– Я пришел туда на два дня раньше Джеда, – тихо сказал Джон. – Под конец я двигался гораздо быстрее, чем он. Я почувствовал запах трупов за несколько часов до того, как добрался до лагеря. Трупов и... вареного мяса. Трупы валялись по всему лагерю. То здесь, то там попадались небольшие костры. А Беннингтон просто сидел на земле. Он сжигал трупы – или пытался сжечь.

– Он ел их?

Джон ошеломленно смотрел на меня несколько секунд.

– Только не тех, кого сжигал.

– А как насчет жены Бачелора? Ее череп был на заднем сиденье твоего «джипа».

– Он перерезал ей горло и снял с нее скальп. Оставшиеся волосы висели над огромной дырой. А потом помыл и красиво одел.

– Это сделал Бачелор, – задумчиво произнес я.

– Он принес ее в жертву. Беннингтон еще варил мясо, снятое с ее костей, когда я добрался до лагеря.

– И ты съел немного ее мяса.

Джон молчал.

– Ты знал, что Бачелор поступил бы именно так.

– Он уже сделал это.

– Ты был в царстве богов, – сказал я.

Джон смотрел на меня безжизненными глазами, ничего не говоря. Впрочем, слов и не требовалось.

– Ты знаешь, что случилось с Бачелором?

– Какие-то десантники нашли его тело неподалеку от демилитаризованной зоны. – Теперь глаза его вызывающе сверкали.

– Твое тело кто-то тоже нашел. Я просто спрашиваю.

– С кем ты говорил?

– Слышал когда-нибудь о полковнике по фамилии Раннел?

Джон удивленно заморгал.

– Этот напыщенный осел со склада в Кэмп Крэнделл? Но как ты умудрился встретиться с Раннелом?

– Это было очень давно, – сказал я. – Встреча ветеранов или что-то в этом роде.

– Встречи ветеранов – для полотен бездарных художников, – Рэнсом открыл дверцу и, выйдя из машины, полез под куртку, чтобы подтянуть джинсы. Затем он одернул куртку. Джон явно обрел утраченный было контроль над собой.

– Позволь мне заняться этим делом, – сказал он.

8

Рэнсом поспешил по засохшей лужайке к дому Фрицманна, словно убегая от всего того, что только что мне рассказал.

На пороге я поравнялся с ним, но он укоризненно взглянул на меня, и я отступил на шаг назад. Подняв плечи, Джон нажал на кнопку звонка. У меня появилось вдруг нехорошее предчувствие. Мы вот-вот совершим чудовищную ошибку, последствия которой будут ужасны.

– Расслабься, – посоветовал я Джону, и плечи его опустились.

Со своего места за спиной Джона я видел только, как открылась входная дверь.

– Вы хотели видеть меня? – голос Фрицманна звучал немного устало.

– Вы – Оскар Фрицманн?

Старик ничего не ответил. Он открыл дверь пошире, так что Джон вынужден был отступить на шаг назад. Лицо Фрицманна было по-прежнему спрятано от меня. На нем был темно-синий спортивный костюм, напоминавший костюмы Рэнсомов, только изрядно утративший форму от частых стирок в машине. Босые ноги Фрицманна с тяжелыми квадратными ступнями были покрыты вздувшимися синими венами.

– Мы хотели бы войти, – сказал Джон.

Посмотрев через плечо Рэнсома, Фрицманн увидел меня. Он опустил голову и стал похож на быка.

– Кто вы такой – телохранитель этого парня? – спросил он. – Мне нечего вам сказать.

Джон резко схватил дверь, помешав Фрицманну захлопнуть ее у нас перед носом.

– Вам лучше подружиться с нами, мистер Фрицманн, – сказал он. – Так будет проще для всех.

Фрицманн несказанно удивил меня, растерянно попятившись от двери. Джон вошел внутрь, а я последовал за ним в гостиную желтого домика. Фрицманн обошел вокруг прямоугольного деревянного стала и остановился возле кресла с откидывающейся спинкой. На стене висели часы с кукушкой, но не было видно ни одной картины. Возле окошка в кухню стоял потертый зеленый диванчик, по другую сторону от него – кресло-качалка.

– Здесь нет никого, кроме меня, – сказал Фрицманн. – Нет необходимости переворачивать дом вверх дном.

– Все, что нам нужно, это информация, – заверил его Джон.

