Они догадались, кто мы. Ребята в опасности.
Феррари рыкнула. Арбалет щелкнул, выпуская ядовитый болт.
Что‑то во мне лопнуло. Разорвало поводок Ксанджей.
Огни вспыхнули в воздухе. Съели стрелу на подлете к Феррари. Укротитель за спиной заорал и оттолкнул меня. Я упала, разбивая ладони и колени.
Вонь горелой плоти смешалась со смрадом вольеров. Только один мужчина кричал. Катаясь по полу и ударяясь затылком о грязную землю, он удерживал над собой согнутые в локтях руки. Они напоминали обугленные ветки. В сторону укротителя, державшего арбалет, я не смотрела. Лиертахоны в вольерах подняли гвалт: выли, рычали, звенели цепями. Феррари распустила ядовито‑зеленый капюшон и рычала в сторону выжившего укротителя.
Что я опять наделала?
Медленно поднялась, глядя на руки укротителя, стараясь разобрать его крики. Можно ли ему помочь? Зачем я так?
Страх овладел на несколько секунд. Я отступала, кусая губы, и не могла отвернуться от мужчины. Визг Феррари вырвал из оцепенения. Остатки боли в ребрах, напомнили, что на меня напали. Хотели убить? Где Кейел?
Дверь вольера открывала в каком‑то тумане. Мысли метались, но жалость и сожаление быстро таяли. Не я чудовище.
Феррари выскочила и кинулась к укротителю.
– Нет! – успела я выкрикнуть, сжимая решетку. – Плохо! Плохо Феррари!
Прижав голову к земле, она боком поползла обратно в вольер.
– Иди за мной, – тише позвала, хлопнув по ноге.
Подумала, что в таком шуме, она наверняка не услышала, однако Феррари осторожно шагнула ко мне.
– Идем.
Я попятилась к выходу, а затем, убедившись, что лиертахон следует за мной, побежала.
Дневной свет ослепил, а после глотка свежего воздуха, я никак не могла надышаться. Страх подгонял действовать самостоятельно, но взволнованные духи тянули поводки, дергали за них.
Подол длинного платья путался в ногах, но стоило только подумать об этом, как Ксанджи спалили ткань до колен. Я добежала до пруда и остановилась.
С желанием отыскать ребят, прислушалась к себе. Ощутила, какой поводок дернулся сильнее. Отпустила его. Веки потяжелели, а уши заложило. Сила потянула вдаль, словно полет во сне. Вокруг темнота и…
Эмоции, эмоции, эмоции…
Кровь и смерть. Ромиар.
В груди разболелось, заныло.
Рядом дикий страх. Чужой страх, но важный. Ненависть заглушила боль. Ив.
Ярость. Не моя, но родная. Ярость губительная для всех, в том числе для хозяина. Сильная, но хладнокровие, ничуть не слабее, сдерживает ее. Кейел. Где? У ворот.
Уши отложило, глаза легко открылись. Феррари обеспокоенно вертелась вокруг. Я качнулась, упала на колени. Царапая землю, зарычала. Рык перерос в болезненный крик. С силой оттолкнулась и, не чувствуя земли под ногами, побежала к чужому страху и смерти.
Миновала пруд, несколько домов и свернула по тропинке от поселения к лесу. Ветки гладили плечи, ветер поднимал их и уводил в сторону передо мною. Феррари мелькала в листве.
Выскочив к лачуге и кучам поломанной мебели и доспехов, остановились в тени дерева. Какая‑то свалка или мастерская. Мужчины подпирали стены, топтались у входа и хохотали. Тощий эльф, вцепившись в высокий подоконник, заглянул в крохотное окно и прикрикнул:
– Шустрее, Вяз! И по лицу не бей!
– Э, смотри, – кудрявый верзила потряс за плечо дружка и указал на меня.
Заметили. Замолчали.
Шестеро высоких, рослых не мужчин, а уродов.
Феррари терлась о ногу носом, ластилась, ворковала.
Крик Ив донесся изнутри, звук хлесткого удара не сильно опоздал.
– Они плохие, Феррари, – прошептала, глотая слезы и сжимая кулаки. – Очень плохие.
Медленно направилась к мужчинам. Эльф вытащил короткий меч, наставил острие на меня. Боковым зрением уловила желто‑зеленое смазанное движение. Феррари, словно не чувствовала неудобств от седла, запрыгнула на толстый ствол, оттолкнулась, раскидывая щепки, и через миг упала по центру мужчин. Хвост рассек воздух, зацепил сразу троих. Я отвернулась, не желая видеть кровавую расправу.
