– Показал на него пальцем.

– Прямо на Фонтейна?

– Прямо на Фонтейна.

– Покажи мне.

Я наклонился и посмотрел еще раз на фотографию лужайки Уолтера Драгонетта, заполненной полицейскими в форме и в штатском.

– Ну, – сказал я. – Во-первых, фотография лежала прямо перед ним.

– Подвинь ее.

Я подвинул.

– А потом он указал на Фонтейна.

– Указывай.

Я уперся пальцем в лицо Пола Фонтейна на фотографии точно так же, как сделал это Эдвард Хаббел в Танженте, штат Огайо. Мой палец, как и палец Хаббела, закрыл целиком лицо человека на фотографии.

– Да, – сказал Том. – Вот это-то и не давало мне покоя.

– Что именно?

– Посмотри, что ты делаешь. Если ты ставишь палец сюда, на кого ты таким образом указываешь?

– Ты знаешь, на кого я указываю.

Том наклонился, отнял от фотографии мой палец, подвинул ее к себе и упер палец в то же место, где только что был мой – в лицо Пола Фонтейна. Кончик его пальца указывал на лицо того, кто находился на фотографии выше, – на Майкла Хогана. – Так на чье же лицо я указываю?

Я смотрел на фотографию. Он действительно указывал не на Фонтейна, напротив, палец Тома целиком закрывал его лицо.

– Готов спорить, что поездку в Танжент отложил вовсе не Росс Маккендлесс. Это сделал Хоган, – сказал Том. – И что ты обо всем этом думаешь?

– Я думаю... я думаю, что я идиот, – сказал я. – А может, кретин. Не знаю, что хуже.

– Я бы тоже подумал, что он показывает на Фонтейна. Потому что, как и ты, ждал, что он опознает именно Фонтейна.

– Да, но...

– Тим, ты не должен себя винить.

– Фонтейн наверняка занялся «Элви холдингс». Мы с Джоном навели на него Хогана, и дальше ему требовалась только наша помощь.

– Хоган убил бы Фонтейна независимо от того, приехали бы туда вы с Джоном или нет, и свалил бы все на уличные беспорядки. Все, что вы сделали, это позаботились о том, чтобы в ту ночь там оказался еще один стрелок.

– Так это Хоган.

– Конечно. А вы только обеспечили его превосходным набором свидетелей, – Том удовлетворенно глотнул виски, сознавая, что смог уменьшить охватившее меня чувство вины. – Ведь даже если ты видел лишь смутный силуэт, Маккендлесс так старался заставить тебя сказать, что ты что-то видел. Так для них гораздо проще.

– Наверное, ты прав, – сказал я. – Но мне пора удалиться на покой во «Флориду».

Том улыбнулся мне.

– Я тоже собираюсь лечь – хочу завтра утром как можно раньше сходить за бумагами. То есть, сегодня утром.

– Ты скажешь мне, где они?

– Ты скажешь мне это сам.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Осталось последнее место. И оно прямо перед нами.

– Не понимаю, – сказал я.

– Оно начинается на И, – сказал, улыбаясь, Том.

– Иерихон, – сказал я. Том продолжал улыбаться.

И тут я вспомнил, что мы узнали, когда впервые запросили у компьютера информацию на «Элви холдингс».

– О, – сказал я. – О.

– Правильно, – сказал Том.

– И ведь это всего в нескольких кварталах от «Белдам ориентал», так что он, наверное, перенес их туда часов в пять-шесть, сразу после работы.

– Так произнеси же это вслух.

– Экспрес-спорт, – сказал я. – Почтовый ящик на Четвертой южной улице.

– Вот видишь? – сказал Том. – Я же говорил, что ты знаешь.

* * *

* * *

* * *

Вскоре после этого я поднялся наверх к Делиусу и аллигатору, разделся, забрался в постель и проспал весьма беспокойно часа четыре. Проснулся я от запаха тостов и сознания того, что мой самый тяжелый день в Миллхейвене уже начался.

