Не повезло и небольшим строениям около него. Из‑за бешеного жара они начинают тлеть. Как бы, блин, мы весь квартал не умудрились сжечь…

Вокруг здания несколько десяток тел. Кто‑то ещё живой и натужно кашляет, пытаясь выхаркать обгоревшие лёгкие. Другие уже погибли, третьи пытались отползти подальше от столь опасного места.

На всякий случай обновил «Мозголомы» на той пятёрке арабов, что умудрились выжить во всём этом бедламе. На магов они не похожи, но некоторые из них пытались использовать «Ускорение». Это значит, что нет никакого смысла в попытках их связывать обычными верёвками, а ничего иного у нас нет.

«Так, основная цель не выполнена, надо поспешить, ещё может повезти», задумался я, посматривая на людей, которые сваливали отсюда.

Мы же не просто так сюда припёрлись. План у нас офигенный, который вполне имеет право на жизнь. Понятия не имею, у кого эти идиоты отжимали предприятия раньше, но у сейчас они наткнулись на тех, кто готов им ответить.

– Страна контрастов, черт побери, – негодующе пробормотал я, пытаясь понять, кто же из выживших лучше всего подходит под босса этого мелкого перевалочного пункта.

Вроде уже и магия, и бешеная власть кланов, и могущественная тайная стража с полицией. Но, чёрт побери, беспредела всё равно хватает. Неужели это невозможно прекратить и проще делать так, как заявил Романов? Брать большую часть получаемых средств, обеспечивая своё прикрытие? Не понимаю, блин. Сколько бы об этом не думал – не понимаю. Прожил, возможно, слишком мало. Лет через сто, скорее всего, додумаюсь, почему так происходит, пусть сейчас в этом искренне сомневаюсь.

– О, ты подходишь, – засёк я оглушённого мужика, который совсем недавно своими ногами выбрался из полуразрушенного здания.

Дорогая спортивная одежда, какие‑то перстни на пальцах. Да и ползёт к недешёвому автомобилю. К единственному средству передвижения на стоянке, на котором присутствуют не только все окна, но и фары. Более того, даже ржавчины не заметно! Допускаю, что это может быть обычный водитель. Тоже пойдёт, эти ребятки много чего знают, возя своих начальников туда‑сюда. А уж сколько им рассказывают в подпитом состоянии, забывая обо всем на утро…

– Ты тут главный? – я подошёл к намеченной цели в тот момент, когда мужчина поднялся на ноги.

– А? – расфокусированным взглядом посмотрел он в мою сторону.

– Начальник, говорю, ты тут?

– Ага, – коротко кивнул он.

– Отлично. Давай ключи, подвезу тебя. В таком состоянии тебе самому ехать нельзя.

– Держи, – протянул он мне связку и свалился под ноги, теряя сознание.

Так‑с. К машине я его притянул, закинул на заднее сидение, умудрившись расположить его в сидячем положении. Минут пять пришлось ждать появления Никиты с Колей. Первому я и вручил ключи, предложив скататься куда‑то за город. Желательно – в лес, чтобы нас никто не отвлекал.

– Так веди, чего ты меня за руль отправляешь? – не понял сын императора, поглядывая на связку ключей.

– Прав нет, да и не умею я, – развёл руками, забираясь на заднее сидение.

Ехали мы около часа. Бандит даже разок умудрился очнуться. Глянул в окошко – не узнал знакомых мест и вполне логично решил уточнить, куда же мы его везём. Моё правдоподобное объяснение ему не понравилось. Он начал порываться открыть дверь и выпрыгнуть из автомобиля на ходу, параллельно пытаясь влепить мне по голове. Пришлось вырубить его «Мозголомом», чтобы не надоедал.

– Всё, тут вряд ли кто‑то будет, – решил Никита.

Последние двадцать минут мы на внедорожнике тряслись по кочкам, переезжая с одной едва заметной лесной дороги на другие, ещё менее заметные. В конце концов даже свернули с этой просеки и преодолели несколько холмов, прежде чем сын императора решил остановиться. Понятия не имею, кстати, каким образом мы будем возвращаться, ибо я наш путь не запомнил. Слишком много поворотов и съездов.