Пока все отвлеклись на лиертахона, ворвалась в полумрак лачуги и едва не споткнулась о Ромиара.
Он лежал у порога. Под головой растеклась кровь, ею же было залито лицо.
– Не надо! – крикнула из угла Ив. – Не трогай меня!
Широкие плечи Вяза загораживали эльфийку.
Плач, хлесткие удары, разорванная рубашка на земляном полу.
– Чудовище, – в полный голос произнесла я. – Вы все чудовища. И я не лучше.
Он оглянулся. Нахмурился, удерживая Ив за шею.
Ладони потеплели, в груди разгорелось пламя. Ксанджи сорвались. Я закрыла глаза, теперь отдавая часть силы. Помогая духам.
Вяз коротко вскрикнул, захрипел. Когда открыла глаза, он полз ко мне, оставляя след сажи, осыпаясь пеплом. Протянул руку к ноге, но не успел коснуться.
Другой дух – один, сильный, темный, – пробудился. Легко затушил пламя Ксанджей, утихомирил ненависть, сковал сердце мертвым льдом. Просьба его была похожа на сделку: ему – черные души, а взамен – вечное служение. Опасный дух, но я разрешила забрать душу Вяза. Пусть не знает покоя.
Ив, обнимая себя, сползла по стене. Завязки ее штанов были порваны, но сами штаны не были спущены. Все не так страшно, как я предполагала.
А вот Роми…
Обернулась к нему, отступила и ощутила осторожный зов Айссии. Они боялись темного духа, но готовы были сплотиться с ним. Он желал отплатить.
Роми можно спасти? Сколько минут он мертв? Или не мертв?
Он же Вольный…
Ни о чем не думая, упала на колени перед ним и осмотрела лицо. Под рогом рассеченная рана. Ему разбили голову. Прикоснулась к холодному лбу и отпустила великих духов жизни. Чуть помедлила, но позволила темному духу смешаться с ними. Прислушалась к требованиям.
Ив ползала, что‑то бормотала разбитыми губами, ощупывая землю. Мешала понять духов. Что она ищет? Я окинула взглядом тесное помещение, заставленное шкафом, примитивным станком, лавкой, ящиками. В углу у входа лежали мешки.
– Там! – громко сказала. – Твой кинжал возле мешков!
Айссия срастили кости, затянули рану и безмолвно подсказывали, что делать дальше, будто интуиция четко диктовала последовательность действий. Непослушными руками, с трудом расстегнула куртку Роми. Порвав рубашку, оголила грудь и приложила к ней руки. Сердце долго не было слышно, но слабое движение, меньше всего напоминающее удар, вселило надежду. Снова отвлеклась на Ив. Она доползла до кинжала, подняла его. Удерживая двумя руками, прижала к груди, уселась на землю и разрыдалась. Ей бы тоже помочь, успокоить.
Зеленое мерцание вокруг рук росло, темно‑синие ростки в нем шевелились. Пронзили тело, устремившись в горячую тьму. Айссия проникли под серую кожу, подсветили вены, ребра, легкие, сердце. Вскружили мне голову, затащили в полудрему. По артериям устремились выше. Разделили со мной холод Роми. Бережно окутали его органы, стали медленно напитывать моей жизнью, отогревать. Ростки темной силы будто находились в другом мире, пространстве… где‑то не тут. Они обожглись, что‑то ухватив, сжались и понеслись обратно… вниз, вверх? Там нет такого понятия.
Всего несколько секунд – и Айссия выбросили меня из забвения, вот только Ромиар не дышал. Все еще не дышал, но я знала, что делать. Приподнялась на коленях и, сцепив руки в замок, ударила. Айссия ровно с моим ударом сдавили органы Роми, а, как только я отняла руки, отпустили.
Ничего не замечая, я била и била, пока не услышала громкий вдох. Мокрый кашель. Помогла Ромиару перевернуться на бок – его рвало. Опустила руки, глядя на растрепанную, но притихшую Ив.
Ей нужно одеться.
Площадка перед домом напоминала скотобойню. Феррари безмятежно гоняла первых слетевшихся ворон. Вытирая слезы и пот предплечьем, я судорожно выдохнула.
Просто не думай ни о чем. Действуй.
Через пару минут я вернулась в лачугу и протянула пыльную куртку Ив.
– Надевай.
Дрожа всем телом, она часто закивала. Ромиар застегивал ремешки на груди и проверял оружие. Посмотрел мне в глаза и раздраженно проговорил:
