Пикап Билли Фримана уже отъехал на несколько миль от заправочной станции и катил на запад через спящий сельский Вермонт по шоссе 108, когда Ворон впервые почувствовал боль. Словно тонкая серебряная нить стянула ему левый глаз. Она была холодной и давила все сильнее. Он хотел дотронуться до нее, но не успел поднять руку, как нить уже скользнула правее, заморозив переносицу, словно укол новокаина. А потом оплела и правый глаз тоже. На него как будто нацепили металлический бинокль.

Или наглазники.

Затем в левом ухе раздался звон, а левая щека полностью онемела. Он повернул голову и увидел, что девочка смотрит на него. Глаза ее были широко раскрыты и не мигали. Ни малейшего признака сонливости. Если на то пошло, казалось, что это вообще не ее глаза. Они выглядели намного старше. Мудрее. И были такими же холодными, каким вдруг стало лицо самого Ворона.

( останови машину)

Ворон надел на иглу предохранительный колпачок и убрал шприц, но при нем оставался пистолет, который он достал из-под сиденья, когда решил, что девчонка слишком засиделась в сортире. Сейчас он хотел поднять его и нацелить на старика, чтобы заставить ее прекратить свои фокусы, но внезапно ощутил, что рука будто погрузилась в ледяную воду. А пистолет набрал вес: пять фунтов, десять, двадцать пять. И пока он пытался справиться с этим грузом, его правая нога соскользнула с педали газа «F-150», а левая рука повернула руль так, что пикап съехал с асфальта и покатился по земляной обочине, замедляясь, кренясь вправо к кювету.

– Что ты со мной делаешь?

– То, чего ты заслуживаешь, папочка.

Пикап врезался в поваленный ствол березы, переломил его пополам и остановился. Девчонка и старик были надежно пристегнуты, а вот Ворон забыл о своем ремне безопасности. Его швырнуло грудью на руль, и клаксон протяжно взвыл. Опустив взгляд, Ворон увидел, что пистолет медленно поворачивается в руке. К нему дулом. Этого просто не могло происходить на самом деле. Наркотик должен был полностью заглушить ее способности. Ну конечно!Наркотик свое дело сделал. Но что-то случилось в том туалете. Тот, кто смотрел на него этими холодными глазами, мыслил совершенно ясно.

И обладал ужасающей силой.

Роуз! Роуз! Мне нужна твоя помощь!

– Не думаю, что она тебя слышит, – послышался голос, который явно принадлежал не Абре. – У тебя, мерзавец, могут быть свои таланты, но телепатия в их число не входит. Поэтому с подружкой ты болтаешь по телефону.

Собрав все силы в кулак, Ворон начал поворачивать ствол «глока» в сторону девчонки. Теперь пистолет весил добрых пятьдесят фунтов. Сухожилия на шее Ворона натянулись как тросы. На лбу выступили капли пота. Одна скатилась в глаз, и Ворону пришлось сморгнуть ее.

– Я… застрелю… твоего приятеля, – выдавил он.

– Нет, – ответил человек, затаившийся под личиной Абры. – Я тебе этого не позволю.

Но Ворон заметил, что тот тоже начинает выбиваться из сил, и это вселило в него надежду. Он вложил всю оставшуюся энергию в то, чтобы направить дуло в грудь старика, и ему это почти удалось, но тут пистолет вновь стал поворачиваться в другую сторону. Маленькая сучка тяжело дышала. Но, черт возьми, его силы тоже были на исходе. Они пыхтели, как два марафонца, бок о бок приближавшиеся к финишу.

Мимо, даже не притормозив, проехала какая-то машина. Оба не обратили на нее внимания. Они не сводили глаз друг с друга.

Ворон ухитрился взяться за пистолет обеими руками. Стало чуть легче. Он начал одерживать верх. Слава Господу! Но эти глаза!

– Билли! – закричала Абра. – Билли, помоги хоть немного!

Билли захрипел. Его веки распахнулись.

– Что, черт возьми, проис…

На мгновение это отвлекло Ворона. Сила его рук чуть ослабла, и ствол немедленно принялся поворачиваться к нему. Пальцы обжигал ледяной холод, металлические обручи все плотнее сдавливали глазные яблоки, угрожая превратить их в желе.

