Машина проехала мимо одной из башен, упомянутых Навартом — двадцатиэтажного сооружения, каждый из этажей которого состоял, по-видимому, из шести клиновидных в плане квартир.
Наварт обратился к женщине в униформе: «В чем назначение этих башен?»
«Там взимаются налоги», — сухо ответила она.
«Ага! Значит, вы правы, Генри Лукас — в башнях живут муниципальные служащие».
Женщина бросила на Наварта язвительный взгляд светло-серых глаз: «Живут, живут. Что правда, то правда».
Наварт перестал обращать на нее внимание. Он указал на одно из многочисленных кафе, выходивших окнами на бульвар и посещаемых главным образом мужчинами: «У этих бездельников явно много свободного времени. Смотрите, как они развалились на стульях, погрузив носы в стаканы! Виоль Фалюш балует своих подданных — если, конечно, они его подданные».
Телега свернула на полукруглую подъездную аллею и остановилась у крыльца продолговатого двухэтажного здания. На открытой веранде сидели несколько мужчин и женщин в разнообразных костюмах, явно прибывшие с других планет. «Слезайте, оборванцы похабные! — с неожиданной злобой приказала водительница телеги. — Вот гостиница. Я вас привезла, больше от меня ничего не требуется».
«Вы не умеете водить машину и сопровождаете исполнение обязанностей хамскими замечаниями, — заявил Наварт, поднимаясь на ноги и собираясь слезть. — Кроме того, вам не помешало бы изменить внешность — для начала отрастите бороду, это поможет вам выглядеть привлекательнее».
Женщина прикоснулась к кнопке: платформа телеги наклонилась, и Герсену с Навартом пришлось поспешно спрыгнуть на мостовую. Машина уехала — Наварт не преминул проводить ее неприличным жестом.
Навстречу прибывшим вышел швейцар: «Вас пригласил Маркграф?»
«Именно так, — подтвердил Наварт. — Только нас пригласили во дворец, а не сюда».
«Вам придется подождать. Пока что вас разместят в этой гостинице».
«Ждать? Сколько придется ждать? — возмутился Наварт. — Я ожидал, что нас сразу отвезут во дворец».
Швейцар поклонился: «Гости Маркграфа собираются у нас. Насколько я понимаю, ожидается прибытие еще пяти или шести человек, если численность нынешней группы не превышает обычную. Будьте добры, следуйте за мной — я проведу вас в номера».
Герсену и Наварту отвели квадратные каморки со стороной меньше двух с половиной метров; в каждой помещались низкая узкая койка, шкаф для одежды и тесный туалет с умывальником, вентилируемый только через решетку в двери. Наварта разместили по соседству с Герсеном, и его жалобы можно было отчетливо слышать через стену. Герсен усмехнулся. По причинам, известным только ему самому, Виоль Фалюш предпочитал содержать прибывших гостей в условиях общежития для неимущих студентов.
В шкафу висел костюм земного покроя из легкой «дышащей» ткани. Герсен вымылся, удалил растущую щетину депилятором, переоделся в предложенный Фалюшем легкий костюм и вышел на веранду. Наварт опередил его и уже что-то проповедовал восьми сидевшим на веранде гостям — четырем мужчинам и четырем женщинам. Герсен занял место поблизости и стал разглядывать собравшихся. Ближе всех сидел тучный господин в черном шейном платке, красивший кожу бежевым пигментом, модным в последнее время в городах Побережья Механиков на Лионессе, одной из планет Кортежа. Поговорив с ним, Герсен узнал, что его новый знакомый — изготовитель принадлежностей для ванных комнат и туалетов по имени Хайген Грот. Его приятельница Дорани — вне всякого сомнения не его супруга — блондинка с большими глазами и прохладными манерами, украшала кожу, согласно последнему крику моды, едва заметным бронзовым глянцем.
В сторонке молча сидели две серьезные молодые женщины — студентки, изучавшие социологию в Университете Морской провинции в окрестностях Авенты. Их звали Тралья Каллоб и Морнис Вилль; судя по всему, их тревожила и даже пугала окружающая обстановка: они почти прижались одна к другой, плотно упираясь подошвами в настил веранды и стиснув колени. Тралью Каллоб можно было назвать привлекательной, хотя она, скорее всего, об этом не подозревала и не прилагала никаких усилий для того, чтобы подчеркнуть преимущества своей внешности. Морнис Вилль не посчастливилось: у нее были слишком крупные, грубые черты лица, вызывающее выражение которого свидетельствовало об убеждении в том, что каждый из присутствующих мужчин замышлял подвергнуть испытанию ее целомудрие.
