему королевский?

— На нем корона! — продолжает кто-то кричать с восторгом.

Ой.

— Живьем ловить! — азартно кричит другой военный. Кажется, у всех в глазах встало золото. Такой трофей — настоящая корона. Еще и монстр особый, королевский.

— Всех монстров убить, — коротко и властно произнес генерал, взял меня под руку и повел на сушу.

На берегу, на безопасном расстоянии от озера, Сойл без слов пристально меня оглядывает. Особо почему-то остановившись на лице.

— На тебе вновь черный с золотом наряд, — вслух замечает генерал.

Кивнула согласно. А что тут еще скажешь? Ткань волшебная. Или скорее призрачная. Вроде бы есть, я ее ощущаю, но сухая после воды, очень мягкая и невесомая.

— Наряд почти такой же, но есть и изменения, — говорит Соул и встает передо мной на одно колено. Я чуть в сторону не шарахнулась от неожиданности и непонимания, чего это он. Меж тем генерал берет подол моего платья и внимательно рассматривает белый узор по его краю. О, белого узора в прошлый раз точно не было. Присматриваюсь, а это не узор вовсе, а вязь древних символов.

Соул, все внимательно осмотрев, отпускает подол и встает.

— Что там за символы? — не без любопытства спрашиваю я.

— Твое платье больше не платье, — без каких-либо интонаций говорит Соул.

— А что? — недоумеваю я.

— Похоронный саван. В древние времена, еще до становления империи, в платьях с такими "узорами" хоронили невинных незамужних девушек. По древним поверьям они становились невестами смерти.

Доцеловалась, похоже.