Часть семнадцатая

Джон Рэнсом

1

К восьми тридцати солнце висело уже достаточно высоко над крышами Четвертой южной улицы. Мы вышли из салона с кондиционером на почти стоградусную жару, от которой рубашка практически тут же прилипла к бокам. Том Пасмор был одет в один из любимых костюмов Леймона фон Хайлица – синий в клетку, в котором выглядел так, словно только что прибыл из Букингемского дворца. Я был в той одежде, в которой прилетел, – джинсах и льняном черном пиджаке поверх белой рубашки и выглядел как парень, которому вполне можно было доверить подержать лошадь.

«Экспрес-спорт мейл энд факс» находилась в опрятном белом здании, на фасаде которого было написано жуткими красными буквами название фирмы. В окно видна была белая конторка, за которой стоял, листая каталог, мужчина в очках без стекол и красном галстуке. На стене за спиной мужчины виднелись бронзового цвета дверцы почтовых ящиков.

Когда мы вошли, мужчина закрыл каталог, положил его на полку под конторкой и выжидательно посмотрел на нас с Томом.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, – сказал Том. – Я хочу взять документы, которые мой коллега положил вчера в ящик «Элви холдингс корпорейшн».

На лице клерка появилась неуверенность.

– Ваш коллега? – переспросил он. – Мистер Белин?

– Да, он. – Том вынул из кармана ключ и положил его на конторку перед клерком.

– Но мистер Белин сказал, что сделает это сам, – клерк поглядел через плечо на ряды ящиков за своей спиной. – Если что – мы не сможем возместить вам убытки.

– Все будет в порядке, – заверил его Том.

– Может быть, вы назовете свое имя, на случай, если мистер Белин спросит меня потом.

– Кейзмент, – сказал Том.

– Ну что ж, надеюсь, все будет в порядке, – клерк взял ключ.

– Мы очень благодарны вам за помощь, – сказал Том.

Клерк повернулся и пошел к правому участку стены, вертя в пальцах ключ. Ящики в нижнем ряду были величиной с коробки, в которых возят на самолетах собак. Дойдя почти до самого дальнего ряда, клерк опустился на колени и вставил ключ в замок.

Он снова посмотрел на Тома.

– Слушайте – поскольку вы заплатили за неделю, я оставлю пока этот ящик за вами. Если снова захотите воспользоваться дня через три, не придется платить дважды.

– Я передам это мистеру Белину, – пообещал Том.

Клерк начал вынимать из ящика стопки бумаги в крафтовых скоросшивателях.

2

Мы принесли большую картонную коробку, которую любезно предложил нам клерк, в кабинет Тома. На обратном пути Том остановился у магазина канцелярских принадлежностей и купил шесть пачек бумаги для ксерокса. Четыре пачки он уложил поверх бумаг, две засунул сбоку. На лестнице ручки коробки начали рваться, и нам пришлось нести ее остаток пути, поддерживая за дно.

Мы поставили коробку на пол рядом с ксероксом. Том открыл крышку машины, и она тут же довольно заурчала. Я взял из коробки одну из папок и открыл ее. Там лежали листы бумаги различных цветов и размеров, некоторые были покрыты текстом, отпечатанным на пишущей машинке, без полей, от края до края, другие же исписаны почерком, который я уже видел однажды в подвале «Зеленой женщины».

«Когда мы вышли из бара, было около двух утра. Она была слишком пьяна, чтобы идти прямо. Я должен арестовать тебя за появление пьяной в общественном месте. Ты ведь не коп, а? Нет, дорогая. Я ведь уже сказал тебе, я владею одним из больших отелей в нижнем городе. Каким? „Отелем разбитых сердец“. Я уже была там. Я, наверное, должна тебе кучу денег за проживание. Я знаю это, дорогая, мы позаботимся об этом. Она захихикала. Вот моя машина. Черная юбка задралась на ее бедрах, когда она влезала внутрь. Бедра были тощие. Мы подъехали к „ЗЖ“, и она сказала: В такой дыре? Не волнуйся, внутри тебя ждет настоящий трон».

Я посмотрел на Тома, который листал содержимое другой папки.

– Невероятно! – сказал я. – Он описывает все в таких деталях, даже вставляет диалоги. Это как книга.

Тому было явно не по себе от того, что он читал. Он закрыл папку.

– Все изложено в хронологическом порядке. Каждое убийство занимает страниц двадцать. Как ты думаешь, сколько у нас всего страниц – около тысячи?