Ещё с полчаса пришлось потратить на попытки привести бандюгана в чувство. «Мозголом» здорово сработал на его разуме. Никаких щитов он не успел включить, хотя парочку довольно дорогих амулетов я вытянул из его карманов. Да и сами перстни, как оказалось, весьма неплохие артефакты, так что их тоже пришлось снять. Один из них вообще слазить не хотел. Я уже подумывал вытянуть нож и палец отрезать. Кольцо, словно услышав мои намерения, тут же выскользнуло и улетело куда‑то в открытое окно. Ну и ладно, так даже проще.

– Вы кто такие? – попытался задать вопрос очнувшийся мужик.

Стойкий, ничего не скажешь. Или, что вполне возможно, попросту умеет скрывать свои эмоции. Он, по крайней мере, никак не отреагировал на своё пробуждение где‑то в лесу, лишь внимательно осмотрел нашу троицу. Промелькнуло в его глазах узнавание, когда он на моём лице задержался, но решил вести свою игру.

– Не угадал, вопросы тут задаём мы.

– Мальчик, ты понятия не имеешь, куда решил…

Всегда думал, что подобные фразы – какое‑то клише из фильмов. Ну сказал он этот бред, дальше что? Мы, типа, должны офигеть и испугаться? Отдать ему ключи от автомобиля, упасть на колени и просить извинения? Полнейшая же бредятина, которая рассчитана фиг знает на кого. Нет бы играть испуганного и забитого дурачка, который готов на всё, лишь бы остаться в живых. Не, понты дороже всего, вот и будет огребать за подобное.

На первый раз ограничился тем, что влепил ему ногой по почкам. Удобно это делать, учитывая, что мы посадили его к дереву и обвязали верёвками.

– Есть желание выговориться самому или мне потребуется и дальше силу применять? Я этого очень не люблю, предпочитаю договориться на взаимовыгодных условиях.

– Это ты про тот момент, когда развязываете меня, а потом начинаете совокупляться друг с другом? – сквозь боль усмехнулся он.

Решил повыёживаться, используя столь сложные слова, как «совокупление»? Потрясающе!

Что, бить его и пытать? Совсем не мой метод. Я его и в лес вывез с надеждой на то, что он сразу поплывет и расколется. Нет – придётся поступать иначе. Причем я бы не сказал, что гуманнее.

Совсем недавно «медведь‑пятнадцать» на практике показал мне, как вторгаться в чужой разум. Пусть я этого раньше и не пробовал, но подозревал, что когда‑то надо будет начать свои эксперименты. Что ж, вот он, этот самый момент.

Я спокойно уселся напротив мужичка и внимательно посмотрел в его сторону. Он лишь нагло усмехнулся в ответ, показывая, что совершенно меня не боится. Ой, зря он это, очень зря. Я сам себя боюсь в некоторых моментах, он вообще трястись должен. Не понимает, наверное, что я планирую делать, вот и не переживает особо.

Внутренним взором залез в свой резерв, который уже полностью восстановился. Отыскал там магический источник, связанный с магией разума, и попытался провести линию между нашими головами.

Поразительно, насколько легко у меня это получилось. Такое ощущение, словно я всю жизнь только этим и занимался. Не прошло и секунды, как в магическом зрении образовался нужный отрезок, после чего мы оба провалились внутрь разума бандита.

«Что это? Где я?», раздался громкий гул, идущий отовсюду.

Подозреваю, что место, в котором мы оказались, отражает если и не душу, то хотя бы представление человека о самом себе. Ничем иным не могу объяснить, что мы оказались на многокилометровом кладбище с огромным количеством могил.

Некоторые надгробные камни содержат полную информацию о погибших. Годы жизни, фотографии, даже заметки какие‑то около них есть. На других написана дата смерти и висит портрет. Хватает абсолютно пустых надгробий…

«Так, отлично, а дальше что?», пытаюсь понять, что мне делать дальше. «Пятнадцатый» тогда умудрялся проникать вглубь моего разума даже не видя моего ментального воплощения. Чем я должен быть хуже?

Едва я в своей голове окончательно оформил, какие мысли и воспоминания этого бандита мне нужны, кладбище поплыло и начало рассасываться.

«Пошёл вон из моей головы!», неподалёку появилась странная фигура, стабилизируя мир, который уже начал трещать по швам.