Абра открыла глаза, когда он уложил ее на кровать.

– Где это мы?

– В Краунвилле, штат Нью-Йорк. Здесь безопасно. Я буду в смежном номере.

– Я хочу к папе. И к Дэну.

– Скоро ты с ними встретишься, – сказал Билли, надеясь, что не ошибается.

Ее глаза закрылись, но потом распахнулись снова.

– Я разговаривала с той женщиной. С той мразью.

– Неужели? – Билли не сразу сообразил, о чем речь.

– Она знает, что мы сделали. Почувствовала. И ей было больно. – Глаза Абры на мгновение блеснули холодным светом. Билли ее взгляд напомнил луч солнца, внезапно пробивший плотную завесу облаков в конце морозного февральского дня. – И я очень рада этому.

– Тебе нужно поспать, милая.

Но луч холодного зимнего солнца продолжал сиять в глазах девочки.

– Она знает, что я иду.

Билли захотелось убрать прядь волос со лба Абры… Но что, если она его укусит? Странная мысль, вот только этот свет в ее глазах… У его матери порой бывал похожий взгляд, и это означало, что она потеряла терпение и кому-то сейчас крепко попадет.

– Утром ты почувствуешь себя намного лучше, – сказал он. – Я бы тоже хотел вернуться сегодня и уверен: твой папа тоже этого хочет, но только я сейчас не могу вести машину. Нам еще повезло, что я доехал сюда без приключений.

– Мне нужно поговорить с мамой и папой.

Собственные родители Билли, которых трудно было назвать образцовыми, давно умерли. И сейчас ему хотелось только одного – спать. Он с тоской посмотрел через открытую дверь на кровать в соседнем номере. Скоро, но не сейчас. Он достал свой мобильник и открыл его. После двух гудков Дэн ответил. Еще несколько секунд спустя Билли передал трубку Абре.

– Это твой папа.

Абра схватила телефон.

– Папа? Папочка? – Ее глаза сразу наполнились слезами. – Да, все хорошо… Прекрати, папа, со мной действительновсе в полном порядке. Просто так хочется спать, что я едва… – Ее глаза вдруг расширились, словно ей в голову пришла неприятная мысль. – А у вас-тотам все хорошо?

Она выслушала ответ. У Билли слипались веки, и ему стоило немалого труда держать их открытыми. Девочка теперь ревела в голос, но ему это принесло почти облегчение. Ручьи слез погасили тот странный свет в ее глазах.

Потом она вернула телефон.

– Это Дэн. Он хочет еще о чем-то поговорить с вами.

Билли приложил телефон к уху и стал слушать. Потом обратился к Абре:

– Дэн хочет знать, не ощущаешь ли ты присутствия других плохих людей, которые могли бы добраться до нас сегодня ночью.

– Нет. Думаю, Ворон должен был встретиться с кем-то, но они еще очень далеко. И они не могут определить, где находимся мы, – она широко зевнула, – без его наводки. Так что передайте Дэну, что мы в безопасности. И пусть постарается донести эту мысль до моего папы.

Билли передал ее слова. Когда он закончил разговор, Абра уже свернулась на кровати, прижав коленки к груди и чуть посапывая. Билли достал из стенного шкафа одеяло и укрыл ее, а потом подошел к входной двери и накинул цепочку. Подумал немного и подпер ручку изнутри стулом. Береженого Бог бережет,говаривал когда-то его папаша.

Роуз открыла сейф в тайнике под полом и достала одну из канистр. Все еще стоя на коленях между передними сиденьями «эрскрузера», она открыла крышку и приложила рот к зашипевшему клапану. Ее челюсть опустилась почти до уровня груди, и вся нижняя часть лица превратилась в темное отверстие, из которого торчал единственный огромный зуб. Ее глаза со вздернутыми вверх уголками опустились вниз и потемнели. Лицо Роуз стало похоже на скорбную посмертную маску, из-под которой отчетливо проступал череп.

Она приняла пар.

Когда с этим было покончено, Роуз убрала канистру на прежнее место, а сама уселась за руль, глядя прямо перед собой. Тебе не придется искать меня, Роуз, – я сама приду к тебе. Вот что она сказала. Вот что она осмелиласьсказать ей, Роуз О’Хара, Розе-в-Шляпе. Девочка не просто сильна – сильна и мстительна. И очень зла на нее.