– Ах, вот почему вы захватили с собой револьвер! Вам нужна информация. – Страх оставил его, и я снова увидел на лице старика смешанное выражение отвращения и презрения. Оказывается, чтобы войти, Джон показал ему рукоятку револьвера. Старик уселся в кресло, переводя взгляд с меня на Джона.

Я посмотрел на вензель на спинке кресла-качалки. Вокруг номера 25 были написаны слова «Бумажная компания Совилла» и нарисован причудливый цветочный орнамент.

– Расскажите мне об «Элви», Оскар, – сказал Джон. Он стоял примерно в четырех футах от старика.

– Желаю успеха.

– Кто управляет компанией? Чем она занимается?

– Ни малейшего понятия.

– Расскажите мне об Уильяме Фрицманне. Расскажите мне о баре «Зеленая женщина».

В глазах старика мелькнул странный огонь.

– Нет никакого Уильяма Фрицманна, – сказал он, наклоняясь вперед и сцепляя перед собой руки.

Джон сделал шаг назад, залез под куртку и вытащил пистолет. Он был не очень похож на стрелка, но все же нацелил оружие старику в грудь. Фрицманн вздохнул и закусил нижнюю губу.

– Это интересно, – сказал Джон. – Объясните мне.

– А что тут объяснять? Если и существовал когда-то человек с таким именем, то теперь он мертв. – Фрицманн смотрел прямо в дуло пистолета.

– Он мертв, – повторил Джон.

Оторвав взгляд от пистолета, Фрицманн взглянул ему в лицо. Он не выглядел больше ни сердитым, ни испуганным.

– Люди вроде вас должны оставаться на Ливермор, там их настоящее место.

Джон опустил пистолет.

– А как насчет бара «Зеленая женщина»?

– Был когда-то весьма злачным местечком, – Фрицманн выпрямился. – Но я не хочу много говорить об этом. – Джон снова поднял пистолет, на этот раз целясь собеседнику в живот. – Я не хочу ни о чем говорить с вами двумя, – Фрицманн встал и сделал шаг вперед. Джон отступил. Я вскочил с кресла-качалки, на которое успел присесть. – У тебя не хватит пороху выстрелить в меня, ты, кусок дерьма.

Он сделал еще шаг вперед. Джон вскинул пистолет, и из ствола вылетел сноп желтого пламени. У меня тут же заложило уши. Между Джоном и Фрицманном поднимался белый дымок. Я ждал, когда Фрицманн упадет, но вместо этого он стоял неподвижно, глядя на ствол пистолета. Потом медленно обернулся и посмотрел на дыру размером с бейсбольный мяч, видневшуюся в стене над креслом.

– Стой где стоишь, – приказал Джон, поддерживая левой рукой запястье правой. У меня по-прежнему звенело в ушах, и голос его казался совсем тонким. – И не говори никому, что мы приходили сюда. – Джон сделал шаг назад, целясь в голову старика. – Слышишь меня? Ты никогда нас не видел.

Фрицманн медленно поднял руки.

Джон попятился к двери, а я прошел мимо него и вышел наружу.

Жара окутала меня, словно горячее влажное покрывало. Я слышал, как Джон говорит:

– И скажи человеку в синем «лексусе», что с ним будет покончено. – Мне захотелось схватить этого чертова импровизатора за ремень брюк и вышвырнуть на улицу. Пока что никто не выглянул на шум выстрела. По улице проехали мимо две машины. У меня по-прежнему гудело в голове.

Джон задом вышел из двери, держа обеими руками оружие. Оказавшись снаружи, он опустил руки и побежал к машине. Выругавшись, я вскочил в машину одновременно с ним и быстро вставил ключ в замок зажигания.

– Давай, давай, – кричал Джон.

Я надавил на педаль акселератора.

– Дави, дави! – настаивал Джон.

– Да давлю я, – огрызнулся я.

Машина начала набирать скорость, но казалось, что она движется чудовищно медленно. Фрицманн уже шел, набычившись, по своей засохшей лужайке в нашу сторону.

«Понтиак» закачало, словно лодку, он резко дернулся вперед. Под оглушительный визг резины, я свернул за угол.

– Слава Богу! – воскликнул Джон. Он откинулся на спинку переднего сиденья, все еще держа в руке револьвер. – Ты видел это? Негодяй похолодел от ужаса, правда? – Рэнсом рассмеялся. – Он пошел на меня, а я поднял пушку и – БУМ! Вот так вот!

– Я бы с удовольствием пристрелил тебя, – сказал я.