— Боже… — произнесла я со стоном, едва не плача от досады.

Мне было все равно, что обо мне подумает этот богач, но мне бы не хотелось, чтобы он считал, что я конченая неудачница. Потому что это было не так! Да, я чувствовала себя одиноко, мне было плохо, я потеряла работу, я поругалась с Таней, я… Да можно сколько угодно было искать себе и этому поступку оправдание, но суть оставалась прежней. Я лежала под капельницей, получила сильнейшую интоксикацию, потому что упасть в обморок от похмелья — это крах. По-другому даже и не назвать то, что со мной произошло. Оставалось ещё расплакаться и заслужить статус истерички. Надеюсь он не вызывал психиатров?

— Вы проснулись? — в комнате послышались шаги, и появилась милая девушка в белом халатике с аккуратным хвостиком на голове, на ее лице практически не было макияжа.

Не чета мне, наверняка, опухшей, бледной и больной. И когда я вдруг начала переживать ещё и за свой внешний вид? Кстати, надеюсь, я не заблевала ему дом? Навряд ли… Но в свете последних событий, я ничему уже не удивлюсь. Обычно мой организм плохо переносил алкоголь, и на следующий день я чувствовала себя отвратительно. Но впервые я чувствовала себя отвратительно до такой степени. Если бы спиртное выходило обратно из нужных отверстий, это значительно облегчило бы мое состояние. Но именно сегодня и в этот раз я была рада, что ничего этого со мной не произошло. Даже развивать эти мысли не хотелось. Я лучше прокапаюсь, чем… В общем, мне было очень стыдно и унизительно.

— Две капельницы я уже сделала, мы проведем детоксикацию организма, чтобы облегчить болезное состояние, — набор слов, что произнесла девушка, были мне понятны лишь относительно.

До этого самого дня я видела только в кино, как хронических алкоголиков вот таким образом приводили в чувство — закрывали в больничках и кололи лекарства. Дожила. Докатилась. Нет, допилась! От последней мысли я слегка улыбнулась, но улыбка получилась безжизненная, а сама я пребывала в полном отчаянии.

Девушка отсоединила меня от капельницы. Приложила ватку и заставила согнуть руку в локте.

— Завтра утром ещё две, и будете, как новенькая, — девушка по-доброму мне улыбалась, а я снова подумала о хронических алкоголиках, сравнивая себя с теми.

Да уж… девочки мечтали стать принцессами, встретить своего принца, а я, о чем вчера мечтала, когда пошла с Олегом на свидание и напилась в хлам? Капать лекарства от интоксикации? Ну просто предел мечтаний! И как выбираться из этого дна, в котором очутилась, если оттолкнуться от него не получалось? Оставалось лишь карабкаться наверх, сдирая кожу на руках об острые выступы.

— Спасибо, — вежливо отозвалась я.

Девушка была совершенно не при чем, что я вот так переоценила свои возможности. И мне ровным счётом было все равно, что она думала по этому поводу.

— Тогда я пойду. Алексей Сергеевич звонил и сказал, что скоро будет дома, а завтра утром я вернусь.

Интересно, а я успею сбежать? Уж этот поступок точно был не глупее всей этой ситуации, в которой я оказалась.

Голова была тяжёлая, словно я не спала несколько месяцев кряду и находилась в глубоком стрессе. Однако я попыталась обдумать свою дальнейшую тактику поведения, но казалось, вместо мозгов образовалась плотная воздушная вата.

И вопреки моим планам по-тихому осуществить побег, Зверев оказался в гостиной даже раньше ухода медсестры. Вошел в гостиную уверенным шагом и остановился напротив нас. Как бы плохо мне не было, но я успела обратить внимания на то, как девушка приосанилась и выпятила свой роскошный бюст вперёд, а глаза ее загорелись. Она неторопливо складывала свои принадлежности в яркий сиреневый чемоданчик и не сводила вожделенного, восхищенного, влюбленного, могу продолжать до бесконечности какого взгляда, но суть оставалась одна — она благоговела перед ним. Я даже поймала себя на мысли: «Учись как нужно себя вести, чтобы нравиться мужикам», — смотреть заискивающе им в рот и ловить не то, что каждое слово, а каждый вздох и всецело растворяться во флюидах дерзкого аромата его одеколона.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Снова ощутив сильный болевой спазм в висках, я отвернулась от этой идиллии, мысленно покатываясь от смеха над этой глупышкой. Но прежде успела заметить, как Зверев тоже не упустил возможности «козырнуть» — улыбнулся медсестре обезоруживающей улыбкой.

