«На какое расстояние надо подойти?», уточняет «сорок четвёртый».
«Мой максимум – пятьдесят метров», делюсь информацией. Не буду говорить, что я эту способность открыл только сегодня, промолчу о том, что использовал её всего два раза. Нет смысла вываливать это, делу никак не поможет.
Да, надо подобраться поближе, вот только пока что это тяжело сделать. Чего, блин, эти повстанцы до сих пор банк не штурмуют? Создали бы необходимый для нас шум, на который бы все и отвлекались. А то ходят, бляха муха, смотрят туда‑сюда внимательно, атаки от нас ждут.
Долго сидеть и ждать мы не могли, действовать надо. Перемещались осторожно, замирая и осматривая переулки, через которые приходилось перепрыгивать. В любом случае у нас не получилось выйти на необходимую дистанцию, ближе тупо нет домов, так что между нами осталась сотня метров.
«Могу принять огненную форму и потом улететь, этого хватит», уверенно прошептал я. Ну а что делать, надоело уже маяться фигней, действовать надо.
«Этого может не хватить», мой временный командир явно решил поиграть в капитана очевидность.
«Постреляйте в него, что ли. Других вариантов не вижу»
«Аналогично. Ну давай, начинай, как готов будешь», согласился со мной «сорок четвёртый», даже не думая отговаривать от моего самоубийственного плана.
«Сразу возвращайся назад, главное – остаться в живых», все‑таки добавил он. Это понятно, я пожить хочу, так что драпать всегда готов, если понадобится!
Резерв за это время восстановился уже до семидесяти пяти процентов, так что я не переживаю о потенциальном его истощении. Отползаю от края здания и поднимаюсь на ноги, перепроверяя свою амуницию. Кто знает, сколько времени я буду в пламенной форме, вдруг потом потребуется срочно стянуть с плеча автомат, выхватить из кобуры пистолет или, в крайней случае, достать меч, чтобы срубить чью‑то лишнюю голову?
Вроде нормально всё, можно начинать, пусть в разуме и куча сомнений…
Которые моментально выветриваются, едва я меняю свою форму.
«Я – огонь! Океана воды рядом нет, так чего мне опасаться?!», высмеял свои непонятные переживания.
– Начинаю! – прогудел я, разбежался и оттолкнулся от крыши, начиная свой коротенький полёт.
Не знаю, успели меня заметить до моих действий или нет, но в первые секунды я не встретил никакого сопротивления в виде выстрелов в меня. Прыжок вышел великолепным, я за несколько мгновений преодолел необходимое расстояние и изо всех сил дунул в сторону вражеского командира.
Показатель маны в резерве резко свалился процентов до пятидесяти, зато облако напалма, вылетевшее в сторону противника, выглядит куда серьезнее, чем мои предыдущие попытки. Дополняю атаку «Мозголомом», чтобы уж точно показать свой максимум.
Я оказался прав как минимум в одном своём предположении – у руководителя повстанцев серьезные щиты. Другие прогорали насквозь, а моё заклинание не могло пробить защиту этого гада. Более того, с крыши начали стрелять «медведи», чьи пули бессильно бились о защиту нашего главного противника, не в силах прорваться дальше.
«Так, отбой. Я не свалю до тех пор, пока не завалю этого гада», выбросил из головы мысли о том, что надо возвращаться на исходную позицию.
В меня уже начали стрелять и кидаться заклинаниями, но этим занимались лишь те ребятки, что столпились около банка. Большая часть тех пятидесяти человек, что хотели проникнуть в ратушу, были заняты совсем иным. В основном – уже отчитывались перед своими богами, превратившись в обгоревшие куски плоти. Некоторым повезло оказаться несколько в стороне от моего заклинания, так что они ошарашено отбегали назад, желая не повторить судьбу своих товарищей. Площадка, в общем, перед столь живучим командиром повстанцев расчищена. Не могу не воспользоваться приглашением на огонёк.
Умудряюсь ускорить своё падение, перенеся точку приземления куда‑то на грудь противнику. Мягким его всё равно не назвать. Защита врага умудряется выдержать даже такое издевательство над собой, пусть он и заваливается на спину, оказываясь подо мной.
