Добрался я до кафедры относительно быстро, там меня сразу же приняли и положили на кушетку, около которой стоял непонятный прибор.

— Ты у нас первый такой, так что мы тебя проверим по полной, — с бешеной заинтересованностью заявил старенький профессор, тыкая на различные кнопки своего аппарата.

— Такой — какой? — решил уточнить я.

— Кто умудрился выжить после того, как экспериментальный атомный реактор пошёл вразнос! Оба твоих руководителя вчера умерли от облучения, так и не сумев прийти в себя, а ты уже своими ногами ходишь! Не помнишь, кстати, что там произошло? — ого, каким цепким взором он уставился на меня при этом вопросе.

— Проблемы у меня с памятью. Мало что помню, — признался я.

Над этим тоже долго думал, после чего пришёл к выводу, что надо разыгрывать частичную амнезию. Вот и гляну, сработает или нет, тяжело меня будет ловить на вранье, если никто до этого не выживал при таких обстоятельствах, проверяйте, сколько душе угодно.

— Это мы ещё посмотрим… — как-то странно заявил дедок, после чего положил мне на голову тяжеленную тряпку, которая проводами соединена с его аппаратом. — Не дергайся пару минут, сейчас мы тебя протестируем!

«Неужели мне повезло попасть на настоящего фаната своего дела?», простонал я мысленно, услышав, с каким фанатизмом это заявил профессор. Мне просто надо провериться на наличие магических сил, что он там собирается тестировать?

— Да, вижу, есть у тебя проблемы с памятью, — задумчиво протянул старик ровно через триста ударов сердца. Ну а что мне ещё делать было? Лежал, считал.

— Ничего, они за месяц пройдут, всё само к тебе в голову вернётся. Так, что ты там мне за бумажку передал… Ох, чего ты сразу не сказал?! Пойдем скорее проверяться, врачи фигню писать не будут! — я не успел ещё подняться с кушетки, как он схватил меня за локоть и потянул в соседнее помещение.

— Внутри столб. Прикоснись к нему и жди реакции, — коротко объяснил он через минуту, стоило нам оказаться на пороге странного помещения.

Про столб он не соврал. Это единственное, что стоит в пустой комнате с разноцветными стенами. Краски только какие-то странные, никогда не думал, что можно все цвета нарисовать настолько блеклыми. Черный, серый, красный, синий… Их куда больше, чем цветов у радуги. Само помещение, кстати, не такое и маленькое, в него весь мой дом поместится. Ради чего столько территории тратить, не понимаю.

Едва я вошёл внутрь, как за мной закрылась дверь, отсекая от остального мира.

«Как-то тут неуютно», поёжился я, приближаясь к торчащей опоре. Не знаю, видит ли меня кто-нибудь, окон не заметил, камер видеонаблюдения тоже нет.

— Ну, давай, — обратился я непонятно к кому и обхватил руками столб.

Первые мгновения ничего не происходило, зато потом загорелись сразу три участка стены. Первым полыхнул красный, мне сразу показалось, что пожар начинается, попытался сдвинуться с места, но руки не получилось оторвать, они словно прилипли к треклятому столбу. Потом вспыхнул серый, а через пять секунд, когда я уже думал, что всё закончилось, по глазам ударила яркая белая вспышка, буквально ослепив меня.

— Выходи уже, всё закончилось, — донесся до меня голос профессора. Быстро он, я ещё проморгаться не успел, выкидывая солнечных зайчиков из глаз, а уже покидать это место надо. Руки ещё… А, стоп, я уже отпустил столб, хотя думал, что ладони приклеились к нему.

— И как? — спросил я у задумчивого профессора, который со странным выражением лица смотрел на меня.

— Знаешь… Никому пока что не говори, что тут видел. Тайная стража будет в курсе, это точно, пусть они и решают, что дальше делать. Первый раз такое вижу.

Давать какие-то объяснения он наотрез отказался, буквально сразу же выпроводив меня из своего кабинета. Я даже прильнул к маленькому окошку, надеясь понять, что дедок будет делать дальше.

— М-да, — неоднозначно выдавил я из себя одно слово.

