Всё так осторожно, аккуратно и очень красиво, что мне аж самому захотелось срочно взять документы и отправиться на ближайший вербовочный пункт.
Остановило лишь то, что я их и так уже сдал, когда в Суворовское попал. Вот хохма была бы, м‑да…
Ладно, это всё сторонние разговоры, я себя до сих пор в армии не представляю. Вот что тут делать? Скука смертная, а молодой организм требует головокружительных развлечений. Тут же голова кружится лишь после того, как полностью резерв сливаешь, в попытках сильнее стать. Не сказать, что это можно развлечением назвать.
Отдельно нужно упомянуть Никиту. Парень, как оказалось, очень силён. Я уверен, что он дошёл бы до этого этапа и без моего щита, просто с ним немного проще это получилось.
Доволен, что если с ним и встречусь, то только в финале. Вроде как и далеко заглядывать не хочется, каждому ещё по два боя выиграть надо, но, как ни странно, последние бои одиночного турнира уже послезавтра… Да и уверенность у меня есть, что я спокойно могу дойти до этого этапа, сильные противники, внезапно, закончились, все в моей сетке были. Остались лишь везунчики, которые умудрились не попасться на Любомира или этого джедая, что мне столько проблем доставил.
Был бы Никита самым обычным пацаном – я бы даже не задумывался о потенциальном исходе. Всё‑таки я сильнее его, уже проверено на тренировках. Есть, правда, одна проблема – он нифига не «обычный пацан». Даже если бы просто сыном аристократа крупного был – я тоже по этому поводу не парился бы. А он, бляха муха, сын императора. В теории – будущий правитель Российской Империи, ибо других наследников мужского пола, как я выяснил, у Михаила Романова нет.
«Чёрт с тобой, буду надеяться, что он вылетит завтра, чтобы меня перед такой серьезной проблемой не поставить», решил я.
Вечер уже потихоньку вступал в свои права. Осень, темнеть начинает относительно рано, а освещение в лагере явно какой‑то идиот делал. Светильники слишком низко расположены и в глаза бьют, приходится опускать голову вниз, чтобы не слепиться.
Очень неудобно, знаете ли, учитывая, что мне от репортёров бегать приходится. Пусть я и хочу, чтобы моя мордашка везде светилась, но, блин, не могу заставить себя с ними общаться. Постоянно эта сисястая милфа, которая спала с полковником, возглавляет ряды страждущих пообщаться со мной. Не дай бог она начнёт опять каверзные вопросы задавать… Я же «Бедовый», не могу контролировать то, что из меня рвётся. Спрошу в лоб, какие у неё ощущения от попадания в постель к высшему руководству турнира. Таких проблем потом огребу, что аж представить страшно, да и полковника явно подставлю, а он мужик нормальный, нельзя так делать…
На следующий день
С самого утра прогремела ошеломительная информация. Журналисты умудрились выяснить «из достоверных источников», что Никита – сын императора.
Спросите, как я это узнал, хотя занимался разминкой на нашем тренировочном поле, выбравшись из казармы через окно? По прибежавшим репортёрам, которые облепили защитный купол и стучали по нему, пытаясь привлечь моё внимание.
Сразу не понял, что за фигня происходит. Даже подумал, что они перепутали зоопарк с лагерем, ибо маленькие дети и великовозрастные дебилы любят постучать по клеткам с животными, пытаясь выманить их поближе.
«Не, ну не может же такого быть. Я на обезьяну явно непохож», прикинул я.
На всякий случай вытянул смартфон и включил фронтальную камеру. Пусть она тут совсем слабенькая, но мне хватило. Удостоверился, что на голове ничего нового не выросло, рогов не нашёл, уши нормальные, в какого‑нибудь эльфа тоже не превратился… Я, в общем, такой же, как и вчера.
Пришлось выйти в этот балаган, где человек тридцать на разных языках пытались меня о чем‑то спросить. Нереально, знаете ли, понять, что они говорят, когда это всё происходит одновременно.
– Молчать! – гаркнул я, пытаясь повторить интонацию полковника в те моменты, когда он особо нами недоволен.
О, получилось, все эти гражданские замолкли, обиженно смотря на меня и ожидая дальнейших приказов.