Разница между мной и той девушкой в халатике была в том, что я всегда умела отличить вежливость от настоящей заинтересованности. И эта мысль заставила меня ужаснуться, я вздрогнула и испуганно посмотрела в сторону мужчины. Мне не хотелось, чтобы я ему нравилась. Мне вообще не хотелось никому нравиться. Я прекрасно жила своей тихой и размеренной жизнью и перемен точно не ждала. И даже не мечтала о тех. Меня полностью все устраивало. И любовника я не хотела себе заводить. Даже вот такого симпатичного и богатого. И даже бедного и некрасивого — вообще никакого.

Так меня поглотил поток отчаянных мыслей, что я и не заметила, как девушку уже выпроводили из дома, а Зверев вернулся в комнату. Мужчина мне не улыбался, нет, но смотрел так, что сомнений не оставалось — я его привлекала. Но я старательно продолжила делать вид, что не замечаю этого заинтересованного взгляда. Мне казалось, так будет лучше для всех.

Закатное солнце мягким светом проникало сквозь высокие окна, создавая приятную и легкую атмосферу, но мне же было сейчас совсем нелегко. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне было неловко. Я хотела отправиться домой, принять душ, побыть в одиночестве, чтобы осмыслить, что качусь по наклонной вниз, засесть перед монитором ноутбука и найти, наконец, какую-нибудь работу, чтобы перестать обо всем этом думать.

— У тебя такой вид, будто ты собираешься выпрыгнуть из окна, — я отвела взгляд от стекол и с деланным спокойствием посмотрела в его сторону.

За величественными колоннами многоэтажек солнца почти не было видно, правда, у меня была отличная фантазия, и я собиралась думать, о чем угодно, но только не о человеке напротив. Тяжело вздохнув, я приняла сидячее положение и, хотя по-прежнему ощущала себя не очень хорошо, могла уже ясно мыслить.

— Я не знаю, что сказать, — чувствовала себя крайне неловко. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.

— Спасибо будет вполне достаточно, — голос Зверева оставался таким же спокойным, как и непроницаемое выражение на его лице, только в глазах горел неподдельный интерес.

Весь его вид и расслабленная поза говорили о том, что он в любую минуту готов был дать жесткий отпор, стоит мне только найти повод. Он будто выжидал моей реакции. А я, в свою очередь, вдруг осознала, что ни черта не понимала в этой жизни. Олег, казавшийся мне хорошим и добрым парнем, на деле оказался похотливым недоумком, а Зверев, которого я обвиняла в бесчеловечности, возился сейчас со мной, как с бездомной и больной собакой, которую случайно нашел на улице.

Мужчина смотрел на меня задумчивым взглядом, а я рассматривала его в ответ, думая о насмешках судьбы.

— Спасибо, — я испытывала сильные угрызения совести и снова подумала о том, что провалиться сквозь землю — лучший выход из ситуации.

Я прекрасно отдавала себе отчет, что находилась на чужой территории, накосячила нещадно и теперь не знала, как улизнуть. А уйти из дома мужчины хотелось сейчас же, не медля и минуты. С глаз долой как говорится…

Окинув Алексея беглым взглядом, я отметила про себя, что костюм сидел на мужчине как влитой, из-под пиджака выглядывала белая рубашка, верхние две пуговицы были расстегнуты, я заметила, как перекатывался его кадык, и пожалела, что вообще пришла в себя. Может быть, на фоне пьянки в голове что-то повредилось, недаром же медики в один голос твердили, что спиртное наносит организму непоправимый вред.

— Мне жаль, — твёрже повторила я, вспомнив о том, что, когда не нужно, всегда мямлила и пятилась назад. Видимо настала пора исправлять досадные недоразумения. — Я… — но подумать и сделать — разные вещи. — Я… — черт, лучше бы мужчина сдал меня психиатрам, наверняка с теми и то легче было договориться и поговорить. — Извини, что доставила столько неудобств, я сейчас уеду, — выдавила я из себя.