Профессор уселся за свой стол, вытянул бутылку с белой жидкостью, налил в стакан и несколькими глотками осушил емкость. Промелькнувшая этикетка с надписью «водка» явно дала мне понять, что же залил в себя этот человек.

Непонятно, с чего такая реакция? Ай, ладно, разберусь, какой смысл голову напрягать, если ничего не понимаю?

Вернусь домой — сразу же засяду за учебники, пора разобраться, что же такое интересное творится в этом мире, иначе рискую попасть впросак.

Решил глянуть на свой отдел «А», раз уж всё равно столь близко к своему рабочему месту. До слов профессора я понятия не имел, что мои кураторы погибли. Кто, в таком случае, станет моим новым начальником?

Идея была хорошей, но она обломалась о первую же преграду. Напротив входа в мой отдел висит лента «Закрыто!», около которой сидит немолодая женщина. Странно, я человек десять видел в этом институте, но никого моложе пятидесяти не было. Тут всё так печально или просто все работают?

— Не работают, ремонт идет, — остановила она меня, едва я приблизился к ленте.

— Я сотрудник отдела, что тут произошло?

— Тот самый, что выжил? Следствие идёт, проверяют, из-за чего произошёл взрыв, — оживилась старушка, осознав, что у неё появился собеседник, способный скрасить скучную работу.

— Сильно повредило?

— Рабочий зал снесло полностью, не повезло этажам под и над вами. Соседние помещения тоже уничтожены, дальше взрыв не пробрался.

— У-у-у, — протянул я. — Явно долго будут ремонтировать.

— Не, через пару дней должны уже закончить, так что приходи. Пока что всех проверяют, — последние слова она произнесла очень тихо, не забыв бросить подозрительный взгляд и на меня.

Тоже понятно, я — единственный выживший из трех экспериментаторов. Знать бы ещё, из-за чего там бахнуло, да не помню ничего. Ладно, профессор обещал, что память вернётся. Главное, чтобы вместе с ней назад не решил вернуться предыдущий обладатель этой тушки. Тесно нам тут будет вдвоём, неудобно.

— Понял, спасибо, — поблагодарил я бабушку и отправился к выходу.

Не успел я выбраться наружу, как меня перехватила целая делегация из десяти дедков максимально важного вида.

— Артемий Юраньев? Я — помощник графа Орлова, Никифор Куреец, руководитель данного института. Пройдем, нам есть, о чем поговорить… — ого, меня такие люди в лицо узнают, приятно!

Его спутники проследовали дальше, а мы вдвоем отправились в его кабинет. Удивительно, но первым делом эта скотина решила заставить меня подписать бумаги о том, что я не имею никаких претензий ни к университету, ни к его руководству. Нет бы поинтересоваться о моём самочувствии или чай предложить, кошмар!

Я не согласился, заявив, что чуть не умер из-за допущенных местными работниками ошибок. После такого заявления Никифора чуть было удар не хватил, какой-то наглый простолюдин отказывается подписывать бумаги!

Ну а что? Я же не идиот. Раз мое мнение кого-то интересует, значит я буду выбивать для себя самый максимум, пусть и понятия не имею, до каких величин могу дойти. Ну и пофиг, я — осведомитель тайной стражи, можно немного понаглеть.

— И чего ты хочешь?

— Пять тысяч рублей и свой кабинет! — заявил я, демонстративно схватившись за сердце. Больно, мол, прихватило. А всё — из-за ваших ошибок!

— Пойдёт! — очень быстро согласился помощник графа, вытягивая десять купюр из своего кошелька.

«Черт, опростоволосился, надо было больше требовать», корил сам себя я, подписывая бумаги, которые мне опять протянули. С другой стороны — борзость может быть совсем лишней. И так сумма немаленькая для простого паренька, если я правильно во всём разобрался, ещё и свой кабинет обещают, что может быть лучше? Только пышногрудая секретарша в довесок, но это уже влажные мечты. Вот годика через два-три, когда я тут окончательно освоюсь…

Расстались мы не лучшими друзьями, но и не врагами. Никифор проводил меня до выхода и порекомендовал явиться сразу же, как закончится мой больничный. Со мной, мол, захочет пообщаться местный представитель профсоюза.