– Ты! – указал я на пассию нашего начальника училища. – Что надо? – задолбали меня, так что никакой вежливости и в помине не планируется.
– Вы знаете, что учитесь с сыном императора?
– Да ладно? – я попытался разыграть удивление.
– Да, ваш друг, Никита – сын самого Михаила Романова! Расскажите, как вам…
– Отставить! – опять рявкнул я, заставляя её замолчать.
Не собираюсь я ни на что отвечать, так что быстро юркнул назад на тренировочную арену, чей защитный купол не пропускал звуки снаружи. Когорта репортеров ещё минут десять ждала моего выхода, а потом разом рванула обратно.
«Восемь утра. Ага, это наши девушки проснулись и идут за мороженным, ларёк только открылся», заранее посочувствовал я бедняжкам, но принимать на себя удар прессы не планирую.
До арены пришлось добираться окольными путями. Казалось, словно за мной следят. Или паранойя, или совпадение, что на самом удобном пути стоят операторы, которые вглядываются в лица всех, кто с тренировки возвращается.
Я не Эрнест Хемингуэй, но и за мной не спецслужбы следят, так что отбрасывать этот вариант я не стал. Хочется тишины и спокойствия, настроиться же надо, а не болтать со всякими грудастыми и весьма аппетитными…
«Да что такое, чёрт побери!», мне срочно нужен какой‑нибудь дикий се… Стресс, чтобы как можно быстрее избавиться от необходимости эротических фантазий ради использования энергии. Это же издевательство над самим собой.
Мало того, что я это тело в таком возрасте находится, когда хочется направо и налево осчастливливать всех дам, так ещё и приходится постоянно представлять, как это делаешь. Двойной, блин, урон по менталке. Не спасают даже тренировки до изнеможения, всё равно сексуальное желание пробивается наружу.
К арене я пришёл максимально хмурым и решительным. Даже не поблагодарил охранника, который мне пожелал удачи.
В четвертьфинале моим противником оказался маг земли. Казалось бы, что он такого может, да? Если думать логически, то он представляется эдаким миролюбивым увальнем, который возится с цветочками и сельскохозяйственными посевами. Жуков колорадских травить помогает, например. Картошечке помогает становиться побольше и повкуснее…
Как бы ни так. Просмотрел я ночью пару его боёв, умудрившись прорваться через вечно перегруженную сеть интернета.
Все свои бои он выиграл тупо одним способом. В первые секунды боя проваливается под землю, после чего утягивает туда своего оппонента, оставляя на поверхности лишь одну его голову.
Судя по тому, что никому из это западни вырваться не удалось, он укрепляет землю вокруг бедняг. Так что без огромного перфоратора или заряда динамита нет шансов оттуда выбраться, если сам маг тебя не отпустит.
Ничего, я тоже не лыком шит, готов ему как минимум один сюрприз устроить.
– Начали! – раздался звук гонга, оповещающий о старте сражения.
Маг земли, как и ожидалось, сразу же провалился под землю. Какой смысл менять тактику, если она работает, правильно? Он думает точно так же.
Жду… Ещё жду… О, появилось небольшое чувство опасности, но ещё недостаточно, жду…
Пора! «Прикосновение пламени!»
Из‑под песочка высовываются ручки моего оппонента. Этот извращенец пытается ухватиться за мои лодыжки, но натыкается на два столпа пламени. Правильно, так им, футфетишистам этим!
Даже через гудящее пламя я умудрился расслышать крик боли этого бедняги. Ожоги он явно неслабые получил, так что у меня есть пара секунд, пока тот в болевом шоке находится.
Шаг в сторону – теперь и мою правую руку охватывает огонь. Вливаю туда ещё больше энергии и сильно бью ей по песку в том месте, где торчат два отверстия, через которые меня и пытались вниз утянуть. Оттуда же и раздаются вопли бедного подземника, пытающегося прийти в себя.
Моя рука с лёгкостью прошила двадцать сантиметров песка, ушла на метр в землю, немного удлинилась и умудрилась за что‑то ухватиться. Судя по тому, что вопль стал ещё сильнее, схватился я за то, что нужно.
