— Почему бы и нет, — неожиданно беззаботно ответила Цинь Жуа.

Фан Линь кивнул и вместе они пошли на лестницу. В какой-то момент мужчина остановился и махнул рукой:

— Поиграйся пока на пляже.

Мая, которая шла уже за ними, сохраняя всё же приличное расстояние, остановилась и растерялась; девочка осмотрела пустынный пляж, постояла немного, и вскоре нашла себе местечко в тенёчке, где присела, сперва обнимая ноги, а потом поджавши их по себя, и стала рисовать пальцем иероглифы на песке.

Мужчина и женщина же взошли по лестнице на набережную и удачно оказались прямо у открытого ресторана. Стена у заведения была всего одна, пол — деревянный, а над головой нависала крыша из какого-то шершавого материала, который напоминал кожуру кокоса. Фан Линь и Цинь Жуа уселись за столик у самого края; к ним сразу же подошёл официант, и мужчина с лёгкой радостью отметил, что в его кармане ещё завалялось несколько монеток, которые он вытряхнул из бумажника, когда носить его стало нецелесообразно.

Мужчина сделал скромный заказ, только на себя; потом Цинь Жуа без лишних слов тоже себе заказала. Официант ушёл, и наступило молчание.

— Так как ты нас нашла? Следила? — наконец спросил её Фан Линь. Если бы служанка захотела за ними тайно проследить, он бы не смог её обнаружить.

Фан Линь был не уверен, насколько сильна была Цинь Жуа, но даже самый нижний возможный предел её культивации был примерно на Восьмой руне. Что и следовало ожидать от семейства Тан, — в любом другом клане Восьмой руны хватило бы, чтобы получить важную управляющую должность, но женщина была всего лишь служанкой.

— Нет, я оставила на юной госпоже жучок, — ответила Цинь Жуа.

— Ха, я не заметил.

— Разумеется, если бы ты его «заметил» мне бы пришлось тебя убить за то, что ты наложил руки на юную госпожу

— Спасибо за пищу для воображения, но я не педофил.

— В таком случае замечу, что я тоже не страдаю геронтофилией.

— Ауч. Как больно. Ты меня ранила в самое сердце, девочка.

— Дыши глубже, а не то у тебя может случится инфаркт, старичок, и мне придётся делать искусственное дыхание.

— Это предложение?

— Нет… Конечно, — улыбнулась Цинь Жуа. Фан Линь тоже усмехнулся, и некоторое время мужчина просто смотрел на пирс, наблюдая, как меняет свой цвет небо на закате, в то время как женщина думала о чём-то и разглядывала его лицо.

— Её кто-то преследует… — вдруг сказал Фан Линь, вспоминая странное создание:

— В чёрном, лицо бледное, странная структура тела… Ничего не напоминает?

— Ты позвал меня говорить по делам?

— Нет, — качнул головой Фан Линь: — Но пытаться соблазнить тебя трезвую я не потяну, вот и убиваю время, пока не принесут напитки.

— В таком случае время вышло, — ответила женщина, и сразу показался официант с подносом. Он поставил напротив женщины бокал, а потом целую бутылку дорого вина, напротив Фан Линь — стакан и баночку пива. Рисового и безалкогольного.

— Хочешь напоить девушку, а сам остаться трезвым?.. — поинтересовалась Цинь Жуа.

— Думаю бросить. — Фан Линь пожал плечами. — Я не уверен.

— Что сможешь завязать?

— Что хочу завязывать, — ответил мужчина, наливая в свой стакан. — Это решение было спонтанным.

Он сделал несколько глотков и поморщился. Потом мужчина поёжился, когда с моря подул солоноватый и прохладный ветерок. Уже темнело, и вдоль ограждения набережной зажигались белые фонарики.

— Юная госпожа может замёрзнуть, — сказала Цинь Жуа, покручивая между своими тонкими пальцами с матовыми-жёлтыми ногтями бокал за ножку.

— Уже хочешь сбежать от меня? С ней всё будет в порядке. Уже взрослая, дорогу назад она найдёт. К тому же она уже почти на Первой руне.

— Уже? — впервые искренне удивилась Цинь Жуа. Потом сказала: — Как быстро. Госпоже не занимать таланта.

— И ещё у неё хороший учитель.

— Действительно, хороший, — кивнула женщина и задумчиво подпирая голову кистью взглянула в свой бокал.