– Что ж, приходи, дорогая, – произнесла Роуз. – И злись дальше. Чем злее ты будешь, тем больше наделаешь глупостей. Приходи повидаться с тетушкой Роуз.

Раздался треск. Она посмотрела вниз и обнаружила, что отломила нижнюю часть руля «эрскрузера». Пар давал силу. Ее руки кровоточили. Роуз отшвырнула зазубренный кусок пластика в сторону, поднесла ладони к лицу и принялась облизывать их.

Как только Дэн закрыл свой телефон, Дэйв тут же предложил:

– Давайте возьмем с собой Люси и отправимся за Аброй.

Дэн покачал головой:

– Она говорит, что у нее все хорошо, и я ей верю.

– Но надо помнить, что ей вкололи наркотик, – заметил Джон, – и она может мыслить не совсем рационально.

– Она мыслила достаточно рационально, чтобы помочь мне разделаться с тем, кого называла Вороном, – возразил Дэн, – и сейчас я в ней тоже не сомневаюсь. Дайте им отоспаться и выгнать из себя отраву, которой напичкал их этот сукин сын. Нам же нужно позаботиться о других вещах. И очень важных. Вы должны хоть немного мне довериться. Дэвид, ты скоро увидишься со своей дочерью. А сейчас слушай меня внимательно. Мы высадим тебя у квартиры бабушки твоей жены, чтобы вы вместе с Люси приехали к ней в больницу.

– Не знаю, поверит ли мне она, когда я расскажу ей обо всем, что сегодня произошло. Я и сам с трудом в это верю.

– Скажи, что с рассказом лучше подождать, пока мы не соберемся все вместе, включая Момо.

– Едва ли нас к ней пустят. – Дэвид посмотрел на часы. – Время для посещений давно истекло, а она очень больна.

– Медицинский персонал обычно смотрит сквозь пальцы на соблюдение правил, когда речь идет о смертельно больных пациентах, – сказал Дэн.

Дэйв посмотрел на Джона, но тот только пожал плечами:

– Парень работает в хосписе. Думаю, в этом вопросе ему можно доверять.

– Но она, наверное, даже не приходит в сознание, – упорствовал Дэвид.

– Будем решать проблемы по мере их поступления.

– И вообще, какое отношение к этому имеет Четта? Она же ничего не знает!

– Уверен, что она знает гораздо больше, чем ты думаешь, – ответил Дэн.

Они высадили Дэйва у дома на Мальборо-стрит и проследили, как он поднялся по ступеням и позвонил в одну из квартир.

– У него вид маленького мальчика, который знает, что скоро ему придется снять штанишки и получить ремнем по голой попе, – заметил Джон. – Чем бы все ни обернулось, это тяжелое испытание для его брака.

– У стихийных бедствий нет виноватых.

– Попробуй втолковать это Люси Стоун. Ход ее мыслей будет примерно таков: «Ты бросил свою дочь одну, и свихнувшийся бандит выкрал ее». На каком-то уровне подсознания она всегда будет так думать.

– Абра может заставить ее изменить свое мнение. А что до нынешней ночи, мы сделали все от нас зависящее и, как мне кажется, справились совсем неплохо.

– Но еще не закончили.

– Даже близко не подошли.

Дэйв снова нажимал кнопку звонка и всматривался в небольшой коридор, когда двери лифта распахнулись и из него выскочила Люси Стоун. Лицо ее было измученным и бледным. Как только она открыла входную дверь, Дэйв начал что-то говорить. Люси тоже. Потом она впустила его внутрь – втащила, ухватив за обе руки.

– Бог ему в помощь, – тихо произнес Джон. – Это напомнило мне немало ночей в прошлом, когда я приходил домой пьяный в три часа утра.

– Теперь все зависит только от него. Либо он убедит ее, либо нет, – сказал Дэн. – А нам пора заняться другим делом.

Дэн Торранс и Джон Долтон приехали в центральную больницу штата Массачусетс около половины одиннадцатого. На этаже, где располагалось отделение реанимации, было пусто. Сдувающийся воздушный шарик с разноцветной надписью «ВЫЗДОРАВЛИВАЙ ПОСКОРЕЕ» вяло плыл вдоль потолка, отбрасывая на него медузообразную тень. Дэн подошел к стойке дежурных медсестер и представился сотрудником хосписа, в который предполагалось перевести мисс Рейнолдс, показав свое удостоверение из Ривингтона. Джона Долтона он назвал семейным доктором (натяжка, но не ложь).