– Никаких таблеток, никакой химиотерапии. Девяносто семь лет! Я достаточно пожила на этом свете. Что касается тебя, Люси, то я запрещаю тебе проводить следующие шесть месяцев, принося мне на подносе в постель еду и лекарства. У тебя есть своя семья, а я вполне могу позволить себе нанять круглосуточную сиделку.

– Ты не проведешь последние дни своей жизни в окружении посторонних людей, – возразила на это Люси тоном, который не допускал ни малейших возражений.

Абра и ее отец знали, что спорить с ней после этого бесполезно. Не решилась ей перечить и Кончетта.

Вопрос местонахождения Абры даже не обсуждался. С девятого сентября у нее начинался учебный год в восьмом классе средней школы Эннистона. Так сложилось, что Дэвиду Стоуну как раз предоставили творческий отпуск для написания давно задуманной книги, в которой он проводил анализ «бурных двадцатых», сравнивая их с «неистовыми шестидесятыми». И получилось, что, подобно многим девочкам, с которыми познакомилась в лагере, Абра теперь курсировала между своими родителями. Всю рабочую неделю она жила в Эннистоне с отцом и ходила в школу, а выходные проводила в Бостоне с Люси и Момо. Она считала, что ничего хуже быть не может… но жизнь богата неприятными сюрпризами.

Дэвид Стоун, хотя теперь работал дома, никогда не ходил к почтовому ящику, чтобы достать полученную корреспонденцию. При этом он заявлял, что почта США превратилась в обслуживающую саму себя бюрократическую организацию и перестала выполнять свои функции еще на рубеже тысячелетий. Лишь временами приходила посылка с книгой, которую он выписывал для работы, или, чаще, бандероли с каталожными покупками Люси, но все остальное, как утверждал Дэвид, было сплошным рекламным мусором.

Когда дома была Люси, она открывала почтовый ящик и просматривала полученное за утренней чашкой кофе. В основном приходила действительно всякая ерунда, которая отправлялась прямиком в помойку. Но в начале сентября Люси дома не бывала, и потому Абра – теперь номинальная хозяйка – проверяла почту на обратном пути из школы. Она же мыла посуду, дважды в неделю стирала их с отцом вещи и иногда включала пылесос, если не забывала об этом. Она взяла на себя все домашние хлопоты совершенно безропотно, потому что знала, что Люси опекает Момо, а книга отца крайне важна для него. Он подчеркивал, что пишет БЕЛЛЕТРИСТИКУ, а не НАУЧНЫЙ ТРУД. Если книга будет иметь успех, он сможет перестать преподавать и заняться профессиональным писательством, по крайней мере на какое-то время.

В тот день, 17 сентября, в почтовом ящике обнаружился рекламный буклет «Уолмарта», открытка с объявлением об открытии в городе нового зубоврачебного кабинета («ВАША УЛЫБКА – НАША ЗАБОТА!») и два глянцевых листка от местных торговцев недвижимостью, предлагавших таймшеры на горнолыжном курорте Тандер.

Но пришла и местная газетенка, которая называлась «Эннистон шопер». На первых двух страницах она печатала заметки телеграфных агентств, а в середине – несколько местных репортажей (с упором на новости спорта). Остальную площадь занимали объявления и разного рода купоны. Будь Люси дома, она непременно вырезала бы пару купонов со скидками, а потом швырнула газету в мусор. Абра никогда бы ее не увидела. Но сегодня она попалась Абре на глаза.

Она неспешно пролистала газету, идя обратно к дому, а потом обратила внимание на последнюю полосу. На ней были напечатаны сорок или пятьдесят фотографий размером с почтовую марку. Большинство в цвете, хотя попадались и черно-белые. Поверх тянулся заголовок:

Сначала Абра подумала, что в городе проводился какой-то конкурс, вроде сбора макулатуры. И перед ней портреты победителей. Но потом до нее дошло, что со снимков смотрели пропавшие дети, и словно чья-то рука проникла к ней в желудок и выжала его, как мокрую тряпку. В кафетерии после обеда она купила три печенья «Орео», чтобы съесть по дороге домой. И теперь эта рука подтолкнула съеденные сладости к самому горлу.

Не смотри на них, если это так неприятно, сказала она себе жестким, приказным внутренним голосом, который часто пускала в ход, когда сильно расстраивалась или смущалась (голосом Момо, хотя сама Абра не понимала этого). Просто выброси в гаражный мусорный бак вместе с остальными отходами. Но не смотретьна снимки оказалось выше ее сил.

Там была Синтия Абелард, д.р. 9 июня 2005 г. Абра сообразила, что «д.р.» означает «дата рождения». Стало быть, Синтии уже исполнилось восемь. При том условии, что она жива. Она значилась в списках без вести пропавших с 2009 года. Как может у кого-то пропасть четырехлетний ребенок? – задумалась Абра. Наверное, у нее совсем никчемные родители. Хотя, вполне возможно, родители вовсе не терялидочку. Вероятно, в их районе крутился какой-нибудь преступник, заметил девочку и похитил.

Или Мертон Аскью, д.р. 4 сентября 1998 г. Он исчез в 2010 году.

Здесь же, примерно посередине газетной страницы, располагалось фото красивой маленькой латиноамериканки по имени Анхель Барбера, которая пропала из родительского дома в Канзас-Сити в возрасте семи лет, и случилось это девять лет назад. Неужели ее родители еще надеются, что крохотная фотография поможет им вернуть дочь? – подумала Абра. Узнают ли они ее, если найдут? Как, впрочем, и она их?

Немедленно избавься от этого, сказал голос Момо. У тебя своих забот достаточно, чтобы разглядывать снимки десятков пропавших де…

Но в этот момент ее взгляд уперся в фотографию, располагавшуюся в самом нижнем ряду, и она издала какой-то странный звук. Уж не стон ли? Поначалу Абра даже не поняла, в чем дело, хотя почти сразу догадалась. Так иногда вертится в голове предложение, которое ты хочешь использовать в сочинении по английскому, но не можешь сразу вспомнить, хотя чертова фраза буквально сидит на кончике языка.

Это был портрет белого паренька с короткой стрижкой и широченной – рот до ушей – улыбкой. Ей показалось, что она даже разглядела веснушки на его щеках. Фото было слишком мелкое, чтобы быть уверенной, но…

( у него веснушки ты отлично знаешь это)

В общем, Абра знала. Да, веснушки, из-за которых его дразнили старшие братья, а мать утешала и говорила, что они скоро пройдут.

– А еще она уверяла его, что веснушки приносят удачу, – прошептала Абра.

Брэдли Тревор, д.р. 2 марта 2000 г. Пропал без вести 12 июля 2011 г. Европеоид. Место жительства: Бэнкертон, штат Айова. Возраст в настоящее время: 13 лет.И в самом низу, как и под каждой из фотографий улыбающихся детишек: Если вы имеете основания полагать, что видели Брэдли Тревора, свяжитесь с Национальным центром по делам детей, пропавших без вести и подвергшихся эксплуатации.

Вот только по поводу Брэдли никто с ними не свяжется, потому что его уже никто не увидит. И ему так и не исполнилось тринадцати лет. Жизнь Брэдли Тревора оборвалась в одиннадцать. Она остановилась, как разбитые часы, которые показывают одно и то же время круглые сутки. Абра поймала себя на странной мысли: пропадают ли у мертвых веснушки, когда они лежат под землей?

– Мальчик-бейсболист, – прошептала она.

Вдоль подъездной дорожки к их дому были высажены цветы. Абра наклонилась, упершись ладонями в колени, ощущая, как внезапно потяжелел рюкзак на спине, и печенье вместе с полупереваренным школьным обедом оказалось на астрах, посаженных матерью. Убедившись, что ее не стошнит еще раз, она пошла в гараж и сунула почту в бак для отходов. Всю сегодняшнюю почту.

Ее отец был прав. Сплошной мусор.

Дверь небольшой комнаты, превращенной отцом в кабинет, стояла открытой, и когда Абра задержалась на кухне у раковины, чтобы прополоскать рот от неприятного прогорклого привкуса шоколадного печенья, то услышала размеренные щелчки клавиатуры его компьютера. Это был добрый знак. Когда щелчки замедлялись или прекращались вовсе, он, как правило, находился в дурном расположении духа. И начинал обращать на дочь больше внимания. А ей сегодня вовсе не хотелось, чтобы на нее обращали внимание.