Нет смысла накидывать на себя ускорение. Такое чувство, словно оно само перманентно активировано, когда я пребываю в этой форме. Начинаю бить по голове врага своими пылающими кулаками, особо не обращая внимания на летящие в мою сторону выстрелы.
Способностями не кидаются, опасаясь задеть командира, уже хорошо, мне же проблем меньше.
«Мозглом» явно не справился со своей задачей, взгляд у главного повстанца становится все более адекватным. Мне это не нравится, запуливаю в него ещё одно такое же заклинание. Пусть борется за свой разум, а не думает о том, что может мне сделать. Благо, что защита уже мерцать начинает, ещё три‑четыре секунды и я завершу начатое…
Это, видимо, понимает кто‑то со стороны. Мне в бок прилетает какое‑то неслабое заклинание в виде огромной сосульки. Она пробивает меня насквозь и улетает дальше, не сумев задержаться в моем теле.
«Ох, мля», выдохнул я, не прекращая мутузить противника. Вроде и не больно, но очень неприятно. Мимолетное ощущение, когда на месте твоего желудка появляется что‑то очень холодное, а потом пустота – максимально гадко. Повезло, что пламя умудряется моментально вернуться в привычную форму, даже ранением не назвать.
«Да ты задолбал уже», матерюсь мысленно, продолжая пробивать защиту повстанца, не забывая обновлять каждые две секунды «Мозголома». Резерв просел уже до тридцати процентов, а эта скотина жива и дохнуть в ближайшее время не хочет.
Суммарно у меня ушло более двадцати секунд на то, чтобы с ним разобраться. Целая прорва времени, если так посмотреть. Три «медведя», сидевшие на крыше здания, изо всех сил отвлекали от меня остальных повстанцев, перетягивая вектор внимания не себя.
У них получилось, я так и не попал под шквальный огонь, пуль и заклинаний в мою сторону летело куда меньше, чем могло бы. Всё равно осознаю, что мне будет очень нехорошо, когда вернусь в адекватную форму. Не особо понимаю, откуда такая уверенность, но она есть.
Сильно радуюсь, когда щит этого гада пропадает. Следующие удары уже не встречаются с бронёй, а летят ему в голову, превращая её в кровавое месиво.
«Всё, цель выполнена, можно сваливать».
Я, как в настоящих голливудских боевиках из моего мира, поднимаюсь на ноги и, не обращая внимания на усилившийся обстрел, подпрыгиваю, взмывая в воздух.
Следующие полтора часа превратились в самый настоящий кошмар. Для меня он начался с того момента, когда я скинул свою пламенную форму, возвращаясь в человеческий вид. Никаких видимых ранений нет, но внутри все крутит, готов буквально выть от боли.
«Сорок четвертый» заметил это, быстро вытянул из рюкзака шприц и что‑то мне вколол. Стало намного легче, боль притупилась, но насовсем не ушла, оставшись где‑то на периферии моего разума.
Повстанцы решили забить на штурм банка, поставив своей основной целью месть за убитого мною лидера. Куда бы мы не пытались свались, нас везде ждали, встречая швальным огнём. Назад тоже не побежишь, против сотни бойцов мы уже ничего не сможем, мана на нуле, патроны практически закончились, состояние максимально ватное.
Спрятаться тоже негде. Дома кирпичные, но стены очень тонкие. Такую и пуля из автомата прошибёт, что уж говорить про заклинания? Наоборот, только в ловушку себя загоним, тотальная жопа настанет.
«Сорок четвертый» постоянно с кем‑то переговаривался, пытаясь скоординировать свои действия. У меня уже нет сил, чтобы вслушиваться в его слова. Патроны к автомату закончились, так что ненужное оружие уже двадцать минут как валяется где‑то на улице. В пистолете осталась последняя обойма, которую не трачу. Разряжу кому‑нибудь в лицо, если догонят. Из‑за постоянной активации «Ускорения» и «Восстановления сил» резерв уже ниже трёх процентов, не спасает даже её бешеное восстановление.
«Враг!», передо мной внезапно возникает тёмная фигура. Не удивляюсь, что так поздно заметил противника, совсем никакой уже. Успеваю лишь тыкнуть пистолетом ему в бок и несколько раз нажать на спусковой крючок, разряжая последнюю обойму.