— …Юная госпожа была в отчаянии, — вдруг сказала Цинь Жуа.

— В отчаянии?

— Да; она всегда была скромным и неловким ребёнком. Сидела в тени, вдали от других… То, что она решилась на побег, меня немного шокировало.

— Даже так, — кивнул Фан Линь. — Ну и славно, а я уже боялся, что она всегда такая бешеная… Так мы теперь о ней говорим? Кто там не хотел про работу?

— Просто убиваю время, — вину нужно подышать… Хм, — женщина прислонила бокал к своим губам и сделало один глоток, после чего снова медленно поставила его на стол.

— Всё; теперь можешь пытаться затащить меня в постель.

— А у меня есть шансы? — спросил Фан Линь и вложил руки в карманы.

— Вполне.

— Правда?

— Да. Я могу согласиться из жалости.

— Даже так?

— Тебя ждёт прискорбная кончина; скоро прибудут мои работодатели. Они попробуют вернуть девочку, и разумеется попутно они закончат начатое с тобой дело. Тебе понравился вкус песка? Вы можете попытаться сбежать с юной госпожой, но все рейсы с луны уже заблокированы и отслеживаются. Вам отсюда не уйти. Разумеется, ты можешь убежать только сам, не брать юную госпожу, но тогда…

— Могу, да. Но что? — спросил Фан Линь и вложил руки в карманы.

— Но если ты её бросишь, у меня больше не будет причин тебя отпускать. За твою голову назначена награда… Я собственными руками вырву твоё сердце.

— Зачем утруждаться? — вскинул бровь Фан Линь. — Оно уже в твоих руках.

— Ох… — женщина улыбнулась.

— В таком случае я желаю знать ответ, хочешь ли ты, чтобы оно прямо сейчас затихло в моих руках?

— Или?

— Мы можем вернуться в номер. Уединиться на пару часов. А потом ты всё равно умрёшь.

— Но это будет из жалости.

— Именно, — кивнула Цинь Жуа.

— Если бы твой план сработал, и вы с юной госпожой смогли бы сбежать, я бы, возможно, пустилась в бега вместе с вами. Но раз он провалился, я даю тебе следующий выбор: мы можем вместе дождаться прибытия моих почтенных работодателей, которые обязательно убьют тебя наиболее мучительным способом; либо ты можешь попытаться сбежать, и тогда я сама тебя убью; либо ты можешь согласиться остаться, мы можем пойти в номер, и на следующее утро я задушу тебя в постели, пока ты спишь. Безболезненно. За твоё убийство, убийство похитителя юной госпожи, мне дадут премию.

— Какое заманчивое предложение, — Фан Линь откинулся на спинку своего стула и улыбнулся:

— Никто ещё не предлагал сначала перепасть со мной из жалости, а потом убить.

— Я предлагаю тебе лёгкую смерть. Ты согласен? — спокойно спросила Цинь Жуа.

Мужчина задумался, взял баночку, выпил прямо из горла неприятного напитка, ещё раз взглянул на декольте женщины, и ответил…

— Очень заманчиво, но, пожалуй, воздержусь, — после краткого размышления ответил Фан Линь на предложение любви и смерти.

— Жаль, — кратно и совершенно невыразительно сказала Цинь Жуа и улыбнулась.

— Возможно я ещё смогу придумать, как выпутаться из всей этой передряги. Да и к тому же из жалости мне ничего не надо, и хочется ещё немного пожить, — объяснил мужчина, а потом немного удивился собственным словам и ощущениям. Фан Линь вдруг обнаружил, что ему действительно пока не хотелось оставлять жизнь. Но почему? Он и раньше не спешил умирать, но и не избегал смерти особенно рьяно, — всё равно в жизни больше ничего интересного не осталось, думал мужчина… Но теперь он вдруг осознал, что даже несмотря на это он пока не может умирать. Почему? Может из-за его незаконченного дела? Фан Линь потеребил колечко в своём ухе…

Нет, вряд ли. Этот долг он уже в принципе не мог вернуть. Значит была ещё какая-то причина.

Но что именно?

Кто знает. Фан Линь был уверен только лишь в одном: что бы ни было той таинственной мотивацией, которая развеяла серость его жизни, и вернула ему к ней страсть, в неё лучше не вдумываться, а то можно ненароком в ней разочароваться и потерять…