Дэн вернулся к себе и лег в постель, но заснуть не смог. За время работы в Ривингтоне он уже нанес около пятидесяти подобных предсмертных визитов, но обычно сохранял спокойствие. Однако не нынешней ночью. Его все еще трясло от злости. Умом он презирал себя за вспышку с трудом обузданной звериной ярости, но какая-то потаенная часть его существа радовалась новообретенному ощущению. Возможно, все сводилось к генетике: природа брала свое, одерживала верх над разумом. Чем дольше он не притрагивался к спиртному, тем чаще всплывали давние воспоминания. Особенно отчетливо – отцовские неистовые приступы ярости. В глубине души ему очень хотелось, чтобы Карлинг поддался на провокацию. Они вышли бы под снег и ветер, и Дэн Торранс, истинный сын Джека, наказал бы этого жалкого щенка за все провинности. Прописал бы ему по первое число.

При этом, Бог свидетель, он не хотел уподобляться отцу, чьи периоды трезвости были крайне болезненными. Предполагалось, что АА помогает справляться со злобой, и по большей части это работало, но порой наступали моменты, когда Дэн понимал, насколько непрочны воздвигнутые внутренние барьеры. Моменты, когда собственная жизнь в его глазах теряла всякую ценность и алкоголь снова начинал казаться единственным, чего он заслуживал. Вот тогда он ощущал родство с покойным отцом.

Он подумал: Мама.

Он подумал: Саха.

Он подумал: Жалкие щенки должны получать по заслугам. Ты заслужил свое лекарство. И прекрасно знаешь, где оно продается. На каждом углу.

Стены башни застонали от особенно сильного порыва ветра. А когда стон затих, девочка, писавшая на его доске, оказалась рядом. Он почти слышал ее дыхание.

Он вынул руку из-под одеяла. Несколько секунд он ощущал только холод, а потом вдруг почувствовал прикосновение ее ладошки – маленькой и теплой.

– Абра, – сказал он. – Тебя зовут Абра, но для некоторых ты – Абби. Верно?

Ответа он не получил, однако не особенно в нем нуждался. Ему было достаточно ощущения ее тепла в своей руке. Контакт длился всего несколько мгновений, но он успокоился. Закрыл глаза и заснул.

В двадцати милях от него, в маленьком городке Эннистон, Абра Стоун еще не спала. Чужая рука держала ее руку всего несколько секунд. А потом превратилась в туман и исчезла. Но она была. Онбыл здесь. Она нашла его во сне, а проснувшись, поняла, что сон стал реальностью. Она стояла в дверях той комнаты. Увиденное показалось ей пугающим и чудесным одновременно. Там витала смерть, а смерть вызывает страх, но помощь пришла. Оказавший ее человек не мог видеть Абру, зато Абру видел кот. И кота звали почти так же, как ее, хотя и не совсем.

Он не видел меня, но почувствовал мое присутствие. А только что мы были вместе. И мне показалось, что я тоже ему помогла, как он помог тому человеку, который умер.

Это была очень приятная мысль. Держась за нее (как за его призрачную руку), Абра повернулась на бок, прижала к груди своего пушистого кролика и тоже заснула.

Истинный Узел не был зарегистрированной корпорацией, но если был бы, некоторые небольшие поселки, стоявшие вдоль дорог в штатах Мэн, Флорида, Колорадо и Нью-Мексико, следовало отнести к их собственности. Потому что через сложную и нарочно запутанную сеть подставных компаний именно Узел владел некоторыми предприятиями и крупными участками земли. Эти городки с порой весьма экзотическими названиями вроде Сухой Излучины, Иерусалимова Удела, Ори или Сайдуайндера могли служить Узлу надежными пристанищами, но его члены никогда не задерживались там надолго – они были кочевниками. Возможно, вы встречали их на магистралях и шоссе Америки. На I-95 в Южной Каролине где-нибудь к югу от Диллона и к северу от Санти. Или на I-80 в Неваде, в гористой местности к западу от Дрейпера. Или же это могло случиться в Джорджии, пока вы медленно ползли по прославленному участку шоссе 41, где полиция всегда меряет скорость на выезде из Тифтона.

Вспомните, сколько раз вам доводилось тащиться за массивным домом на колесах, задыхаясь от выхлопных газов и нетерпеливо дожидаясь возможности обогнать его? Поневоле придерживаясь сорока миль в час там, где вы вполне законно могли разогнаться до шестидесяти пяти или даже семидесяти? Но стоило вам наконец перестроиться в левый ряд и… Боже милосердный! Вы видели впереди далеко растянувшуюся цепочку таких же проклятых кемперов, двигавшихся на десять миль медленнее разрешенной скорости, а управляли ими очкастые пенсионеры, вцепившиеся в руль так, словно опасались, что их может унести из кабины встречный ветер.

Или же они попадались вам в придорожных зонах отдыха, где вы останавливались, чтобы слегка размять ноги и скормить несколько четвертаков торговым автоматам. По счастью, парковочные площадки в таких местах всегда разделены, не правда ли? У легковых машин своя стоянка, а у грузовиков и кемперов – своя. Обычно парковка для последних находится чуть дальше. Вы вполне могли видеть ряд кемперов Истинного Узла, тесно сгрудившихся на такой стоянке. А может, видели их владельцев, идущих к главному зданию. Медленно, потому что многим из них на вид уже немало лет, а другие слишком тучны, – но всегда группой, всегда общаясь только между собой.

Иногда вы замечали, как их кавалькада съезжает с шоссе в сторону заправочных станций, отелей или закусочных, и тогда понимали: лучше проскочить мимо этого «Макдоналдса» или «Бургер-кинга». Наверняка они уже выстроились там в огромную очередь – мужчины в кепках для гольфа или рыбацких шапочках с длинными козырьками, а женщины – в эластичных брюках (как правило, почему-то зеленовато-голубых) и футболках с надписями типа «СПРОСИТЕ МЕНЯ О МОИХ ВНУКАХ!», или «ИИСУС – НАШ ЦАРЬ», или «СЧАСТЛИВАЯ СТРАННИЦА». В таком случае вы не поленитесь проехать еще полмили, чтобы найти другое место для обеда, так ведь? Потому что каждый из них будет делать заказ мучительно долго, сначала внимательно вчитываясь в меню, а потом высказывая пожелания, чтобы в гамбургер не клали маринованный огурчик, а хот-дог не поливали кетчупом. Они непременно начнут расспрашивать персонал о местных достопримечательностях, хотя прекрасно понимают, что оказались в очередной американской сельской дыре, откуда молодежь спешит сбежать, едва закончив среднюю школу.

И все же вы не обращали на них особого внимания. Да и с чего бы? Они всего лишь кучка любителей странствий, в большинстве своем пенсионеры, хотя среди них попадаются сравнительно молодые люди, которым нравится такой образ жизни. На ночь они останавливаются в кемпингах, где рассаживаются на раскладных шезлонгах, готовят ужин на газовых плитках и беседуют об инвестициях, о рыбалке, о рецептах новых блюд и бог знает о чем еще. Они неизменно тормозят, стоит им увидеть блошиный рынок или гаражную распродажу, и тогда их проклятые дома встают так, что занимают не только всю обочину, но и половину проезжей части, а вам приходится совсем сбрасывать скорость, чтобы кое-как миновать это скопление. Их можно считать антиподами байкеров, которые встречаются на американских дорогах не менее часто, и величать «Тихими ангелами» вместо «Ангелов ада».

Да, они предельно раздражают, когда в больших количествах оккупируют зоны отдыха и туалеты, но как только их массивные коробки на колесах скрываются из виду и больше никто не заслоняет место у писсуара, вы сразу же забываете об их существовании. В них не больше примечательного, чем в стайке птичек на телефонных проводах или стаде коров на придорожном лужке. Конечно, вас может заинтересовать, откуда у них деньги, чтобы заполнять необъятные баки своих дорожных чудовищ, поглощающих тонны бензина (вероятно, у них приличные счета в банках, раз они могут позволить себе непрерывно колесить по дорогам страны), или вы можете задаться вопросом, какому здравомыслящему человеку придет в голову тратить золотые закатные дни своей жизни, разъезжая по Америке из одного захолустья в другое. Но помимо этого они мало чем еще могут возбудить ваше любопытство.