Сердце болезненно заныло, стоило лишь представить такую возможность. Другое объяснение их поведения не выдерживало никакой критики. Нужно спасать свою шкуру. Я не знала, как именно, но здесь оставаться было нельзя. Иначе меня рано или поздно все равно убьют.

Я попыталась высвободить руку, прикованную наручником к забору. Тщетно. Ладонь не пролезала в кольцо. Разорвать цепь у меня не получилось бы, даже пытаться глупо.

Я посмотрела затуманенным взглядом на слепящий диск солнца, который завис над моей головой. Воздух вокруг нагрелся, опалял жаром лицо, сушил кожу. Моя голова безвольно повисла. Неизвестно, хватит ли у меня сил выдержать этот день.

Раскаленный песок обжигал кожу даже через одежду, металлическая сетка дышала жаром, словно листы, вытащенные из горячей печи. Беспощадное солнце жгло покрытую царапинами кожу. Горькая усмешка сорвалась с губ. Скоро оно войдет в зенит, вот тогда начнется самое веселье. Я просто зажарюсь и высохну здесь, словно мумия. Наверное, в древние времена их так и делали. Оставляли человека на солнцепеке и ждали несколько дней. Я покачала головой. Изможденный разум все мысли превращал в подобие бреда.

Это конец. Просидеть так долго просто невозможно. Я устала, не спала уже сутки, меня ранили, и вместо медицинской помощи, приковали к забору.

Рассеянный взгляд упал на повязку, закрывающую рану. Она пропиталась кровью. Что же это было за существо? Почему люди стали вдруг чудовищами? Как такое возможно? Мне не удалось выяснить это.

Солнце ослепляло. Я зажмурилась и опустила голову вниз. Горячий ветер подхватил волосы, словно злорадствуя, бросил горсть колючего песка в лицо. В моем сне все было иначе.

— Хм… Странно, — раздался рядом голос.

Я с трудом открыла глаза. Прямо надо мной нависла высокая фигура сержанта. За его спиной молча стоял все тот же Дольф. Мне было уже все равно, что они скажут, и что со мной сделают. День на солнцепеке окончательно подорвал запас сил. Сейчас мне было трудно даже дышать.

— Эй! Ты меня слышишь? — раздался над ухом громкий голос. Я медленно подняла голову. — Слышишь меня? — снова спросил он.

Я молча кивнула. Перед глазами все плыло, трудно было сосредоточиться и остановить взгляд на чем-то конкретном.

— Хм… — лицо сержанта выглядело удивленным. — Не думал, что она столько продержится.

— Нам нужен шпион, — тихо произнес Дольф. — Она может пригодиться.

Я не понимала, о чем они говорят. Шпион? Причем здесь я? Переспрашивать не было сил. Моя голова снова безвольно повисла.

— Ладно, — с досадой произнес сержант. — Тащи ее в ангар. Надеюсь, что она не сдохнет этой ночью.

Раздался тихий щелчок, и моя рука, освободившись из металлического кольца, упала на песок. По онемевшим пальцам побежали колючие мурашки.

Сержант Зип повернулся к нам спиной и быстро зашагал вдоль ограждений. Я смотрела затуманенным взглядом ему вслед.

— Ты сможешь идти? — тихо осведомился Дольф, явно не зная, что со мной делать.

Я кивнула, неуклюже приподнялась с земли и снова обессилено опустилась. Тело отказывалось слушаться.

— Давай помогу, — произнес он, приподнимая меня, и пытаясь поставить в вертикальное положение. Неожиданно земля накренилась и стала приближаться. Я зажмурилась, ожидая удара. Дольф, ворча, подхватил меня на руки и понес.

— Говорил же, что надо было сразу в ангар, — пробурчал он себе под нос, тяжело переводя дыхание.

Мимо медленно проплывала серая кирпичная стена. Возле входа в ангар он поставил меня на ноги и открыл дверь. Я прислонилась спиной к теплому металлическому столбу, изо всех сил стараясь не сползти вниз.

— Входи, — он махнул рукой.

Изнутри пахнуло затхлым воздухом давно не проветриваемого помещения. Что меня там ждет? Страх противно шевельнулся внутри, словно мокрое скользкое существо. Я с трудом оторвалась от столба, сделала пару шагов и нерешительно остановилась на пороге.