Гораздо общительнее была Маргари Льевер, женщина средних лет с Земли, выигравшая первый приз, «исполнение самого сокровенного желания», на телевизионном конкурсе. Маргари выбрала посещение Дворца Любви. Фалюша это позабавило, и он прислал ей приглашение.
Торрас да Носса — композитор, человек образованный и элегантный, был, пожалуй, слегка изнежен и более чем слегка тщеславен; его умение беспрепятственно поддерживать разговор на любую тему затрудняло осмысленную беседу. Да Носса считал своим долгом посетить поместье Фалюша, так как готовился написать оперу под наименованием «Дворец Любви».
Леранд Вибль, архитектор-технолог, проектировал на Земле морские сооружения; недавно он построил яхту самой совершенной конструкции. Киль был изготовлен из осмия, а высокие аэродинамические поверхности, служившие парусами — из металлизированного пеноматериала, достаточно прочного для того, чтобы они не нуждались в растяжках. Паруса и киль находились, соответственно, сверху и снизу от подвески из скользящих металлических колец, благодаря которой корпус всегда находился в вертикальном, самом эффективном гидродинамическом положении. И корпус, и киль были покрыты водоотталкивающим материалом, сводившим к минимуму трение поверхностей, тогда как воздуховоды направляли встречные потоки так, чтобы по возможности исключались турбулентные завихрения. Вибль познакомился с Фалюшем в связи с фантастическим проектом: «князь тьмы» пожелал соорудить плавучий дворец в форме атолла с центральной лагуной.
Скебу Диффиани, молчаливый человек с жесткими черными волосами и курчавой черной бородой, поглядывал на остальных с явным презрением и подозрением. Он был уроженцем Квантика, а обитатели этой планеты славились замкнутостью темперамента. Диффиани зарабатывал на жизнь поденным физическим трудом; тот факт, что его включили в группу приглашенных, можно было объяснить только капризом Виоля Фалюша.
Первой прибыла Маргари Льевер — она провела здесь в одиночестве пять долгих дней. Затем приехали Тралья и Морнис, а вслед за ними — Скебу Диффиани. Леранд Вибль и Торрас да Носса поселились в гостинице только вчера, а Хайген Грот и его подруга Дорани лишь ненамного опередили Герсена и Наварта.
Наварт приставал с вопросами ко всем гостям, расхаживая по веранде и бросая быстрые взгляды направо и налево. Никто, однако, не мог сообщить ему ничего существенного; никто не знал, где находился Дворец Любви и когда их должны были туда доставить. Никого, кроме Наварта, такая неизвестность не беспокоила. Несмотря на тесноту номеров, гостиница предлагала достаточные удобства. Кроме того, приезжие могли изучать окружающий город — загадочный, таинственный город, полный скрытых подводных течений и противотечений: некоторые из приглашенных находили их исключительно любопытными, а другие — неприятными и внушающими опасения. Удар гонга созвал постояльцев гостиницы на обед; его подавали на заднем дворе, под деревьями с черной, зеленой и пунцовой листвой. Здешняя кухня оказалась достаточно бесхитростной: фаршированная вареная рыба с пресными вафлями, фрукты, охлажденный бледно-зеленый напиток, печенье с приправленной пряностями смородиной. Во время обеда прибыли еще шестеро гостей — их немедленно провели на задний двор и усадили за столы. Это были друиды с Покрова, седьмой планеты звезды 912 в секторе Девы — двое мужчин, две женщины и два подростка; судя по всему, приехали две семьи, хотя сущность их взаимоотношений, как всегда, была окутана тайной. Все они были одеты одинаково, в черные тоги, черные плащи и черные тапочки с длинными носками. Друиды мужского пола, Дакау и Прюитт, отличались высоким ростом и суровостью лиц, друидесса Вюста была тощей жилистой особой со впалыми щеками, а друидесса Лейдига — дородной импозантной матроной. Подростку Хьюлу было лет шестнадцать или семнадцать; он был очень красив, с чистой бледной кожей и ясными темными глазами. Хьюл мало говорил и никогда не улыбался, но с явной тревогой переводил взгляд с одного лица на другое. Девушка по имени Биллика, примерно того же возраста, тоже бледная, заглядывала в лица окружающих с таким же беспокойством, словно пытаясь согласовать какие-то непримиримые внутренние противоречия.