Пистолет выстрелил, когда дуло смотрело между Вороном и Аброй, и пуля пробила отверстие в приборной панели прямо над магнитолой. Билли окончательно проснулся, беспорядочно замахав руками, как человек, которому приснился кошмарный сон. Одной рукой он угодил Абре в висок, другой – в грудь Ворону. Кабину пикапа наполнил голубой дымок и запах жженого пороха.

– Что это было? Что такое?..

–  Нет, сучка, нет! – прорычал Ворон.

Он резко дернул ствол в сторону Абры и почувствовал, как ее хватка соскальзывает. Спасибо удару по голове. Ворон увидел отчаяние и ужас в ее глазах и испытал прилив злобной радости.

Придется убить ее. Нельзя дать ей еще один шанс. Но стрелять нужно не в голову. Только в живот. Чтобы потом всласть насосаться пара, которого в ней…

Плечо Билли врезалось Ворону в бок. Пистолет подскочил и снова выстрелил, пробив отверстие в крыше прямо над головой Абры. И прежде чем Ворон успел опустить дуло, две огромных руки легли поверх его ладоней. Он осознал, что прежде враг использовал против него лишь часть той мощи, которой владел в действительности. Паника высвободила новые – быть может, доселе неведомые самому обладателю – резервы. На этот раз пистолет с легкостью повернулся к Ворону, кости его запястий хрустнули, как пересохший тростник. На мгновение он увидел перед собой круглый черный глаз и успел подумать:

( Роуз, я тебя лю)

Яркая вспышка озарила кабину, а потом опустилась темнота. Четыре секунды спустя от Папаши Ворона не осталось ничего, кроме одежды.

Пароголовый Стив, Русская Баба, Горбун Дик и Жадина Джи убивали время за игрой в канасту [31], сидя в «баундере», который делили друг с другом Жадина и Грязнуля Фил, когда до них донеслись вопли и крики. Эти четверо уже не первый день были на взводе – как и все остальные члены Узла, – а потому сразу бросили карты и поспешили к двери.

Все высыпали из своих кемперов, чтобы разобраться, что происходит, но замерли при виде Розы-в-Шляпе, стоявшей в ослепительном бело-желтом свете прожекторов, освещавших «Оверлук-холл». Ее глаза были дикими. Она рвала на себе волосы, словно ветхозаветный пророк, которого посетило ужасное видение.

–  Эта маленькая сучка убила моего Ворона! – визжала она. – Теперь я сама убью ее! Я УБЬЮ ЕЕ И СОЖРУ ЕЕ СЕРДЦЕ!

Потом она рухнула на колени и разрыдалась, закрыв лицо ладонями.

Истинные стояли как громом пораженные. Никто не знал, что говорить или делать. Наконец Тихоня Сари приблизилась к Роуз, но та с силой оттолкнула ее. Сари упала на спину, встала и снова подошла к Роуз. На этот раз та подняла глаза и увидела свою утешительницу – женщину, которая сама потеряла свою любовь в эту невыразимо ужасную ночь. Она обняла припавшую к ней Сари так крепко, что собравшиеся услышали хруст костей. Но Сари не подала виду, что ей больно, и через какое-то время они обе, опираясь друг на друга, поднялись на ноги. Роуз перевела взгляд с Тихони Сари на Большую Мо, потом на Толстуху Мэри и Чарли Жетона. Она словно видела их впервые в жизни.

– Пойдем, Роузи, – сказала Мо. – Ты пережила шок. Тебе нужно при…

–  НЕТ!

Она отшатнулась от Тихони Сари и с силой ударила себя по щекам. От этой двойной пощечины с ее головы слетела шляпа. Роуз наклонилась, чтобы поднять ее, а когда снова оглядела собравшуюся вокруг группу Истинных, глаза ее уже не были столь безумными. Она вспомнила про Дизеля Дуга и тех, кого отправила навстречу Папаше и его пленнице.

– Мне нужно связаться с Дизом. Сказать ему, Филу и Энни, что они должны вернуться. Нам надо держаться вместе. Необходимо принять пар. Много пара. И как только насытимся, мы рассчитаемся с этой сучкой.

Но они лишь смотрели на нее с тревогой и неуверенностью. Вид этих испуганных глаз и тупо раскрытых ртов вызвал у Роуз новый приступ ярости.

– Вы сомневаетесь во мне? – Тихоня Сари снова подобралась к ней, но Роуз оттолкнула ее с такой силой, что та едва опять не упала. – Тот из вас, кто утратил веру в меня, пусть сделает шаг вперед.