— Ну, иди же! — Дольф небрежно толкнул меня в темноту и запер дверь снаружи.

Я замерла, прислушиваясь. После яркого вечернего солнца показалось, что вокруг кромешная тьма. Внутри ангара было прохладно и тихо. Только снаружи доносились какие-то шорохи, голоса людей, журчание льющейся воды.

— Здесь есть кто-нибудь? — шепотом поинтересовалась я, больше всего боясь, что мне могут ответить. Никого. Похоже, что я единственный гость в этом отеле.

Куда теперь идти? Я вытянула руку вперед, пытаясь нащупать стену, запнулась за что-то, и неуклюже растянулась на полу, подняв в воздух клубы пыли. Пронзившая тело боль заставила задохнуться и замереть, съежившись в комок. Некоторое время я лежала, не двигаясь, и с трудом втягивая воздух в легкие, пока, наконец, цветные пятна не перестали плясать перед глазами.

Понемногу зрение привыкло к полумраку. Отдышавшись, я неуклюже поднялась на ноги и осмотрелась. Помещение определенно напоминало склад — все было заставлено коробками и ящиками с неизвестным мне содержимым. Маленькие пыльные окна, находящиеся под самым потолком, с трудом пропускали солнечный свет.

Через отверстие в стене доносились запахи пищи, видимо где-то рядом кухня. Мой желудок сразу же предательски заурчал.

— Рефлекс, как у собаки Павлова! — пробормотала я, вспомнив, что ничего не ела со вчерашнего дня.

Но судя по всему, вряд ли меня здесь будут кормить. Хоть бы кусочек хлеба дали. И попить. Жажда мучила неимоверно, в горле пересохло, а язык стал шершавым, как наждачная бумага и казалось, царапал рот.

Я потихоньку отползла в угол и устроилась на грязном деревянном полу, прислонившись спиной к стене. В раненой руке толчками отдавался пульс, похоже, она воспалилась. Обожженная солнцем кожа горела.

Мне оставалось только грустно вздохнуть. Напрасно я надеялась, мне никто не поможет. Эти люди почему-то ждали моей смерти. И в этом они были правы: долго мне не протянуть.

Что же теперь делать? Вряд ли я найду в этой стране Хелен, мне нужно вернуться домой, во что бы то ни стало. Но как? Сбежать? С губ сорвалась горькая усмешка. Не получится. Я настолько ослабела, что не смогу перебраться через забор. Даже если смогу, меня оттуда снимут первым же выстрелом. Эти ребята церемониться не будут.

Оставалось неясным, зачем я здесь? Почему меня притащили на эту базу, вместо того, чтобы сразу пристрелить и не мучить? Они странно на меня смотрели, словно удивляясь. Что могло их озадачить? Они что-то говорили в машине по пути сюда, но вспомнить не получалось.

Я закрыла глаза и откинула назад голову. Ладно. Посмотрим, что будет дальше. Главное выжить.

Солнечный свет, проникающий сквозь грязные стекла, постепенно померк. Наступила ночь. Я грустно вздохнула. Последние сутки оказались долгими.

От сидения в одной позе ныли мышцы, и я растянулась на полу во весь рост. Хорошо, что он был деревянный, а не бетонный. Хотя, какая разница?

Зажглась висящая под потолком маленькая лампочка, почти не освещая помещения, но немного рассеивая тьму. Зачем? Мне было и так не плохо. Вряд ли на меня будут тратить электроэнергию. Скорее всего, свет нужен кому-то другому. Видимо тому, кто решил ко мне наведаться.

Я не могла адекватно реагировать на происходящее. Наверное, мне нужно было бояться, злиться, кричать, бить кулаками в стену и чего-то требовать. Но мне было все равно. Я слишком устала.

Время шло, равномерно отмеряя минуты, но ничего не происходило. Видимо, свет зажгли все же для меня, чтобы я не разбила себе лоб, путешествуя по темному ангару.

Я горько усмехнулась. Навалилось состояние гнетущей апатии, когда не имеет значения, что случится в следующую минуту. Пусть делают, что хотят. Я закрыла глаза, провалившись в вязкую черную дремоту, которую трудно назвать сном.

Тихо скрипнула дверь, и за деревянной перегородкой, отделяющей меня от выхода, послышались голоса. Я тряхнула головой, пытаясь проснуться, с трудом оторвала тело от пола и перебралась в угол.